Эффект бывшего парня (ЛП) - Соренсен Карла

— Тебе пора ехать в лагерь, большой мальчик, — прошептала я Мэтью.

Его длинные темные ресницы медленно приподнялись, а сонная улыбка помогла мне немного успокоиться.

В такие моменты, как этот, когда я наблюдала, как он просыпается, я не могла не удивляться тому, как оказалась здесь.

Однажды мы целовались в такси, и прямо сейчас происходит что-то невероятное, давай-неофициально/официально-жить-вместе, и никто из нас, казалось, и глазом не моргнул.

Возможно, именно в этом и заключалось предзнаменование конца света. Из-за нелепого ощущения, что ближайшие два дня каким-то образом изменят наши отношения. Мне стало легче от мысли, что так оно и было, а не наоборот. Альтернативой было то, что у меня было плохое, мерзкое, кошмарное предчувствие, что я проведу время со своей семьей, потому что они были бы ужасны.

Мэтью проворчал и притянул меня ближе. Он рассеянно поцеловал меня в губы, затем выскользнул из постели, встал и потянуться с громким стоном, вырвавшимся из глубины его груди. Я улыбнулась и посмотрела, как он собирает вещи.

Даже не видя, я знала, что он берет банан из корзинки на моей кухонной раковине, а по дороге в лагерь он останавливается, чтобы выпить зеленый смузи с протеином, — так он всегда начинал свое раннее утро. Как только входная дверь захлопнулась, я пролежала в постели дольше, чем следовало.

Все утро, проведя в офисе, я не поднимала головы и была сосредоточена на своей работе. Дверь в мой кабинет оставалась демонстративно закрытой, как будто я препоясывала свои метафорические чресла перед тем, что собиралась сделать. В тот день в лагере я сохраняла улыбку на лице и выполняла свою работу, распределяя людей по местам, где им было нужно, проводя несколько интервью и радуя наших VIP-гостей на весь день — рок-группу, у которой были связи с нашим звездным приемником Джонсоном.

Мэтью несколько раз ловил мой взгляд, украдкой улыбаясь и подмигивая, чтобы никто не заметил, но давая понять, что обращает внимание на то, насколько я напряжена. После лагеря еще ему нужно срочно отправляться на командное собрание.

Я задерживалась в кабинете так долго, как только могла, но стрелки на часах все ближе и ближе подбирались к тому моменту, когда мне нужно было отправляться на паром, чтобы успеть на последнюю на сегодня поездку. То, что начиналось как яркий солнечный день, затянулось облаками, температура понизилась настолько, что я не сняла куртку, пока шла к своей машине.

— Худышка, — раздался голос Мэтью, когда я открывала дверцу со стороны водителя.

Я выдохнула с облегчением.

— Не думала, что увижу тебя перед отъездом.

Он подбежал ко мне и провел ладонями по моим рукам.

— Извини, всех отпустили, но тренер был настроен поболтать. Я не смог уйти.

Я улыбнулась ему.

— Не нужно извинений.

Он огляделся, но мы были одни на парковке для персонала.

— Ты справишься.

Кивнув, я глубоко вздохнула. Яма вернулась. И это было громко. У меня заболело все тело.

— Хорошо.

Мэтью открыл для меня дверцу машины и подождал, пока я сяду за руль, а затем присел на корточки. Он наклонился и нежно поцеловал меня, едва касаясь языком.

— Я позвоню, хорошо? — сказал он, обеспокоенный тем, что увидел на моем лице.

— Да, — сказала я ему. — Все будет хорошо.

Все будет хорошо. Глядя в его глаза, теплые, мягкие и шоколадные, я наклонилась, чтобы поцеловать его снова. На этот раз дольше. И даже не потрудилась проверить, есть ли кто-нибудь рядом. Его лоб коснулся моего, а потом Мэтью отстранился и встал.

— Напишешь мне, когда паром прибудет на место?

— Будет сделано. — Я кивнула.

Мэтью закрыл за мной дверцу и ждал на месте, пока я выезжала.

К тому времени, как я взяла свой чемодан, провела щеткой по волосам, заказала такси и нанесла еще немного помады на губы, я уже знала, что почти справилась. Поскольку я не взяла с собой машину, было бы не так уж плохо попасть на паром, особенно для вечерней поездки, но мое сердце все равно тревожно колотилось, пока мой водитель не подъехал ко входу.

— Спасибо, — крикнула я, захлопывая дверь, и быстрым шагом направилась к длинному крытому входу. Массивный бело-зеленый паром едва двигался по неспокойной воде залива, и я плотнее прижала к себе куртку, когда на меня налетел западный ветер.

Я передала свой билет работнице в флуоресцентно-желтой куртке, и она подняла подбородок в знак признательности, а затем перешла к человеку, стоявшему позади меня. Солнце стояло низко в небе, когда я шла по закрытой палубе. Синие стулья и кабинки, прикрепленные к полу, были в основном пусты, и я глубоко вздохнула, тишину нарушал только звук подъезжающих машин и щелканье двигателя лодки. Мы начали медленно скользить по воде.

Туда, где все закрутится. С моей семьей.

Я легко избегала праздников из-за работы. День благодарения и Рождество по-прежнему были для меня невероятно напряженным временем года, если только они не выпадали на выходные. Но даже один праздничный день с ночевкой в отеле не шел ни в какое сравнение с этим маленьким «весельем».

Как только паром отчалил, я окончательно застряла.

Я опустилась на сиденье в конце лодки и бросила сумочку рядом с собой на пол.

Когда уже начала закрывать глаза, чтобы отдохнуть до прибытия, кто-то прочистил горло.

Низкий. Голос был низким. И совсем близко.

Прежде чем открыть глаза, я задержалась на секунду, потому что звук показался мне знакомым.

Это был голос человека, которого здесь не должно было быть.

И, конечно же, когда подняла веки, я увидела большие ступни, обутые в тяжелые коричневые ботинки, длинные ноги, обтянутые темными джинсами, торс, обтянутый простой серой рубашкой, и увидела Логана, мать его! Я убью его.

— Логан, — тихо позвала я. — Ты сейчас стоишь передо мной. Мне это не кажется?

Он опустил подбородок.

— Привет.

— Эй? — Медленно повторила я, мое замешательство перерастало во что-то большее и громкое.

Логан прочистил горло.

— Ч-что ты здесь делаешь? — прошептала я.

Должно быть, он услышал сдерживаемую ярость в моем тоне, потому что поморщился и отвел взгляд. Через плечо у него была перекинута большая черная спортивная сумка, а в другой руке он держал сумку из химчистки. Ну, вы знаете, такие. Обычно в них хранились костюмы. Платья. Или смокинги.

— Я допускаю, что ты была полна дерьма, когда сказала, что тебе не нужна помощь.

— Что? — закричала я, выпрямляясь в полный рост, все еще на целых семь дюймов ниже его. Мне было все равно. — О нет, мистер, вы должны немедленно уносить свою задницу с этого парома.

Он приподнял брови, затем многозначительно посмотрел на виднеющийся вдали горизонт Сиэтла. Белое колесо обозрения на пирсе медленно двигалось, словно махая на прощание.

Я уронила голову на руки и задышала глубоко, медленно.

Стул рядом со мной был пуст, о чем я сейчас пожалела, потому что Логан опустил на него свое большое тупое тело и вздохнул.

— Послушай, — сказал он своим низким сиплым голосом, — может быть, было немного самонадеянно просто так заявиться.

Медленно, о, как медленно я повернула голову и недоверчиво посмотрела на него.

— Может быть?

Логан замолчал. Наверное, потому, что почувствовал во мне желание убить.

Я выпрямилась, устремив взгляд на голубовато-серую воду за бортом лодки, на волны с белыми гребнями, которые колыхались под порывами ветра по мере того, как мы удалялись от берега.

— Объясни, пожалуйста. Что-нибудь, что имело бы больше смысла, чем то, что ты мне только что сказал.

Логан бросил на меня косой взгляд, который я заметила боковым зрением.

— Кроме того, что просто хотел помочь?

— Да. — Я сцепила пальцы на коленях и крепко сжала их. — Мы с тобой не те люди, которые помогают друг другу. Мы едва знаем друг друга.

Он помолчал с минуту.

— Это правда, — медленно ответил он.

— Вот почему это не имеет смысла. Мне действительно нужно было заполнять пробелы?