Алый бант в твоих волосах. Том 5 - Седов Павел

Глава 19

Ящик Пандоры

Я аккуратно обхватил ладонь Микаэлы, что беспардонно закрывала мой рот, и попытался убрать её подальше от своего лица. Но между ним и ладошкой сейчас находилась вся одежда, взятая девушкой в душ, включая и свежие трусики с весьма любопытной надписью.

Мне удалось освободиться, но в последний момент нижнее бельё начало выскальзывать из-под пальцев. И тогда я ухватился губами за край чистых трусиков и спас их от падения на пол.

— Ты что, извращенец? Зачем их жевать? — шёпотом спросила меня Мика. Но, испугавшись того, что мой рот снова свободен, тут же взволнованно добавила: — Только не кричи! Хорошо? Это никому из нас на пользу не пойдёт!

Я молча сжал пальцы Микаэлы, заставляя её крепче держать остальную одежду, пока моя вторая рука пыталась оторвать от моей же поясницы другую ладонь девушки. То ли от страха, то ли ещё чего, она продолжала прижиматься ко мне, совершенно забыв о рамках приличия и хороших манерах.

Наконец, её трусики перекочевали в мои руки, и я, ведо́мый любопытством, отошёл и рассмотрел слоган, который на них был написан: «CUM IN ME, HONEY!».

— Кам ин ми, хани? — произнёс я на английском, не в силах сдержать улыбки, хотя ещё полминуты назад был чертовски зол на Микаэлу. — Какая забавная игра слов! Ты ведь в курсе, что это значит? — нарочито громко спросил я.

Эта вульгарная надпись могла бы означать «Войди в меня, милый!», но только если бы первое слово писалось так же, как и читается. Но даже так выбранный глагол смотрелся бы как минимум странно. В этом же случае я бы перевёл фразу, как призыв «Кончи в меня, милый!», и никак иначе. Весьма смело для скромной восемнадцатилетней девственницы. Хотя скромность — это, кажется, вообще не про Мику.

От сложившихся обстоятельств и игры в прятки с родителями Леры моё возбуждение постепенно сходило на нет, как и связанное с ним волнение. А вот Микаэла, похоже, теряла контроль над ситуацией и беспокоилась всё сильнее.

Решив, что мне это на руку, я решил воспользоваться удачным моментом и поговорить о важном. Но несмотря на моё молчание, вместо ответа на мой вопрос о надписи на белье, девушка лишь начала нервно покусывать нижнюю губу.

Отойдя к двери, она внимательно вслушивалась в голоса, идущие из коридора. Там Лера, видимо, показывала родителям свою комнату, радуясь долгожданной встрече с мамой и папой. Они зашли в спальню, их голоса стали немного тише, и Мика, наконец, выхватила из моих рук своё нижнее бельё.

— У тебя все трусики с пошлыми надписями? — шире улыбнувшись, спросил я.

В первую ночь, когда она забралась ко мне через окно, на ней были обычные белые, домашние. Но сегодня она надевает уже вторые подряд с надписью. Причём оба раза бельё явно более высокого качества, чем той ночью.

— Не все. Эти я купила специально…

— Чтобы ходить в них передо мной и показывать при любом удобном случае? — перебил я.

— Дурак! Зачем ты говоришь мне такие вещи? Это обидно!

— Да я просто констатирую факт. Говорю то, что вижу, — спокойно и даже доброжелательно сказал я. Микаэла явно испытывала дискомфорт и смущение. Но я продолжал давить на неё: — Ты обманула моих девушек и солгала мне. А ведь я тебе верил.

— О чём ты? — заволновалась она ещё больше, и в этот момент голоса в коридоре вновь сделались громче. — Т-с-с… Тише! — зашипела на меня раскрасневшаяся девушка.

А когда в дверь постучали, она едва не подпрыгнула от испуга и чуть не выронила одежду!

— Мика, ты здесь? — спросила Валерия и дёрнула дверную ручку. — Я не могу нигде найти Артёма. Ты не знаешь, куда он пропал? Его телефон остался на чердаке, а самого Тёмы нигде не видно…

— А-а… Я, то есть, он… Нет!.. Я не знаю, где он, — глядя мне прямо в глаза, врала Мика сестре. — Но, кхм… если его нигде нет, то я догадываюсь, где он может сейчас быть… Не волнуйся, он скоро вернётся!

— Мика? — опять заговорила Валерия после небольшой паузы.

— Да?

— Так ты скажешь мне, где Артём? Папа хочет с ним поговорить, — в голосе Леры послышалось беспокойство и даже лёгкий испуг.

— Да, но… давай потом. Хорошо? Покажу, когда выйду! Мне пора смывать бальзам с волос… — всё больше утопала во лжи Микаэла, а я всё шире улыбался.

— Ну… Ладно. Давай тогда поскорее! — закончила Лерка и, скрипя половицами, спустилась вместе с отцом на первый этаж.

Мика повесила полотенце на крючок. Положила чистые вещи на полочку и, вернувшись ко мне, скрестила на груди руки.

— Что, допрыгался? — собрав всю волю в кулак, как можно ехиднее произнесла она и попыталась вернуть контроль себе. — Как ты будешь теперь объяснять отцу своей девушки, что она у тебя не одна? А?

Откуда она знает? Ох уж, эта Лера! Не стоило слишком много о нас рассказывать своей хитропопой сестрёнке. Но если Микаэла думает, что для меня это проблема, то я готов её огорчить.

Согласно Лериной теории кармы и взглядов Лизы на отношения, всё в полном порядке. Мы все, если так можно сказать, находимся в процессе проверки наших чувств. И так как каждая из моих девушек вступила в отношения со мной по своей воле, полностью осознавая их особенности, то меня нельзя обвинить в измене или обмане. А Лера, уверен, сможет и даже захочет сама объяснить всё родителям.

— И только я могу тебе с этим помочь! — добавила Мика, придавая себе важности.

Ох! Даже так? Интересно, каким образом? Что она может сделать? Убедить Анну и То́маша не рассказывать о том, что на самом деле происходит между мной и моими девушками? Это вполне укладывается в рамки выдуманной Микаэлой стратегии, но не учитывает одного важного фактора — я знаю о лжи!

Я окончательно понял, что мне нет смысла злиться на Мику.

— Ах, моя глупая Микаэла! Как же ты сильно заблуждаешься! Мне не нужна твоя помощь… И знаешь, я, пожалуй, пойду. Перетру с Глебом прямо сейчас! — Я дёрнулся, отрывая плечи от кафельной стены, и повернулся к двери.

— Стой! Если ты сейчас выйдешь, тебе придётся объяснять, что мы делали с тобой в ванной! — уперевшись ладонями в мою грудь, неосторожно выпалила Мика и этими словами окончательно загнала себя в ловушку.

— Без проблем. Расскажу правду, — спокойно отреагировал я и взял паузу, давая ей время обдумать. — Расскажу про строгого отца, про секс до свадьбы. Про то, почему девчатам нельзя подниматься ко мне на мансарду, — стараясь не говорить лишнего, перечислял я, прекрасно осознавая, какой это нанесёт урон репутации Микаэлы. — А потом попрошу у твоей мамы ещё по кусочку торта. Для себя и девчонок. Кстати, он был очень вкусный, с дольками клубники. Уверен, она мне не откажет. — Глаза девушки медленно наливались кровью, а лицо всё больше искажала гримаса отчаяния. — Но всего этого можно избежать, если ты…

— Если я что⁈ — не дослушав, злобно выплюнула Микаэла, и её пальцы задрожали.

— Мика, поверь мне, я тебе не враг! Но ты меня обманула! А ведь я тебе доверял. До последнего надеялся, что ты не перейдёшь черту…

Последние сказанные мной слова добили бедную девушку, и она расплакалась. Опустив голову, прикрыла лицо ладошками и горько захныкала. Не желая усугублять ситуацию, я уже не стал говорить об обидных словах, которыми меня обзывала Микаэла. Но если она продолжит в таком духе, я точно не сдержусь.

— Но… но… Ты обещал мне! Сказал, что я могу тебе доверять! — всхлипывая, с трудом выговорила она.

— Я обещал хранить твой секрет. И своё слово сдержу. В этом можешь не сомневаться. А по поводу остального… Ты ещё можешь всё исправить! Просто расскажи девочкам правду. Сама. Или сделать это придётся мне.

Мика ничего не ответила, а её плач постепенно начал превращаться в истерику. Неужели я перегнул палку? Задел за живое? Анна предупреждала меня о том, что её дочь отказывается делиться с ней своими проблемами. Что, если она теперь отвернётся и от меня? Надо её срочно как-нибудь успокоить!