Отцы подруг для булочки - Алая Бетти

Смотрю на свою ночную нимфу, облаченную в мою футболку. Взгляд невольно опускается к мягким голым бедрам. Она сжимает ножки, прячет взгляд.

Член тут же приподнимается. Блядь! Незаметно поправляю его. Хорошо, что надел домашние широкие штаны.

– Ой! А я вас даже и не познакомила! – смеется Ира. – Пап, это Ульяна! Наша с Катей лучшая подруга! Отличница, красавица…

– Комсомолка, спортсменка, – заканчиваю за дочерью, прищуриваюсь.

– Точно! – улыбается Катя.

Странная вещь. Катюха – красивая девчонка. Но для меня она ребенок. А вот Ульяна… я не могу глаз от нее отвести. Хотя девушки ровесницы.

Так и вспоминаю, как она крутилась на языке Ваньки. И какая сладкая у нее грудь…

– Очень приятно познакомиться с лучшей подругой моей дочери, – протягиваю ладонь.

Девушка смотрит на мою руку. Затем робко пожимает. Такая у нее тёплая ладошка. И она ей этой ночью страстно сжимала мой член. Да блядь! Прокашиваюсь.

– Ульяна… – поднимает на меня огромные янтарные глаза.

Красивая. Рот тут же наполняется слюной.

– Всеволод Борисович, – растягиваюсь в улыбке, не желая отпускать нежную ладошку.

Да что со мной, блядь, такое? Я всегда выпроваживаю женщин после секса. Может, дело в том, что именно его у нас с Улей и не случилось?

Пытаюсь успокоиться. Она подруга моей дочери. У нас огромная разница в возрасте. Я просто не имею права думать о ней, как о женщине.

Но почему тогда по телу проходит волна дрожи от взгляда ее больших и таких невинных глаз?

– Тебе идет моя футболка, Ульяна, – произношу так, чтобы слышала только она.

Девчонка вздрагивает.

– Кстати, мы собираемся в «Санрайз», – подает голос дочь Ваньки, – пап, приглашения в ВИП зону достанешь?

Мы с другом переглядываемся.

– Зачем вам туда? – хмурится Иван. – Посидели бы дома. Тут бухать безопаснее.

– Потому что мы хотим, чтобы Уля расслабилась и снова почувствовала себя желанной! Мы же не будем ни с кем ничего делать, – встревает моя Ирка.

Стискиваю зубы. От одной мысли, что это сладкое тело будет вытанцовывать в самом элитном и порочном клубе столицы, мне хочется посадить Ульяну дома. И дочку заодно.

Но я знаю, что моя Ира ответственная и умная девушка. Она не станет ложиться под мужика в клубе. Насчет Ули я не уверен… вернее, не так.

Ее сердце разбито, и она может на эмоциях поверить какому-нибудь мажору. Этого я допустить не могу.

– Ладно. Но в одиннадцать дома, – отрезаю, затем иду к кофеварке.

Прохожу мимо Ульяны, вдыхаю ее нежный сладкий аромат.

– Ну, пап! Там в десять только все самое интересное начинается! – канючит Ира.

– Иначе никуда не поедете! – прикрикиваю. – Вы три молодые девушки. Одни будете в этом чертовом клубе.

– Я попрошу Степана проследить, – хмыкает Ванька, – не волнуйся. Тем более там ВИП зона отдельно. Выделят им охранника, и ни один мажор не подкатит.

– ЭЙ! – Катя надувает губы.

При этом Ульяна сидит, опустив глазки на свои колени. Такая вся хорошая девочка. Которая еще ночью вжимала лицо Ивана в свою промежность и требовала лизать активнее.

Бляяядь…

– В двенадцать! – торгуется Ира, сверкает глазами. – Уле нужно развеяться! А мужское восхищение прекрасно поднимает самооценку!

– Ладно. Но ни минутой позже. И проследите, чтобы Ульяна добралась до общежития без проблем. А лучше пусть переночует здесь.

– Хорошо, папуль! Ну, мы пошли! – девочки загружают посуду в мойку, хватают Ульяну и утаскивают ее с кухни.

– Изменил, значит? – рычит Иван, делая себе кофе. – Какой мудак изменит такой девочке?

– Тупой мажор, – хмыкаю, – наверняка. У мужиков в таком возрасте напрочь отсутствуют мозги. Они хуем думают, и лучших девочек портят. А потом удивляются, почему вокруг одни стервы.

– Вокруг нас так точно, – смеется Арцев, – ну что, мы сегодня вечером идем в клуб?

– Ты о чем? – хмурюсь.

– Допустишь, чтобы к нашей ночной нимфе клеились всякие чуханы? – прищуривается, достает сигарету. – Я вот не допущу. Позвоню Степке, он нам организует ВИП рядом с девчонками.

– Она подруга наших дочерей, Вань, – взываю к его здравому смыслу.

Или к своему?

Как-то он тихо шепчет, этот здравый смысл. Куда громче кричит желание обладать Ульяной.

– И что? Ей двадцать. Она совершеннолетняя и сама вправе решать, с кем трахаться.

– А нам почти сорок.

– И что? Зато вот тут, – он пальцем показывает на свой пах, – все в рабочем состоянии. Такой, как Уля, нужны взрослые состоявшиеся мужики, а не молокососы типа ее бывшего. Кстати, я бы взглянул на него…

Хмыкаю.

В голове идет смертельное сражение. Понимание, что мы значительно старше, и наша связь с Ульяной может быть расценена обществом и, что куда важнее, нашими дочерьми, как порочная и неправильная, сражается с сильным желанием завершить начатое этой ночью…

Да, я безумно хочу трахнуть эту сдобную булочку. Сексуальную, горячую. Меня повело от одного ее аромата. Хочу оказаться внутри нее. Ощутить членом мокрую узость, скользить вдоль тугих стеночек, слушать стоны и ловить их губами.

Вздыхаю.

– Ладно… звони своему другу…

Глава 6

– Слишком откровенное, – сомневаюсь, глядя на себя в зеркало примерочной, – и бока видно…

Оттягиваю кожу на талии.

Я ужасно смущена тем, что случилось. И рада, что отцы моих подруг не стали раскрывать девчонкам события этой ночи. Надеюсь, удастся это все замять и жить дальше.

– Оно шикарно, Уля! Смотри, как село! – щебечут девочки, по очереди заглядывая в примерочную. – Ну идеально! Ножки у тебя шикарные, я даже завидую!

– Ладно тебе, Ирин, – смущаюсь, – вы с Катей как модели…

– Ну вот на нас всякие ушлепки и клюют…, а ты шикарная! – с восторгом произносит Катя. – Тебе просто нужен мужчина постарше.

Выпучиваю глаза на подругу.

– Что? – пожимает плечами Ира. – У папы друзья есть, закачаешься. Я, правда, их не интересую совсем…, а вот ты точно во вкусе крутых бизнесменов постарше. И с эрекцией у них все хорошо…

Это я уже поняла…

– А ты-то откуда про эрекцию знаешь? – округляет глаза Катя.

– Ну… – Ира краснеет, и мы понимаем, что у подруги есть порочные секретики, – было дело… я была пьяная, а мужчина оказался заинтересованным…

– Ты хотела сказать непорядочным? – хмурится Катя. – Как можно спать с тем, кто годится тебе в отцы? Да, наши ровесники те еще, но всегда есть контингент лет двадцати пяти – тридцати.

Поджимаю губы.

– Ой, ну тебя! – отмахивается Ирка. – Знаешь, тот сорокалетний отжарил меня так, как ни один бывший! Ноги свести пару дней не могла.

– И что же случилось? Почему ты еще не замужем за ним? – Катя складывает руки на груди. – О, господи… Ира… он женат?!

– Нет! Женатые для меня табу, – хмыкает она, – просто… мне хотелось секса и огня, а ему серьезных отношений. К тому же, после той ночи он решил, что я принадлежу ему и стал сталкерить. Это жутко.

– Ну вот видишь…

– Так может Уле хочется таких отношений? Ульяна, ты готова выйти замуж за взрослого мужчину?

Хлопаю глазами, открываю рот. Затем закрываю. Я точно не успеваю за стремительными умозаключениями моих подружек.

– Не думала об этом. У меня родители строгие. Они не позволят мне выйти замуж до получения диплома.

– Это да…

– К тому же, мы едем в клуб не за тем, чтобы клеить взрослых мужчин, ведь так?

– Так. Но это исключительно для поднятия твоей самооценки, – Ира откуда-то достает еще кипу платьев, – вот! Примеряй!

– Они дорогие, – рассматриваю ценники, – у меня зарплаты не хватит даже на половину рукава…

– Забей, папка платит. Он перед отъездом подозвал меня и вручил вот это, – она крутит перед моим лицом черной матовой карточкой, – так что мы можем ни в чем себе не отказывать.

В общем, ближе к обеду мы все-таки возвращаемся в особняк Горских. Я безумно нервничаю, но зря, как оказывается. Иван и Всеволод уехали по делам, о чем нам сухо сообщает Роберт.