Но на моё глупое извинение командор не ответил. Он наклонился низко, вдыхая возле моей головы.
– Чем тебя обработали?
– Н-не з-знаю.
Меня наоборот вроде бы от всех запахов очистили в какой-то камере. Ну, так сказали по крайней мере.
Он поморщился и мотнул головой с такой силой, будто бы хотел вытрясти мой запах. А я почему-то подумала, что мне пока что везёт. Он не набросился с порога. Не бьёт меня пока. Даже о чём-то вот разговариваем… Правда, очевидно, что я ему совсем не подхожу. Даже на аукцион не приглашали тех, с кем совместимость меньше пятидесяти процентов…
Но почему-то возможность вернуться на аукцион пугала примерно так же, как то, что он может со мной сделать, если не больше. Наверное дело в том, что ожидать своей неизвестной участи куда ужаснее, чем уже начать испытывать себя на прочность.
С его губ сорвался низкий рык, который прошёлся вибрацией по всему моему телу. Уперев руки по обе стороны моей головы, он тяжело дышал. И снова молчал.
А потом сделал резкий рывок. Я не успела заметить – с такой скоростью это произошло. Зато стало ясно, почему он так рвано двигается – видимо и правда себя сдерживает. Ведь вот только я стояла перед ним, а он нависал сверху и вдруг – оказалась приподнята на уровень его глаз – всего одной рукой, а вторая беззастенчиво прошлась по моему телу, разом смяв грудь, затем сжав талию и опустившись на бедро. Очевидно, что он сейчас ощупывал и осматривал своё новое приобретение. По крайней мере действовал сейчас и правда так, словно я не живая, а просто вещь.
Сообразив, чем это всё прямо сейчас может закончиться, забилась в его руках, пытаясь оттолкнуть.
– Не надо! Пожалуйста, – пропищала практически, от страха не имея возможности говорить нормально. И в общем-то не рассчитывала на то, что просьбу он исполнит. Наоборот. Уже готовилась к худшему – что он ударит или сожмёт сильнее, чтобы не трепыхалась.
Но командор остановился. И тяжело взирая на меня, произнёс скорее говоря сам с собой, чем со мной.
– Тебя следует вернуть, пока не поздно. Иначе потом придётся держать тебя рядом положенный срок…
Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, о каком именно «потом» он говорит. Но…
– Не следует! – вскинулась тотчас, и сама не могла объяснить себе, почему так сказала.
Возвращаться на аукцион я не хотела. Там было ужасно. И страшно.
Но сейчас тоже было страшно. Ещё как. На себе опробовав его неимоверную силищу, уже понимала, что сопротивляться бесполезно. Если он захочет – то сопротивления и не заметит. И то, что вообще говорит со мной – большая удача. И везение.
Отчего-то мне даже показалось, что с ним договориться будет проще, чем с кем-то из тех, кто ставил на меня ставки… Совершенно ничем не обоснованное предположение на самом деле. Но глядя на него, создавалось впечатление, что ему незачем, например калечить и бить меня, чтобы показать, насколько он выше во всех смыслах.
Он прекрасно знает и так о своём превосходстве. Ему не нужно для этого отыгрываться на той, кто слабее намного. Не нужно пытаться мне доказать, что моё место – у его ног. Моя непокорность может разозлить его, но не унизить. А именно унижением покажется любому другому, что его сосуд пытается ослушаться. Что я сейчас и делала…
– Нет? – одна его бровь приподнялась недоуменно. – Почему?
Кажется, я смогла его удивить. Не в хорошем смысле, конечно. Но он в какой-то момент, судя по всему, и правда опешил. Наверное, не ожидал, что такая букашка посмеет вообще говорить рядом с ним.
– Вы ведь уже меня забрали… – ляпнула первое, что пришло в голову.
– Но ты просила остановиться, – проговорил он недовольно. – Кажется, тебе не рассказали, что противоречить своему рай-ши нельзя? – это прозвучало как угроза.
А может это и было угрозой.
Этот чёрствый сухарь только что напомнил мне моё место. Или будь послушной – или отправишься обратно. Мне это говорили.
Держать меня возле себя он будет обязан только если мы хоть единожды вступим в связь. Интимную. Иначе – и правда, что ему мешает меня вернуть? Ничего ровным счётом. И сейчас я отказалась от этого. Хотя и не имела на это право. Но попыталась остановить. И смею после этого опять противоречить…
Видимо, засунуть свой характер туда, откуда у других синекожих растут хвосты, а у него, кажется, нет, куда сложнее, чем мне думалось. Как же я их всех ненавижу… Знают, что они сильнее, а мне нечего противопоставить. И пользуются этим. Твари.
– В боевой форме с рай-ши не следует даже разговаривать. Это тебе тоже не сказали? – почти прорычал он.
– Сказали, – пискнула я, действительно, это припоминая.
Но мне было не до соблюдения этики общения. Меня сейчас окутывал ужас. И чем ближе он приближал ко мне своё лицо, тем ужас становился концентрированнее.
– Так почему ты не следуешь правилам?! – прогромыхал он.
Осознавая, что это фактически ультиматум – или подчиниться ему, или вернуться обратно и стоять под пристальными взглядами других, поняла, что выбора у меня нет. Пока нет. Но чтобы он появился, мне нужно хотя бы попытаться что-то для этого сделать.
Например, остаться с тем, кто сильнее всех на этой станции… Кроме разве что императора.
Сжав свою гордость в кулак, я всё же посмотрела ему в глаза. В синие глаза, в которых разливалась непроглядная темнота…
– Простите, – произнесла почти ровно, стараясь изо всех сил, чтобы голос не дрожал.
Он вдруг неожиданно отпустил меня, и я упала на пол с высоты его роста, ударившись. Бедро, на которое неудобно приземлилась, окатило как кипятком от ушиба, но я тут же вскочила на ноги. Не время ныть и жаловаться. Он ещё не озвучил, что сделает со мной дальше…
– Иди помойся, – как отрезал и поморщился, словно от меня чем-то ужасно воняет.
Ничего подобного я сама от себя не ощущала. А он пах… Необычно, но не мерзко. Скорее как-то остро и необычно. Не скажу, что была в восторге от этого, но желания отправить его помыться тоже не возникало. Однако, если этому жуткому существу не нравится мой запах, то лучше его и правда смыть. Пока не поздно.
Проследив за его взглядом, кинулась к двери слева. И с некоторым облегчением закрыла её за собой, отсекая от себя этого нервного злющего громилу. Замка тут не было. Только магнитный, которым я не могла бы воспользоваться, ведь не было вживлённой в кожу микросхемы, как у них. Но всё равно – даже эта небольшая преграда уже давала мнимую защиту.
Мнимую – потому что преградить ему путь вряд ли вообще могло хоть что-то. Он выглядел так, что становилось ясно – если захочет, голыми руками достанет меня даже из глубины атомного реактора. Без каких-либо сложностей. А я теперь заперта тут вместе с ним…
Глава 2
Пользоваться местным душем было всё ещё непривычно. Жидкость, которая текла сверху, была обжигающе-холодной. Но на вид очень мало напоминала воду. Скорее какую-то голубоватую жижу. Она и правда очищала кожу и волосы лучше, чем, например, мыло, зато сушила их нещадно. Очевидно, эта жижа предусмотрена для таких как этот огромный синекожий мужчина. Не для людей. Но и заботиться обо мне тут никто не обещал. Собственно, потому и не заботился.
Схватив грубую мочалку, я растирала кожу до красноты, надеясь, что раздражающий рай-ши запах исчезнет. Мне совсем не хотелось бы его бесить. Он кажется и так взбешён. Без моего участия. А я только добавляю…
Повторив процедуру несколько раз и поняв, что если ещё пару раз провести мочалкой, то кожа просто воспалится, я принялась за волосы. Тщательно прополоскала их несколько раз, выжала, принюхалась.
Посторонних запахов от меня по-прежнему не ощущалось совсем. Надеюсь, что и он ничего лишнего не учует. Вот только теперь передо мной встал другой вопрос… Пахнет ли чем-то не тем то покрывало, которое заменяло мне платье?
Взгляд сам собой упал на грубое полотенце в углу. Оно его… Могу ли я взять? По идее наверное он должен был понимать, что после купания эта жижа с моей кожи испаряться будет куда дольше, чем простая вода. А значит, полотенце мне точно понадобилось бы. Ну а то, что единственное имеющееся тут принадлежит ему… Так это же не моя вина?
