Вишенка (СИ) - Тэя Татьяна

Господи, — богохульствовал я про себя, — я только что чуть не пристрелил её мужа, а сучка так и текла от желания.

Что ж, я никогда не насиловал женщин, и в этот раз обойдусь без принуждения. Задрав подол ночной рубашки, я провёл пальцами по её входу, влага оросила мои пальцы.

Расстегнув штаны, без всяких предварительных ласк я врезался в её тело.

Она раскинула руки и попыталась приподняться, но я лишь сильнее надавил ей на голову, прижимая к столу. Тонкие руки взметнулись, обхватывая меня за запястье руки, держащей её в плену.

Кейт застонала и шире развела бёдра, выгибаясь подо мной, дёргаясь всем телом с каждым ещё более глубоким толчком.

— Ненавижу тебя, — шипела она, извиваясь на столе, в то время пока я трахал её.

— Ненавидь, я разрешаю.

К тому времени, как я излился в неё, она уже успела кончить несколько раз, и теперь просто лежала, обмякнув и приглушённо постанывая.

Я поспешил выйти из неё, находиться внутри этого тела, ласкать это тело, доставлять удовольствие этому телу, я не был намерен.

Она обернулась растрёпанная, с обезумевшим от нашего дикого соития взглядом и… потянулась к моим губам, намереваясь поцеловать. Я отпрянул от неё, как от зачумлённой.

Прекрасное фарфоровое лицо тут же перекосилось от злости.

Ах да… деньги…

Вынув из кармана куртки толстую пачку, я кинул её под ноги Кейт. Бумажки хаотично разлетелись по полу.

— Это за услуги, — бросил я, пожимая плечами.

Неужели я когда-то любил её?

Я уезжал из города, не оглядываясь… Также, как и в прошлый раз. С единственной лишь разницей — тогда я не знал, куда приведёт меня моя дорога. Что ж, я стал тем, чем я стал.

Глава 5

Прошло семь лет

Сокраменто, 1888 г.

Было место, где мне всегда были рады. По некому стечению обстоятельств, в нём я родился и провёл первые годы жизни.

Когда-то здесь работала Элизабет, моя мать, и не просто работала, — была владелицей, — и именно отсюда её увёз Тайлер, прихватив и меня в довесок. Я не буду рассказывать историю своего рождения, или историю того, как Элизабет стала тем, кем она стала, или как познакомилась с Тайлером. Достаточно одного — моя мать была с ним счастлива, вопреки всему.

Но это место, бордель "Небесная лилия", — а именно такое рабочее имя было у моей матери в пору её юности, — стоял на оживлённой улице Сокраменто, соседствуя с шумными салунами и конкурируя с "Дьявольскими розочками" на противоположной стороне.

— Коул, — подошедшая женщина ласково, по-матерински потрепала меня по волосам. — Ты выглядишь совсем не выспавшимся и усталым, — она оглядела шумную закрытую комнату заведения полную знакомого народа, — сюда допускали лишь своих, — и тяжело вздохнула. — Почему бы тебе ни пойти к себе, не отдохнуть?

Да, у меня была своя комната, и она всегда оставалась свободной, на случай, если я решу заглянуть в гости или мне понадобиться затаиться на какое-то время. Слуги закона, по известным причинам не наведывались в подобные заведения с рейдами, на самом деле, они предпочитали в них отдыхать.

Нежно взяв женщину за тонкое запястье, я поднёс её руку к губам и поцеловал, затем прижался щекой к тыльной стороне ладони. — Спасибо за заботу, Эстер, может быть, я последую твоему совету.

Эстер была родной сестрой моей матери, моей тётей. Элизабет, уезжая, звала её с собой, но та отказалась. Она не могла уехать. Здесь была её жизнь и её любовь, увы, ей повезло меньше, чем сестре и не появился добрый Тайлер Оксли, готовый выхватить её из лап порока.

Всем в Сокраменто известно, что Эстер Мэй, — нынешняя мадам "Небесной лилии", — любовница мэра, но мало кто знал, что мэр с женой растят сына, рождённого Эстер от своего любовника. Желая дать ему лучшее будущее, чем оно могло бы быть у сына простой проститутки, она отказалась от каких-либо прав на него, до конца своих дней обречённая лишь издали наблюдать за судьбой своего мальчика.

Из-за покерного стола раздался громкий взрыв смеха. Эстер посмотрела на веселящихся, затем её взгляд скользнул в дальний угол. Она снова вздохнула и недовольно покачала головой.

— Макей, — закричала она, перекрывая стоявший в комнате шум. Маленькая и хрупкая, просто не верилось, что она способна издавать подобные звуки, но воля у неё была железная.

Громила за столом развернулся в её сторону.

— Да-аа…? — добродушно протянул он.

— Не хочешь развязать девочку? — она качнула головой, в сторону сидевшей на полу блондинки. — В нашем заведении пленных не держат. К нам приходят добровольно.

Макей проследил за её взглядом.

Голубые глаза блондинки метали молнии, модная шляпка съехала на бок и держалась на честном слове, задорные кудряшки поистрепались и стояли, чуть ли не дыбом, а дорогое дорожное платье было покрыто красно-коричневой, пустынной пылью.

— Неа, — усмехнулся он, демонстрируя на щеках симметричные ямочки, приводившие в неописуемый восторг большинство женщин, — не хочу.

— Может, хотя бы рот ей развяжешь?

Раздалось нестройное улюлюканье парней из нашей банды.

— Ты чего, Эстер, даже у меня уши в трубочку сворачиваются от её язычка. Она материться похлеще любого сапожника, — парни дружно закивали в знак согласия. — Вот такие нынче богатые наследницы пошли, — Макей посмотрел на кипящую от ярости блондинку и подмигнул ей. — А Вирджиния?

Та что-то нечленораздельно промычала, сквозь платок, обвязанный вокруг рта. Макей снова улыбнулся, пожал плечами и бросил пару карт на стол.

Вирджиния была нашим дневным уловом, и Макей надеялся выручить у её папаши неплохие деньги за выкуп дочери.

Уехав из Ланкастера в ту ночь, когда последний раз наведывался домой, ещё некоторое время я вёл ту же самую жизнь, что и до этого, когда совершенно внезапно не наткнулся на Макея с его бандой. Встреча была такой же случайной, как и с компанией Хэнка много лет назад. Только люди Хэнка убивали и бесчинствовали, а Макей со своими парнями промышлял грабежом поездов и дилижансов. И лишних трупов за собой не оставлял.

Интересно, чтобы из меня получилось, если бы тогда, одиннадцать лет назад, вместо Хэнка, я бы встретил Макея? Не знаю… Но Хэнк сделал из меня идеального убийцу, Макей же стал моим своеобразным спасителем.

Первое время нам было тяжело ужиться друг с другом. Я — уже долгое время был одиночкой и привык быть сам по себе, работа в команде — не для меня. Но после нескольких серьёзных стычек, когда нам представилась возможность оценить скорость выхватывания кольтов из кобуры, мы поладили. Чёрт, этот парень был так же ловок, как и я.

Но я завидовал его отношению к жизни. Она давно казалась мне пресной, а он умел наслаждаться каждым днём.

Мы грабили и старались не убивать без необходимости. У Макея были свои каналы связи, поэтому каждый раз, когда шёл очередной поезд с банковскими деньгами, мы уже ждали в засаде.

Колеся по стране, мы часто возвращались в Сокраменто. Сегодняшняя вылазка не обошлась без неожиданностей. По какой-то прихоти судьбы, в поезде ехала Вирджиния Голдсмит, — её папочка владел несколькими банками на севере страны и, без сомнения, был достаточно богатым козлом, — девчонка отчаянно боролась, кусалась и царапалась как кошка, но Макей лично связал её, перебросил через плечо и притащил в "Небесную лилию".

По мне, лучше бы было бросить её где-нибудь в пустыне, недалеко от небольшого городка, куда она могла бы дойти самостоятельно; но у моего приятеля были на неё свои планы.

— Эстер? — повернулся я к тёте.

Видимо, моя интонация выдала меня, а может, она просто настолько хорошо чувствовала мужчин, всех без исключения, даже собственного племянника.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍