Украденная невеста. Месть горца - Романова Злата

– Я не могу, – умоляюще смотрю на нее, хотя понимаю, что не дождусь ни жалости, ни понимания.

Эта женщина воспитывала меня с пяти лет, но я не помню ни одного раза, когда она была бы ласкова со мной или Анисой. Вся ее любовь предназначалась ее сыновьям, а мы с сестрой были для нее лишь обязанностью. Тетя Латифа овдовела еще в молодости и вернулась в дом своего брата Чингиза на птичьих правах. Он приказал ей заботиться о нас – и она вынуждена была согласиться, но никогда не притворялась, что до смерти не устала от двух маленьких сирот, которых навязали ей. Аниса была совсем малышкой, едва научившейся ходить, и даже в пять лет я лучше заботилась о ней, чем эта злобная ведьма. Теперь ее советы – это то, что не стоит для меня и ломаного гроша.

– Подумай о своей сестре, если на себя тебе наплевать, – давит на больное тетя Латифа. – Ладно, ты согласна остаться старой девой, потому что поверь, никто на тебе после такого не женится, если только твой брат не найдет какого-нибудь недостойного и не уважающего себя идиота, которого можно подкупить. А как же Аниса? Думаешь, ее репутация не пострадает от близости с такой сестрой?

– Перестань, ничего такого не будет! – зло говорит Аниса. – Времена изменились, тетя Латифа, ты просто сгущаешь краски.

– Ты ничего не понимаешь в жизни, а я кое-что повидала. И будь уверена, я окажусь права в конце концов, Амира. Не делай глупость, о которой потом пожалеешь.

– Я хочу домой, – твердо смотрю на тетю сквозь слезы. – Я ни минуты больше не останусь в этом доме.

– Ты просто идиотка, – раздраженно качает головой тетя Латифа, и отвернувшись, идет к двери.

Мы с Анисой идем вслед за ней и выйдя в холл, видим, что мать Джафара ждет там.

– Хафса, нам пора уходить, – объявляет Латифа, обращаясь к ней.

– Может, выпьете чаю? – вежливо предлагает мать Джафара, которую, по-видимому, зовут Хафса.

– Спасибо, но в нашей семье не принято есть в доме сватов, – отказывается тетя Латифа и мое сердце пропускает удар от этого слова.

– Я бы хотела кое-что сказать Амире перед вашим уходом, – говорит Хафса, подходя ко мне. – Идем со мной, девочка.

Решительно взяв за руку, она уводит меня в сторону кухни и я не сопротивляюсь, не желая вступать в перепалку. Но как только я переступаю порог кухни, дверь за мной закрывается, Хафса не заходит со мной, поступая так же, как ее сын прошлой ночью.

– Что вы…

Мой окрик заглушается большой ладонью, закрывающей мне рот и я в панике округляю глаза, почувствовав за спиной тяжелое мужское тело, давящее на меня.

– Слушай внимательно, – шепчут губы Джафара у моего уха, пока я извиваюсь, пытаясь оторвать его ладонь от своего рта и, хотя больше нигде он ко мне не прикасается, я нахожусь в плену между дверью и его телом. – Если не согласишься на брак – следующей будет твоя сестра. И не могу пообещать, что оставлю ее нетронутой, как тебя.

Глава 3

После того, как Джафар произносит эти жуткие слова мне на ухо, он молча отступает назад и открывает дверь. Я не смотрю ни на него, ни на его мать, когда выхожу, едва сдерживаясь, чтобы не сорваться на бег. Мне кажется, что я вот-вот упаду, ноги подкашиваются, но, когда дохожу до выхода, сестра подхватывает меня и крепко держит за руку, осторожно помогая сесть в автомобиль. Тетя Латифа, не сказав ни единого слова, занимает место рядом с водителем.

Всю дорогу домой мы не произносим ни слова. Я лишь прижимаюсь к плечу Анисы и пытаюсь перестать дрожать. Слова Джафара не идут у меня из головы. Я верю ему. Верю, что он безжалостно осуществит свою угрозу, если я не сделаю того, что он хочет. И этот страх за сестру сковывает меня сильнее, чем страх за себя саму.

Аниса маленькая. Ей всего семнадцать лет, она только закончила школу и собирается учиться на врача. У нее есть мечты и амбиции, которых всегда не хватало мне. Как я смогу жить, если ее жизнь будет разрушена? Я не знаю, почему этот Джафар так прицепился ко мне, к нашей семье, но понимаю, что выбора у меня нет. И от этого осознания по моим щекам текут слезы всю дорогу до дома.

Приехав домой, тетя Латифа тут же велит нам с Анисой идти к себе в дом и не выходить. Наш небольшой двухэтажный коттедж располагается на огромной охраняемой территории поместья дяди Чингиза в горах. Асад планирует перевезти нас в город, как только Аниса начнет учебу в университете, но пока мы живем под гнетом дяди, потому что он не хочет отпускать моего брата.

Закрыв за собой дверь спальни, я сажусь на край кровати и молча смотрю перед собой. Аниса, вошедшая следом, тихо гладит меня по спине, пытаясь хоть немного успокоить, но я почти ничего не чувствую.

Проходит несколько часов, прежде чем тетя Латифа звонит и велит нам немедленно прийти на ужин в большой дом. Я понимаю, что речь идет об особняке дяди Чингиза, где обычно собирается вся семья. Сердце снова сжимается, но я ничего не говорю – только киваю сестре, и мы молча выходим.

Большой дом всегда пугал меня. Он похож на строгий, холодный дворец, где нет места теплу и любви, только правилам и приказам от самопровозглашенного короля – дяди Чингиза. В столовой все уже собрались за столом: сам дядя Чингиз, его жена Эльза, тетя Латифа и двое ее сыновей моего возраста. Их взгляды тяжело падают на меня, обвиняя в том, в чем я вовсе не виновата. Я тихо сажусь на стул рядом с сестрой, стараясь не поднимать глаз, но мысли мои снова возвращаются к словам Джафара. Я боюсь, что он способен причинить вред Анисе, если я не выполню его требование, а значит, мне нужно сообщить дяде, что я согласна на брак.

И в тот самый момент, когда мне становится невыносимо больно от собственного бессилия, дверь распахивается, и в комнату влетает Асад. Мой обычно спокойный и рассудительный брат, который несмотря на свои угрожающие размеры и мощное телосложение, всегда сохраняет трезвую голову и выступает за мирное урегулирование спорных вопросов, теперь выглядит вне себя от ярости. Его темные глаза впиваются в меня, находя сразу же, и выражение лица немного смягчается. Мое сердце болезненно сжимается в груди, и я тут же вскакиваю из-за стола, чувствуя, как глаза снова наполняются слезами.

– Асад! – срывающимся голосом произношу я и бегу к нему навстречу.

Брат крепко прижимает меня к себе, его руки теплые и надежные, а я впервые за эти сутки чувствую себя в безопасности.

– Все в порядке? – спрашивает он встревоженно изучая меня взглядом. – Он тебя не тронул?

– Нет, со мной все хорошо, – шепчу я, дрожа от волнения и облегчения одновременно. – Я только испугалась…

Асад осторожно ведет меня обратно к столу и усаживает рядом с Анисой.

– Продолжайте ужинать, – тихо велит он, и я сразу понимаю по его напряженному голосу, что сейчас последует тяжелый разговор. Он резко поворачивается к дяде Чингизу, и его взгляд становится холодным и жестким: – Нам нужно поговорить наедине.

Дядя спокойно откидывается на спинку стула и с непоколебимым спокойствием смотрит на Асада.

– Поговорим после ужина, Асад. Торопиться теперь некуда, все уже произошло.

– Это касается моей сестры! – голос брата звучит резко и гневно. – И я не буду ждать, пока вы тут спокойно доедите свой ужин!

Дядя хмурится, его глаза темнеют от раздражения:

– Сядь за стол, Асад, и возьми себя в руки! Ты забыл, как нужно разговаривать со старшими?

Я замечаю, как жена Асада Мина, вошедшая следом за ним, осторожно щипает его, и Асад нехотя опускается на свободный стул. Напряжение в воздухе становится почти невыносимым. Даже тетя Латифа молчит, смотря в свою тарелку.

Но неожиданно тишину нарушает ее сын Марат, самодовольно и спокойно заявляя:

– После случившегося о пышной свадьбе не может быть и речи. Разделаемся с этим делом по-тихому и забудем.

Его слова словно ножом режут меня изнутри. Горло перехватывает от отчаяния, и я в ужасе поднимаю глаза на брата, впиваясь ногтями в руку Анисы.

В следующее мгновение Асад со всей силы ударяет кулаком по столу. Посуда гулко дребезжит, и Марат испуганно подскакивает на месте.