Избранница мести (ЛП) - Элсборг Барбара

Ноги Кейт скребли по земле, стукаясь о камни, когда он тащил ее по снегу.

— Ты притворилась паинькой. Устроилась на работу в детскую секцию в библиотеке. Работала в те часы, которые не нужны твоим коллегам. Какая гребаная мученица. И все это притворство. Ты эгоистичная сука.

Джек поднял Кейт и перекинул через плечо, как кусок мяса. Это все, чем она являлась.

— Дважды, Кейт. Ты дважды отказалась от своего собственного ребенка. Сначала отрицая его существование, теперь убегая от него. Томми подумает, что ты его больше не любишь.

Он доверял тебе, а ты предала его.

У нее нет выбора. Она должна была бежать. Но теперь слишком поздно.

Вернувшись в дом, он бросил ее на пол перед печью.

— Сними эту мокрую одежду, — приказал он, снимая ботинки.

Кейт была неспособна убедить свои пальцы что-либо сделать. Она потянула за край свитера, но не смогла за него ухватиться. Наконец, Джек сделал это за нее, грубо стянув его через голову вместе с шапкой и сорвав с нее футболку.

— Я только что спас тебе жизнь. Ты не можешь придумать, что сказать? — огрызнулся он, набрасывая на нее флисовое одеяло.

Кейт вымолвила губами единственные слова, которые у нее имелись для него, и они прозвучали медленно и невнятно:

— Я хочу твоей смерти.

Джек рассмеялся.

— Тебе повезло, что это не так. Ты могла убить Томми. Ты думала об этом? Ты могла вечно блуждать в тех лесах, и тебя никогда не найдут, совсем как моего брата.

Он начал растирать ее одеялом.

Кейт никак не отреагировала. Нетрудно, когда ее лицо замерзло.

— Пить, — пробормотала она.

Джек открыл холодильник и достал содовую. Он положил ее перед ней. Рука Кейт выскользнула из-под одеяла, но она не смогла обхватить пальцами банку. Та откатилась в сторону. Джек схватил ее, сорвал язычок и поднес к ее рту. Содовая пенилась, но Кейт глотала сладкую газировку, пока та не стала литься по подбородку.

— Единственное, что ты сделала правильно, — это не прикасалась к машине. Если бы ты порезала шины, я бы выпотрошил тебя и оставил висеть на дереве.

Он снова стал растирать ее тело, и ее кожу начало покалывать.

Ей следовало порезать шины. Почему она не подумала об этом? Но он не стал бы потрошить ее. Если бы хотел ее смерти, он бы оставил ее у озера. Она нужна ему живой.

Тепло, исходившее от дома, начало бороться с ознобом ее тела. Она все еще не чувствовала ни своих ног, ни пальцев.

— Наверх, — приказал Джек.

Кейт едва дышала, не говоря уже о том, чтобы двигаться. Неужели он думал, что она притворяется? Он ногой ударил ее в бок, и Кейт дернулась на полу, содовая брызнул у нее изо рта.

Свернувшись калачиком, она задыхалась, зажмурив глаза и ожидая нового удара. Вместо этого что-то гладкое и холодное ударилось о ее зубы. Она открыла глаза. Джек держал нож у ее рта.

— Наверх, — повторил он. — Ползи, если не можешь ходить.

Кейт встала на четвереньки. На каждом шагу он колол ее спину и ноги кончиком ножа. Кейт понятия не имела, режет он ее или нет. Когда его пальцы коснулись места на ее спине, где он вырезал свои инициалы, она догадалась, что сейчас произойдет, и захныкала.

— Ты наверняка чертовски напугана, сука. Иди в ванную.

Кейт ползла всю дорогу, но когда добралась туда, то заставила себя подняться на ноги. Если, в конце концов, это окажется ее последним моментом на земле, она хотела встретить это стоя, а не на полу у ног этого ублюдка. Схватившись за раковину, она повернулась.

Джек держал нож в левой руке, крутя рукоятку взад-вперед между пальцами, так что лезвие блестело в раннем утреннем свете.

— Столько усилий, чтобы встать, а я хочу, чтобы ты легла лицом на пол, — ухмыльнулся Джек.

— Отвали.

Ухмылка сползла с его лица. Кейт не стала умолять, не станет сотрудничать. Больше нет.

Кейт поняла, что с нее хватит. Она упала прежде, чем почувствовала удар. Ее голова ударилась о стену, и она рухнула на пол. Джек упал рядом с ней и прижал ее лицом к полу. Он оседлал ее, зажав ее ладони под своими коленями, вдавливая костяшки ее пальцев в деревянные доски.

— Я предупреждал тебя, что произойдет. Это твоя вина.

Когда нож вонзился в ее кожу, Кейт закричала в пол.

— Это «А», теперь «К».

Она чувствовала, как кровь стекает по ее коже, теплая по холоду.

— «К».

— Что случилось, мамочка? Почему ты на полу?

Кейт открыла глаза. Томми стоял в дверях, засунув большой палец в рот и зажав под мышкой синюю игрушку.

— Я проснулся. — Его взгляд перемещался с нее на Джека.

— С мамой все в порядке. Скажи ему, что с тобой все в порядке, Кейт.

— Прекрасно… — Кейт едва могла говорить, слово звучало неправильно.

— Ты поранилась?

— Нет. Мама так сильно любит меня, что хотела, чтоб мое имя было у нее на спине. Ты слышал о татуировках? Вот что я сделал. Подойди и посмотри.

— Кровь идет, — пробормотал Томми с порога.

— Только немного. Это ведь не больно, правда, мамочка?

Кейт ничего не произнесла, и Джек перенес свой вес так, что его колени сильнее вжались в ее ладони, надавив на костяшки ее пальцев. Она вскрикнула.

— Ну, может быть, это немного больно, но мама не возражает. На самом деле, я думаю, маме тоже понравилось бы твое имя. Что ты думаешь, Кейт?

Из ее горла вырвался звук, похожий на скулеж животного.

— Передай мне это полотенце, Томми. Мы не хотим больше устраивать беспорядок. А теперь подойди и встань на колени рядом со мной.

Томми стоял у двери, по его лицу катились слезы.

— Иди сюда, прямо сейчас, — крикнул Джек. — Не заставляй меня повторять тебе дважды.

Томми подошел к Кейт и опустился на колени. Его пальцы скользнули по ее лицу.

— Где твои очки?

Джек оттащил его в сторону.

— Мама сломала их. Вот, держи нож вот так.

— Не хочу. — Томми скривил лицо и заплакал еще сильнее.

— Конечно, хочешь. Мамочка хочет, чтобы твое имя было у нее на спине, чтобы она помнила, как сильно тебя любит.

— Я не могу писать.

— Мы сделаем только «Т». Небольшую букву. Я помогу тебе. Одна линия поперек и одна вниз.

— Джек… не надо, — прошептала Кейт.

Кейт прикусила руку, когда нож вошел в нее. Томми заплакал.

— Ну вот, видишь, это «Т» для Томми, и это совсем не больно, правда, мамочка?

Кейт не могла говорить.

— Иди и одевайся, приятель. Я помогу маме привести себя в порядок. Ты был хорошим мальчиком, и мы идем за мороженым, как я и обещал.

Кейт смотрела, как Томми уходит. У двери он обернулся и посмотрел на нее, и единственное, что Кейт могла сделать, — это моргнуть. Он исчез.

Давление сошло с ее рук, когда Джек поднялся на ноги, и она застонала от облегчения. Но он вернулся с наручниками, защелкнув один конец вокруг ее запястья, прежде чем оттащить ее к стене и прикрепить другой наручник к крану в ванне.

Кейт лежала, привалившись к бортику ванны, как тряпичная кукла. Она хотела закрыть глаза, но они оставались открытыми, устремленными на Джека. Он вставил пробку и включил воду.

— Я предупреждал тебя, Кейт. Не так ли?

Теперь он выглядел спокойнее. Напряжение с его лица исчезло. Боль в спине усилилась, как будто что-то пожирало ее. Слезы навернулись ей на глаза.

— Я тебя не понимаю, — произнес Джек и выглядел искренне озадаченным. — Ты должна быть благодарена за то, что я сделал. Я спас тебя от безнадежной работы, женился на тебе, нашел нашего ребенка и дал тебе дом. Я был гребаным святым. Почему ты все еще хочешь уйти от меня?

Он снова начинал злиться, и Кейт подумала о Томми внизу. Она попыталась придумать что-нибудь, чтобы успокоить Джека, но ее рот не слушался.

— Ты знаешь, твоя мать не могла насытиться мной. Она обычно пробиралась в мою комнату, и я просыпался и обнаруживал, что она мне отсасывает. Я открою тебе секрет, Кейт. Она ждала моего ребенка.

Кейт с трудом сглотнула. Комок застрял у нее в горле.

— Твой отец знал. Она сказала ему прямо перед его смертью. — Он рассмеялся. — Упс, я думаю, то, что его жена беременна, могло стать последней каплей для его бедного сердца, так как он не трахал ее годами.