Дофамин - Мейер Лана

– Даже если бы он был красавцем, Эва, он все равно мне отвратителен. Грязное и подлое животное. Вот он кто. Он забрал мой телефон ночью, поэтому я не смогла уехать. Видимо, была в невменяемом состоянии. Если бы телефон был в моей руке, я, возможно, смогла бы вызвать такси.

– Может, обратиться в полицию? Написать заявление? – наконец, Эва понимает, насколько сильно на меня повлияло произошедшее, и включает хоть каплю эмпатии.

– Ты сама знаешь тайские законы. Очередной туристкой они заниматься не будут, – с досадой закусывая губы, вздыхаю я.

Я прекрасно знаю, что такое бюрократия, особенно когда ты не на родине. Без бумажки, ты – букашка, а с бумажкой – человек.

Я уже проходила через это.

Когда-то в другой жизни, где у меня ещё были иллюзии о том, что кому-то есть дело до посягательств на мои границы, я пыталась заявить на того, кто называл себя моим мужчиной, но результата это не принесло. Справедливость в таких случаях очень редко встает на сторону женщин, только по-настоящему громкие случаи насилия, где жертва погибает или попадает в больницу с особо тяжкими, придаются огласке.

Он не бил меня по лицу. Но он забрал мое дыхание, часть моей жизни. Он не ломал мне кости, но сломал волю. Давил на меня, но не руками, а тяжестью своей власти, возраста и громкого имени. А я… я почему-то верила, что система меня защитит. Я приносила свои раны, тщательно упакованные в официальные фразы. Писала заявления, как будто слова могут что-то доказать. Ходила по кабинетам, смотрела в пустые глаза, в которых давно погас огонь сочувствия.

Мир не держится на справедливости. Он держится на связях. На фамилиях. На счетах с шестизначными суммами. Я давно в этом убедилась и не уверена, что есть смысл с этим бороться.

– Понимаю. Если они даже с кражами не разбираются, – фыркает Эва, которая совсем недавно столкнулась с кражей налички прямо из отельного номера. – Что вообще происходит на этой неделе? Тридцать три несчастья. Или меркурий ретроградный? У меня же к закату должен быть выезд к клиенту. Боже, он такой… просто – топ. Идеальный клиент! Молодой, богатый, привлекательный… такого и бесплатно с разбегу можно оседлать, а он еще и деньги огромные платит. Щедрый, значит. Я бы так хотела соблазнить его и сделать своим постоянником. Но сколько бы я ни закидывалась лекарствами, я не в состоянии встать с постели, Ми.

Я не сразу понимаю, к чему клонит подруга. Доходит до меня лишь в тот момент, когда замечаю, что Эва складывает руки вместе в молебном жесте и бросает на меня жалобный взгляд грустного котейки из Шрека.

– И ты хочешь, чтобы я пошла к нему вместо тебя? – заранее отрицательно качаю головой. – Эвелина, мы с тобой это уже обсуждали. Ты меня не затащишь в свою эскорт-секту.

– Я – не эскортница! Я – имидж-модель, – даже в болезненном состоянии Эва умудряется гордо поднять голову. – И девушка на спонсорстве у миллионеров. И пошла я туда, потому что была по другую сторону отношений. Мне хватило тех двух лет, когда я содержала нищеброда по «большой любви». Я любила Роберта, но не себя, раз предпочитала закрывать глаза на то, что я тяну все на себе: покупаю продукты домой, оплачиваю нашу квартиру, пока он играет в компьютерные игры и пытается найти достойную работу, – нарисовав пальцами кавычки прямо в воздухе, вспыхивает Лина. – Я работаю с очень хорошим агентством: у нас только элитные и проверенные клиенты без извращенцев и стариков. Самому старшему всего пятьдесят шесть лет, – перечисляет достоинства своей работы Эва. – Между прочим, в агентстве моего уровня интим только по желанию, и я не раз говорила тебе об этом. В первую очередь, я занимаюсь сопровождением, развлекаю мужчину на отдыхе и составляю компанию, а секс… он всегда по симпатии и обоюдному согласию, – в очередной раз рассказывает мне заученный текст.

Не знаю. После жизни в Дубае я уже не осуждаю таких девушек, как она. А вот мужчин, пользующихся подобными услугами, хорошо знаю. Они все такие же, как он. Это такой типаж – ходячий «красный флаг», от которого стоит держаться подальше.

Мой бывший не VIP – клиент, а ублюдок. Моральный урод. Ошибка природы. Эти эпитеты подходят ему гораздо больше.

После расставания с ним у меня вообще толком не было свиданий. К серьезным отношениям появилось лишь отвращение. В легких больше нет потребности. После расставания с тем, кого нельзя называть, я очень долго существую в статусе холостячки.

И не скажу, что мне это нравится, поскольку в таких ситуациях, как сегодняшняя ночь, я чувствую себя чертовски уязвимой без опоры на сильное мужское плечо.

Но и вступать в отношения, охотиться на мужчин или быть в активном поиске мне совершенно не хочется. Скорее всего, я подсознательно убегаю от отношений, чтобы… чтобы просто больше не подпускать к себе никого настолько близко. Чтобы больше никому и никогда не вручить ключ от своего сердца. Я знаю, что этот ключ легко превращается в нож, вставляется в сердце и забивается туда острым лезвием.

– Мия, это всего лишь один ужин. Если я отдам его другой девушке из агентства, я могу упустить хорошего клиента на будущее. Хотя, скорее всего, уже упустила. Но у нас с девочками конкуренция, не хочу, чтобы он кому-то из них достался.

– А мне он достаться не может? – усмехаюсь я.

– Вообще, я думаю, ты просто время с ним проведешь и все. До секса не дойдет точно. В анкете очень четко указано, что он любит худых блондинок, – Эва старается звучать тактично, но я-то знаю, что она имеет в виду, что я – далеко не модель.

Я и так никогда не была костлявой, а после пережитого стресса поправилась на одиннадцать килограмм. Ну и волосы у меня цвета шоколада, как и кожа. Самый популярный комментарий, что я получаю про свою внешность, обычно звучит так: «Вау, у тебя такая необычная красота!». Под этими словами люди подразумевают то, что при достаточно темном оттенке кожи и волосах цвета какао, глаза у меня – кристально серые. Настолько светлые, что даже удивительно, что природа способна так необычно смешать гены. Такое бывает лишь при смешении кровей. Генетический тест показал, что мои родственники являлись славянами, балканами и тюркскими народами.

Я молча опускаюсь на диван рядом с кроватью. Еще раз бросаю сосредоточенный взгляд на Эву, активно сморкающуюся в носовой платок. Эва выглядит идеально даже с красными и опухшими от болезни глазами. Так, словно она создана для отборного глянца, дорогих обложек и коллекции нижнего белья. Мне далеко до ее изящной худобы и фигуры, которой позавидует сама Белла Хадид. И несмотря на то, что грудь у нее сделанная, она выглядит натурально. Эва действительно выглядит, как типичная «дорогая эскортница». Она пахнет сладкими духами с пряным шлейфом, а на дне её сумки всегда лежит маленький флакон с перцовым баллончиком. И очень жаль, что этой ночью у меня такого в сумочке не оказалось.

Эва – не просто эскорт. Она девушка, которая когда-то задолбалась тащить на себе мужа, погрязшего в компьютерных играх и лудомании, и просто устала. После расставания с «постельным клопом» она стала жадной до так называемых «легких денег». Но и они достаются ей огромной ценой, потому что я прекрасно помню, как она рассказывала, как заперлась в ванной, прячась от безумного клиента. Иногда ее идеальное агентство тоже дает осечки. За прекрасным фасадом красивой жизни, глянцем и статусом «имидж-модели» скрывается страшная правда, которую, возможно, она даже мне не рассказывает.

– Эва, это ты мне будешь затирать про безопасность и интим «по желанию»? Ты сама рассказывала мне, как твой клиент оказался психом, у которого появилось жуткое желание срочно выбить тебе зубы во время секса. Ты пряталась от него в ванной, не могла дозвониться до менеджера, а спасло тебя лишь то, что этот дебил напился и отключился, – по фактам раскидываю я.

И на своем примере, и на ее я поняла: в этом мире твоя безопасность – это роскошь. И она всегда стоит дорого. Иногда ее невозможно купить. В мире жестоких и властных мужчин нет границ.