Жест Лицедея (СИ) - Моури Эрли

Лаврик, мявкнул что-то невнятное, чувствуя горячее напряжение в хозяйке.

— Сюда иди, — теперь я ее потянул выше, схватив за руку, и попутно придумывая ответ.

Когда мы поднялись на второй этаж, я решил испытать новую, довольно рискованную тактику общения с ведьмочкой. Неожиданно припер ее к стенке и возмущенно сказал:

— Ты что дурная? Не понимаешь самого простого? Речь о Светочке Троцкой! Разумеется, не может там быть никакой любви. Но мне же нужно было, на что-то зацепить Бабаша, чтобы понять, чего от меня они добиваются. Вот я и придумал историю с влюбленностью в картинку в журнале.

— Сам дурак, — отозвалась она, сбитая с толка. — Как-то подозрительно это.

— Тебе понравилось, как я ему врезал коленом по морде? — перевел я разговор на другую тему.

— Да, — она подняла ко мне взгляд. — Вообще не ожидала такого. Ты стал охренеть какой. И лицо теперь твое симпатичнее.

Ого, она заговорила на моем языке. Точно, я «охренеть какой»! И физиономия моя, похорошела — ведь действуют техники «Жеста Лицедея»! Очень даже действуют!

— Хочешь сейчас со мной трахнуться? — я сунул ей руку под юбку.

— Очень! — она часто задышала, раздвигая ножки.

— Пошли весса на лестницу, пусть сторожит!

Сестренка отослала его лишь кивком движением руки. Мы вошли в ее комнату, захлопнув двери.

— Только не кричи, сучка, — не теряя ни секунды, я развернул ее к трельяжу лицом и стянул трусики до коленей. Против слова «сучка» в этот раз она ничего не возразила. В зеркало я видел ее красивое личико, застывшее в ожидании: глазки прикрыты, веки подрагивают, ротик томно открыт — из него вот-вот вырвется стон.

Мой жутко отвердевший член мигом нашел мокрый вход. Наташа взвизгнула от проникновения, а я жадно стиснул ее груди.

Вторым толчком я погрузился почти наполовину. Сестренка жалобно застонала, мотая головой, разбрасывая в стороны рыжевато-золотистые волосы:

— Тише, дурак! Тише!

— Терпи, сучка! Сама напросилась! — я зажал ей рот ладонью и двинулся в ней, поначалу плавно, не вгоняя слишком глубоко.

Это было сумасшествием! В любой момент на этаж могла подняться Ирина. Первым, где она начала бы искать дочь, стала бы комната Наташи. И Лаврик вряд ли бы смог предупредить нас вовремя.

Второй рукой я сжал ее лобок, прошелся по скользкой складочке, массируя похожий на спелую ягоду клитор. Сучка-сестренка тут же затрепетала от острых ощущений. Промычала что-то, кусая мою ладонь, затыкавшую рот, и оттопырила задницу, насаживаясь на мой член сильнее. Она точно сумасшедшая! Ей же больно! Мне больно — в ее узкой пещерке мой гигант сдавлен так, что я готов волком завыть от этой сладкой боли.

Я двинулся в ней чаще, увеличивая размах проникновений. Воздух с хрипом так и вылетел из сестренки, когда головка ударило в донышко ее пещерки. Ведьма дико задрожала, вскрикнула и кончила, выплясывая бедрами прекрасный танец. Я резко выдернул из Наташеньки член, и повернул ее к себе, грубо наклоняя ее голову вниз:

— Соси, сука!

Она покорно согнулась. Жадно схватила член ротиком, втянула с себя глубоко, словно собираясь проглотить голову. Кажется, набросившись на член, она еще подрагивала в отголосках чудного оргазма. Какая же она сумасшедшая, резкая! Люблю ее! Я взорвался через несколько громких чмоков. Душевно наполнил ее ротик тем, что сестренка так желала высосать из меня. Я зарычал от восторга, забрызгивая ее лицо и одежду.

Вот так! Мы трахнулись всего за несколько минут! Очень быстро, с такой страстью, что в голове звенело, член ныл, а перед глазами точно разрывались яркие фейерверки! Боги, Перун на Небеси! Я люблю эту суку! Лена ее точно не заменит! И теперь… Теперь мы начинаем понимать друг друга. Я знаю, что и как нужно ей. С ней нужна решительность и грубость. И она в ответ готова сделать мне лучше, чем я могу представить.

Повернувшись и глядя на меня с вызовом похотливой шлюхи, она проглотила сперму и облизнула губы.

— Личико умой, а то у мамы будут вопросы, — рассмеялся я, потом обнял и сказал. — Как я хочу тебе засадить в жопу!

Наташа рассмеялась, затем предостерегающе сказала:

— Не вздумай, это делать больше ни с кем, понял? — она вытерла лицо халатом. — Иди пока к маме. Я переоденусь и спущусь на завтрак.

— Ага, понял, — я направился к двери. Только понял я лишь то, что надо спуститься к Ирине Львовне и дожидаться завтрака, а вот это: «Не вздумай, это делать больше ни с кем» — тут, извините, плохо со слухом.

Мудак он и есть мудак, хоть императорский кровей, хоть рабоче-крестьянских. Это я про принца — того самого Владимира Ильича, дедушка которого мутил революцию. Видать, мудак, тоже плотно на мухоморах сидел. Да, кстати, если что, то кровь в моей тушке поблагороднее чем его будет.

В общем познакомились мы с ним в огромном зале пассажирского отделения «Ласковый ветер». Вопреки стараниям Ирины Львовны наша карета прибыла минут на двадцать позже, и принц со свитой околачивался уже там. Проблема лично для меня вскочила неожиданно: я-то не знаю дворцового этикета. Наташа с Ириной и мысли такой не могли допустить. И это резонно: ведь сусел все этикеты знал. А мне откуда?

Мы зашли. Между двух розово-мраморных колон у фонтана стоит Владимир Ильич, возле него несколько смазливых девиц и шесть или семь разновозрастных долб…ебов, наверное каких-то графов или князей. Вокруг этой банды две шеренги гвардейцев, тесно ограждая их от простого люда. Как только нас пропустили за ограждение, Ирина Львовна с Наташей изобразили книксен: коленочки чуть подогнули, руками края юбок в стороны. А мне-то что делать? Я ж мужик: юбочки не имею и привычки сгибаться тоже. Ну и подошел я по-простецки, говорю ему:

— Приветствую, ваше светлейшество, — и пятерню ему протягиваю.

Через миг понял, что «Приветствую» не совсем то слово, и принц — это не «ваше светлейшество», а «Ваше Высочество». Ну забыл я эту хрень, хотя раньше специально в книге вычитывал. В общем, обиделся он на меня. Сказал:

— Думайте, что говорите! — и руку не пожал.

Ирочку жалко — побледнела она. А Наташе понравилось, она мне даже украдкой подмигнула.

Да, кстати, Лаврика, о судьбе которого так сильно переживала Ирина Львовна, с нами уже не было. Наташа благополучно отправила его на тонкий план. Присоединиться он к ней тогда, когда она его вызовет. Вот так: никаких боксов для транспортировки животных. Просто: чпок! Иди нах..й — пока не нужен.

После неприятного для многих инцидента с принцем, я решил отойти от их тусовки, прогуляться по залу, ознакомиться с устройством транспортной системы.

Я вам скажу, устроено в «Ласковом ветре» все красиво, просто и эффективно. Огромный зал разделялся на два рукава: один вел в зону «Улета» ругой в зону «Прилета». Так и высечено на мраморном фризе крупно: «Улет», ниже изящные барельефы и ободряющее: «Перун с вами!». На другом фризе: «Прилет», ниже другие барельефы и примиряющее: «Мы молились за вас!». В зону «Улета» просто так не пойдешь — туда только по билетам. За то в «Прилет» я заглянул и очень прикололся с происходящего.

Первое, что видишь это огромный портал меж мраморных колонн, тускло светящийся синеватой зыбью. И из него с периодичностью в минуту-полторы вылетают люди. Некоторые выбегают, но большинство именно вылетает с разной скоростью, шлепается на подушки, которыми во много слоев уложен пол, или кувыркаясь летят метров пять-семь вперед. Даже старушек сия транспортная система не щадит. При мне вынесло из портала даму лет шестидесяти с зонтиком и корзинкой. Дамочка, бедная, сделала такое волшебное сальто — прям загляденье. Корзинку уронила, зонт отшвырнула, и сама остановилась лишь воткнувшись башкой в гору подушек. Торчит ногами вверх, юбка задралась, обнажая розовые панталоны. Тут же подбежали к ней девушки в синей форме, поставили с головы на ноги. Дали что-то понюхать, наверное, нашатырь.

Увы, долго наблюдать за сказочным действием времени не было, я поспешил проверить, не прошла ли Наташа в зону «Улета». Убедился, что принц и вся его банда все еще возле фонтана, и тогда я отошел в правое крыло, где располагался ряд закусочных и питейных, разделенных небольшими фонтанчиками и пальмами в кадках. Взял бокал пива с раковыми шейками, устроился за столиком, так чтобы издали наблюдать за суетой возле Ульянова.