Гора кишит людьми, когда открываются горнолыжные трассы, и она возвращается во всей своей зимней красе. У нас в деревне всего несколько раз шел снег, но все равно есть что-то чистое и детское в том, чтобы выйти из дома и ловить снежинки языком.
Зная, что скоро будет много работы, я вычеркнула сегодняшний день в своем календаре, желая провести день в горах лишь для себя. Снежный покров все еще формируется, но на некоторых более высоких склонах есть хорошее покрытие, поэтому я выезжаю пораньше, чтобы привести в форму свои ноги, прежде чем заехать в «Мармот» пообедать.
На террасе полно местных жителей, ожидающих свой первый в этом сезоне французский луковый суп, и я останавливаюсь, чтобы поздороваться с несколькими знакомыми. Уже собираюсь зайти внутрь, чтобы сделать заказ, когда замечаю Райана, сидящего в шезлонге с книгой в одной руке и холодным пивом в другой.
Мое сердце замирает, когда я вижу его. Это мой мужчина, вот он, рядом, прохлаждается и греется на зимнем солнышке, словно для этого и был рожден.
Мой мужчина.
Эта мысль, как снежный комок прямо в лицо, словно холодный душ, приводит меня в чувство.
Во что я играю?
Когда я приближаюсь к нему, мое тело отбрасывает на него тень, и он прикрывается рукой, чтобы посмотреть, кто украл его солнечный свет.
— О, привет, Зайка. Как дела?
Последние пару недель я держалась на расстоянии, пряталась, когда видела его в городе, избегала шале и «Рико», чтобы не столкнуться с ним там. Но он все еще здесь, и это становится нелепым.
Я должна была бы сидеть у него на коленях, свободно целовать его, хвататься за наши дни. Более того, я должна была кататься с ним на лыжах этим утром, должна была просыпаться в его объятиях и пить утренний кофе в пижамах с включенным радио.
Это мой мужчина, и он здесь, в горах, и пора прекратить эту чепуху.
— Я готова к нашему третьему свиданию, — говорю я ему. Он ставит свое пиво на низкий пластиковый столик рядом с собой.
— Звучит заманчиво. Просто назови время и место, и я буду там.
— У меня дома. Сейчас.
У него отвисает челюсть, и он наклоняется вперед, но затем скрещивает руки на груди и снова опускается.
— Ах, но у меня тут пиво, хорошая книга и прекрасный вид. Не знаю, заметила ли ты это.
Я закатываю глаза и пинаю его лыжный ботинок своим.
— Ты хочешь трахнуть меня или нет?
Он разражается смехом, затем набирается наглости снова взять свое пиво и допить его мучительно медленно, все это время не сводя с меня глаз.
Закончив, он засовывает книгу в карман куртки, вытирает рот тыльной стороной ладони, затем протягивает мне руку, чтобы я помогла ему подняться с низкого шезлонга.
Мы провели много времени, смеясь над людьми, которые изо всех сил пытались выбраться из него, испытывая тройную угрозу: лыжные ботинки, скользкий пол и хмель от одной кружки пива.
Я уже собираюсь взять его за руку, но передумываю и начинаю пятиться. Его брови сходятся на переносице, и он наблюдает, как я спрыгиваю с края площадки и бегу к тому месту, где в море лыж оставила свой набор. К счастью, мои лыжи сделаны на заказ, поэтому их легко заметить.
— Тот, кто окажется внизу последним — тухлое яйцо! — кричу я ему в ответ, застегивая шлем, затем надевая ботинки на лыжи, хватаю палки и мчусь вниз по склону. Я всегда выигрываю наши гонки, но ни разу не получала приза, до этого дня.
— Это подло, Кайла!
Я слышу, как он кричит мне вслед, стуча ботинками по дереву, пока бежит с базы отдыха за своими лыжами.
— Ты за это заплатишь.
Остается только надеяться.
Здесь не самый лучший старт, и в тех местах, где утренняя толпа разметала идеально ухоженную трассу, снег все еще лежит комьями. Если бы я не была так сосредоточена, то развернулась бы и покатилась на лыжах задом наперед — навык, которым я овладела в гораздо более раннем возрасте, чем он, — и дразнила бы его весь путь вниз.
В нижней части горы недостаточно снежного покрова, и пройдет еще несколько недель, прежде чем мы сможем спуститься на лыжах прямо к шале. Моя квартира ближе, но нам все равно приходится спускаться с горы на подъемнике, и я несусь через все препятствия, а Райан сидит у меня на хвосте.
Слава богу, я нашла его так рано. Через час или два к этому подъемнику выстроится двадцатиминутная очередь, но большинство людей еще не готовы покинуть гору.
Как только оказываюсь на месте, я жду, когда четырехместная скамейка сделает круг и подхватит меня. Я уверена, что победила, пока он не перепрыгивает через барьерный ограничитель, ныряет за борт и случайно сталкивает меня с его пути со всей силой своего тела.
Звучит сигнал тревоги, кресельный подъемник со скрежетом останавливается, а Райан получает сердитый выговор по-французски.
— Désolé, désolé (прим. — фр. Извините, простите), — кричит он, поднимая руки в знак капитуляции. Оператор лифта нажимает кнопку и приводит в действие механизм, все движущиеся части возвращаются к жизни, когда мы начинаем спуск.
— Думаешь, сможешь так легко от меня избавиться? — говорит он, хватая меня за куртку и таща по виниловому сиденью, пока я не оказываюсь рядом с ним.
Мы зажимаем лыжные палки между бедер, отстегиваем шлемы, и затем его рот оказывается на моем, а мои руки — в его роскошных, растрепанных волосах.
Мы целуемся, как подростки, которыми когда-то были: только языки и зубы, и насрать на все. Мы не можем перестать смеяться, но продолжаем поцелуи, даже когда пассажиры, поднимающиеся с другой стороны, кричат «ooh la la» и «снимите комнату», когда мы проезжаем мимо них.
У меня есть комната, и как только я заведу его в нее, то уже никогда не позволю ему уйти.
Глава 55
Двадцать зим назад / Восемь лет
— Не так, — говорю я ему, поворачивая в сторону шале. — Ты смотришь не в ту сторону.
— Нет. Моя бабушка говорила, что, чтобы найти Большую Медведицу, надо проводить пальцем по линии вот так, и ты ее найдешь, — он запрокидывает голову как можно дальше назад.
— Ну, а моя бабушка говорила, что она с самой яркой звездой на небе.
— Тогда давай спросим их и посмотрим, кто из них прав.
Мы мчимся вниз по склону к тому месту, где они пьют горячий шоколад, сидя на стульях во внутреннем дворике за домом семьи Райана. Мы всегда очень быстро выпиваем свой шоколад, чтобы у нас было больше времени слепить еще одного снеговика, прежде чем нас отправят спать. Они у меня теперь очень хорошо получаются.
— Можешь еще раз показать нам, как найти Полярную звезду?
Они освобождают место, чтобы мы могли забраться к ним на колени.
— Ты помнишь, как найти Большую Медведицу? — спрашивает его бабушка, ставя кружку на стол и указывая на небо.
— Смотри! — кричит он. — Я же тебе говорил.
Я показываю ему язык и поворачиваюсь, чтобы проследить за линией ее пальца.
— Это Полярная звезда. И где бы ты ни был, если будешь искать ее, ты всегда сможешь найти дорогу домой.
— Если мы будем в Северном полушарии, — говорит Райан.
— Да, Райан, — говорит моя бабушка, усаживая меня на свой стул. — Но будем надеяться, что вы, друзья, никогда не будете жить за полмира друг от друга.
— Позвольте мне показать вам кое-что особенное, что наши папы показывали нам, когда мы были маленькими, — она приседает перед нами на корточки, поднимает наши теплые варежки и прижимает их к нашей груди.
Мы с Райаном смотрим друг на друга, затем снова на нее, стараясь не рассмеяться.
— Неважно, куда вас заведет жизнь, если вы когда-нибудь почувствуете себя потерянными или одинокими, то можете прижать руку прямо сюда и вспомнить, что вы, милые ангелы, всегда будете двумя сердцами под одним небом.
