Забытый: ЛУКА (ЛП) - Кеннеди Слоан

Я хотел его.

Во всех отношениях, в каких только мог хотеть другого мужчину.

И хотя сейчас это сбивало меня с толку, тогда все было по-другому. Но потом он остановился и предложил поспать. Даже я понимал, что это значит.

Он пытался легко меня отпустить. Он поцеловал меня из жалости, но, когда дошло до главного, он не смог заставить себя прикоснуться к моему отвратительному телу. Мужчинам, которые платили за то, чтобы трахнуть меня, было наплевать, как выглядит мое тело, не то чтобы меня когда-либо волновало, что они думают.

Но отказ Луки причинил боль.

Остаток пути до больницы мы проделали в тишине. Вайолет проспала большую часть пути. Когда мы добрались до просторной территории, Лука сам вытащил Вайолет из автокресла. Он обошел машину, держа ее на руках, но затем поставил на землю, чтобы она встала на ноги.

- Давай попробуем кое-что, - сказал он мне. Он вложил руку Вайолет в мою, чтобы она могла за меня держаться, а затем взял ее за другую руку. Маленькая девочка, казалось, была смущена тем фактом, что стояла между нами, но когда Лука предложил ей сделать шаг, опираясь на нас двоих для равновесия, она сделала его, и вся боль и сомнения, которые я испытывал, отошли на второй план, когда мы с Лукой похвалили ее. Вайолет улыбнулась во весь рот и сделала еще один шаг. До входа в больницу мы добирались медленно, но это не имело значения. Вайолет шла.

Мне захотелось поцеловать Луку, потому что в этот момент моя радость была такой огромной. Но я ограничился тем, что он обнял меня после того, как взял Вайолет на руки и сказал ей, какая она удивительная маленькая девочка.

Когда мы поднялись на этаж, где находилась комната Джио, легкость исчезла с лица Луки, а его тело стало напряженным и негнущимся. Я обнаружил, что придвигаюсь к нему поближе, но не прикоснулся к нему и ничего не сказал, хотя на самом деле мне хотелось только взять его за руку и сказать, что все будет хорошо. На самом деле я просто не знал, что произойдет. Не говоря уже о том, что меня не будет рядом во время всего этого. Даже если бы двоюродная бабушка Вайолет не появилась, пришло время сделать выбор в отношении будущего Вайолет. Это было будущее, частью которого я не стану. Я был трусом, и не хотел быть рядом, когда принимались эти решения. Я хотел сбежать обратно в свою скучную квартирку и зализать раны. Я верил, что Лука позаботится о том, что, что бы ни случилось, с маленькой девочкой все будет в порядке.

Я был погружен в свои мысли, когда почувствовал, что Лука остановился рядом со мной. Я поднял глаза и с удивлением увидел Вона и Алекса, стоящих у входа в комнату ожидания. С ними были еще двое мужчин. Я не узнал в них телохранителей, и по тому, как они смотрели на Луку, я заподозрил, что это не они.

Лука молча протянул мне Вайолет, и девочка, почувствовав напряжение в комнате, притихла и прижалась ко мне. Я стоял на месте, наблюдая, как Лука приближается к мужчинам. Один из мужчин был выше остальных, у него были коротко стриженные темно-русые волосы и густая щетина. У него было крупное, тяжелое тело, которое, казалось, могло нанести какой-то вред, а на тыльной стороне ладоней и на костяшках пальцев были татуировки. Он был из тех парней, которых я бы определенно избегал на улице или где-либо еще, если уж на то пошло. Другой парень был немного ниже ростом и более поджарым, но не менее мускулистым. Его черные волосы были собраны сзади в конский хвост.

Я наблюдал, как Лука приближается к мужчинам, и не мог не почувствовать некоторого напряжения, особенно учитывая то, как Вон и Лука расстались во время их последнего разговора. Вон выглядел таким же неприступным, как и всегда, но когда Лука подошел к нему, что-то изменилось, и затем двое мужчин обнялись. Я поймал себя на том, что крепче прижимаю Вайолет к себе, наблюдая, как Луку обнимает его старший брат. Я не мог расслышать, что сказал ему Вон, но Лука энергично кивнул, и в глубине души я знал, что это как-то связано с Джио. Я вспомнил, как Лука рассказывал, как он и его братья пытались помочь таким детям, как я и его сын, и понял, что, вероятно, именно ими и были эти люди.

Лука обнял двух других мужчин, которые тоже разговаривали с ним вполголоса. Мысль о том, что они приехали сюда, где бы ни находились, чтобы быть с Лукой, вызывала у меня благодарность и зависть одновременно. Я посмотрел в сторону Алекса и увидел, что он наблюдает за мной. Я не мог отделаться от мысли, что он понимает, о чем я думаю.

Я наблюдал, как мой друг подошел к группе мужчин, и снова испытал те же эмоции, на этот раз от того, как легко Алекс был принят в их ряды. Лука даже на мгновение обнял его за плечи, чтобы прижать к себе.

Алекс что-то сказал Вону, после чего все мужчины повернулись и посмотрели в мою сторону. Вон кивнул и что-то сказал в ответ, а затем быстро поцеловал Алекса. Алекс поспешил ко мне, но я все еще не сводил глаз с Луки, который наблюдал за мной с выражением, которое я не мог определить. Он бросил быстрый взгляд на Стэна и указал на меня. Стэн, по сути, стал моей тенью, поэтому я решил, что таков был молчаливый приказ… оставаться телохранителю со мной.

Когда Алекс подошел ко мне, я не стал сопротивляться его объятиям. Мы никогда не были друзьями, которые часто общались физически, но я всегда считал, что в этом нет ничего необычного, учитывая наше прошлое. Я пытался сдержаться в его объятиях, но, поскольку он ничего не сказал, объятия стали еще крепче, и, в конце концов, я крепко прижался к нему. Как будто он знал, через что я прошел, и мне не нужно было этого говорить.

- На заднем дворе есть небольшая игровая площадка. Хочешь, отведем ее туда? - Спросил Алекс.

Я выразительно кивнул, потому что мне было трудно подобрать слова. Как бы мне ни хотелось, чтобы Лука принял меня в своем маленьком семейном кругу, я знал, что этого не произойдет. Я для него был просто обязанностью, способом немного облегчить чувство вины, которое он испытывал за то, что случилось, когда я был моложе.

Мы с Алексом молча вышли на улицу и нашли маленькую игровую площадку, о которой он говорил. Вайолет сразу указала на песочницу, и я усадил ее туда, а сам устроился на ближайшей скамейке на случай, если понадоблюсь. Алекс сидел рядом со мной, но ничего не говорил. Я должен был бы обрадоваться этому, но на самом деле мне нужно было с кем-то поговорить.

- Они его братья? Двое других мужчин? - спросил я.

- И да, и нет, - ответил Алекс. - Кинг и Кон выросли вместе с Воном и Лукой. Они настолько близки, насколько это возможно, но у них нет общей крови. Есть еще один брат, младший, по имени Лекс. Но его уже давно нет рядом. Я никогда с ним не встречался.

Я кивнул в ответ. У меня был еще миллион вопросов, но я не знал, с чего начать, и это были вопросы, которые я должен был задать Луке.

- Кинг позвонил нам вчера вечером. Я думаю, Лука сказал ему, что Джио очнулся, - объяснил Алекс.

Мысль о том, что все братья собрались вместе, чтобы поддержать Луку, даже Вон, заставила меня порадоваться за Луку и, как ни странно, снова позавидовать. Каково это, когда люди прибегают, когда ты в них нуждаешься? Как только я задал себе этот вопрос, ответ поразил меня. У меня действительно был такой человек, и он сидел прямо рядом со мной.

- Я солгал тебе, Алекс, - признался я, не сводя глаз с Вайолет, чтобы не встречаться с ним взглядом. - В ту ночь, когда ты разговаривал с Джо. Это был я. Джо умер шесть месяцев назад. Я знал, что если ты подумаешь, что я один, то придешь искать меня в ту ночь после свадьбы. И я не хотел, чтобы ты видел меня таким.

- Каким? - Мягко спросил Алекс.

- Слабым, - практически выплюнул я.

- Таким ты себя видишь? - спросил мой друг.

Я взглянул на него.

- Слишком тяжело все время бороться. - Мне было стыдно произносить эти слова, но это была правда, и я был обязан Алексу рассказать правду.

- Мне трудно принимать решения, - ответил он. - С тех пор, как я вернулся домой, мне приходится принимать все те решения, которые раньше мне никогда не позволяли принимать. - Алекс протянул руку и коснулся шрама на своей шее. - Я не хотел, чтобы Данте знал, что со мной не все в порядке, поэтому я принимал эти решения, но я всегда так боялся принять неправильное... то, которое в конечном итоге привело бы к моему наказанию. То, из-за которого Данте отослал бы меня прочь. Это было очень утомительно.