Сокровище для дракона (СИ) - Горенко Галина
— Что-то случилась, милая?
— Да, и я не знаю, что это такое, — ответила я, в буквальном смысле паникуя. Я протянула ему руку.
— Одевайся, нам нужно срочно повидать Арду. Нет, оставайся здесь. Я сам приведу его.
Когда он ушел, я еще раз решила взглянуть на то, что так испугало и его, и меня. Там, где еще вчера вилась золотая помолвочная вязь все капилляры и сосуды до локтя почернели, испещряя черными реками и грязными ручьями бледную до синевы кожу, а ритуальные завитки и ногти стали темно-серые словно графит.
Я никогда не сталкивалась ни с чем подобным.
*Сарацинское пшено — рис или любое другое белое пшено.
Глава 26. Успех — это когда ты девять раз упал, но десять раз поднялся
Мне казалось я закрыла глаза всего на мгновение, но вот уже сухие пальцы названного отца обхватили мое запястье, считывая пульс. Прохладная рука, по сравнению с лихорадочно горящим лбом приносит невероятное облегчение, и я закрываю глаза, блаженно щурясь. Он крутит мою руку с вязью, и на его лице я читаю панику и отчаяние, которые он тут же скрывает за маской притворного оптимизма, но даже той доли квази, что я вижу его истинное лицо, мне хватает чтобы понять, он ничего не знает о подобных симптомах, и это невероятно пугает меня. Я могла точно сказать лишь одно: в моем мире болезней проявляющихся столь странным, пугающим образом не было. Он берет у меня кровь, и она, как и вся венозная очень густая, почти черного цвета, но Арду потрясенно качает головой:
— Филия, расскажи мне подробно симптоматику, попробую поднять книги…
Я, не скрывая рассказываю про отсутствие аппетита, общую вялость, бессонницу, неусидчивость, перепады настроения, головокружения, а затем осторожно шепчу, надеясь, что Себастьян не расслышит:
— Я не чувствую ног, отец. Могу ими шевелить, но я ущипнула себя за бедро и не почувствовала ничего.
Он проводит несколько тестов, с сожалением соглашаясь со мной. Я предлагаю перейти, пока я еще могу это сделать в лечебное крыло. Мужчины соглашаются, и все же Себастьян отправляется за медсестрой, просто на всякий случай, хотя я уверена, что втроем мы бы прекрасно дошли, и никаких проблем не возникло бы.
Пока Виверна нет, Ардуано изображает бурную деятельность: раскладывает цилиндры с кровью, с преувеличенной тщательностью собирает саквояж, сосредоточенно читает этикетки, написанные на микстурах, в общем делает все, лишь бы не смотреть на меня, прекрасно понимая, что я осознаю безнадежность ситуации. Почему-то, я возлагала огромные надежды именно на его приход, я была уверена, что как только он войдет и осмотрит меня — то тут же определит, чем я больна и сразу же назначит лечение, но нет. На его лице страх сменяется паникой, а решимость обреченностью:
— Нет, — говорю я.
— Что нет, Таня?
— Нет. Не вздумай, ты знаешь, о чем я говорю. Я не прощу себе этого никогда, — я не смогу жить осознавая, что названный отец вновь прибегнул к запрещенной лекарской магии, отдавая за меня оставшиеся годы жизни. Себастьян как-то говорил мне, что ощущает, будто давно взял взаймы у судьбы и все никак не может отдать долг, а процент с каждым годом растет, все безнадежнее загоняя в яму. И он не понимает, что сделать для того, чтобы больше не ощущать себя так. — Пообещай мне, нет, поклянись!
— Дочка…
— Я сказала нет, ты меня знаешь достаточно хорошо, чтобы понимать, что даже если я выживу, то жить с таким грузом мне будет не под силу. — строго говорю я. — Пожалуйста, отец.
— Главное здесь слово — жить. — Я очень строго посмотрела на него и покачала головой, он пытался разглядеть хоть толику слабины, но я была непреклонна. Очень тихо Арду произнес:
— Клянусь.
Спустя несколько мгновений вернулся Себастьян, он привел главную медсестру, которую откровенно потряхивало. От Виверно так и пыхало силой, и видно было, что он едва сдерживается, чтобы не обратится. Густой туман разрушительной энергии клубился под ногами, сворачиваясь в тонкие спирали и обволакивая мои ноги. Словно дружелюбные щупальца они обнимали меня, лаская и поглаживая, придавая мне сил идти на онемевших ногах.
— Возьми себя в руки, — услышала я тихий, но строгий голос, Бруно, выговаривающий Дрэго, — ты ведешь себя неподобающе. Теа заслуживает большего, нежели несдержанная ящерица.
Я улыбнулась, а будь у меня силы рассмеялась бы в голос. Думаю, еще никто не называл смертоносного виверна — ящерицей.
С трудом, но я дошла до лечебного корпуса. Палата, в которую меня поселили была мне не знакома, но потом я поняла, что оказалась в изолированном боксе для заразных больных. Бледно-лиловая дымка, словно мыльный пузырь, переливалась, накрывая магическим пологом мою постель, предотвращая возможное распространение заразы. Видимо, я ненадолго потеряла сознание, может быть уснула, за окном пламенел закат плавно перетекая в сумерки, рядом со мной, на неудобном стуле, сгорбившись сидел Себастьян и держал мою руку. Я осторожно потянула её, она немного затекла и болела.
— Как ты?
— Да вроде ничего, — ответила я, силясь улыбнуться. — Пить хочется.
— Ну уж нет, мы с тобой это проходили. Я выйду за водой, а ты в окно сиганешь, и ищи тебя потом, — пошутил любимый. Я хрипло рассмеялась, вспоминая, как надула его на балу. Мне тогда казалось, я такая хитрая, всё так гладко провернула. Он подал мне запотевший стакан с почти ледяной водой, зубы заломило, но приятная, освежающая прохлада прошлась по пищеводу, и я с блаженством откинулась на подушках.
— Мы вызвали Клауса Бладёльтера. Это один из наследных Кёнигов Стоунхельма, величайший ученый современности. В основном занимается вопросами крови. Он должен прибыть завтра с утра.
— Когда же вы успели?
— Милая, ты не приходила в себя почти два уна, — как только он произнес эти слова, я разглядела жесткую щетину, взъерошенные волосы, помятую одежду…
— Себастьян, прошу, расскажи всё как есть.
— Никто не знает, что это, — ответил он. — Ни один, Жнец их возьми, лекарь не знает, что с тобой. Все разводят руками… — он говорил что-то еще, но его голос растворялся, голова кружилась, перед глазами заплясали черные точки, а руку закололо еще сильнее, словно кто-то, острым как бритва лезвием полосовал мне её, с особым усердием и удовольствием, я закричала во весь голос, не сдерживая себя от боли и потеряла сознание.
Иногда я приходила в себя, поднимала тяжелые, колючие веки, и шептала хриплым голосом как мне казалось очень нужные слова, мне мерещились стоящие рядом со мной мама и папа, Соня и Рафаил, они что-то спрашивали, уточняли, молили. Я с трудом ворочала сухим, распухшим во рту языком и не чувствовала своего тела. Несколько раз надо мной склонялся незнакомый мужчина, со светлыми волосами убранными в неопрятный узел, он что-то спрашивал на каркающем, гортанном языке, но я не понимала, что он говорит и хотела лишь чтобы он пшёл прочь и оставил меня в покое. Его вопросы меня утомляли и мне вновь хотелось провалиться в бездну сна и увидеть любимых и родных, по которым я невозможно соскучилась и уже не чаяла увидеть. Но иногда, моё внимание привлекал знакомый, такой правильный голос, требующий от меня чего-то, уговаривающий меня бороться и не сдаваться, ради него, ради нас. И тогда мне хотелось откинуть тонкое покрывало, от чего-то казавшееся невероятно тяжелым и пойти ему на встречу…Но этот порыв вскоре проходил и меня вновь принимало в свои объятия болото забытья и боли.
— Вам нужно решать Ваше Величество, — обратился к нему Клаус. — Недолгое промедленье и сыворотка может не подействовать.
— Она вообще может не подействовать, — резко ответил отчаявшийся вседержитель.
— Может, но это её единственный шанс. Повторюсь, решение остается завами, так как пациентка сама не в силах его принять. Я не понимаю почему у её крови такой состав и предложил единственное верное решение. — Себастьян всё колебался, надеясь на чудо.
— Ваше Величество, при всём моем уважении, — начал Бладёльтер, — я скажу как есть, без пиетета пред вами, начистоту. У неё есть лишь три пути: первый, это я вколю сыворотку, и она сгорит за леоры, быстро, безболезненно, но с надеждой на шанс. — Цесс ощутимо напрягся, все его мускулы закаменели, на лице застыло настолько хищное выражение, что Клаус, привыкший к оборотничей мощи своего клана, непроизвольно сделал пару шагов назад, но несмотря на явный страх — продолжил, — второй, это долгая агония и неминуемая смерть, вы же видите, ей становится лишь хуже, она сильно страдает и не приходила в себя уже терил. Третий — признаюсь честно, самый маловероятный, сыворотка поможет. Но сразу оговорюсь, последствия её применения могут быть самыми разнообразными, хотя пока об этом говорить преждевременно.
Похожие книги на "Сокровище для дракона (СИ)", Горенко Галина
Горенко Галина читать все книги автора по порядку
Горенко Галина - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.