Найди, если сможешь (СИ) - Ласка Уля

- Стё-ё-ёп, - шепчу я задыхаясь.

- Блядь, Вострикова, ну какого хрена ты такая сладкая?

- Это пастила, - отбрыкиваюсь от него я, и на одном дыхании выдаю ему то, о чем много думала: - Стёп, понимаешь, я и так чувствую себя хреново перед тобой. И не хочу чувствовать себя так же гадко перед Маратом. Мне нужно с ним поговорить.

Он возвращает меня обратно на табурет.

- Значит, про Пако?

- Если он в твоём расследовании окажется главным злодеем, то лучше не надо, - предупреждаю Стёпу и все ещё с трудом пытаюсь отдышаться от его поцелуя.

- Ну как тебе сказать… - крайне подозрительно тянет он.

- Вообще мне уже говорили, что он немного больше чем просто сын Алексея Семёновича и Ви, - брякаю, не подумав я.

- Кто говорил? - моментально настораживается Стёпа.

- Ну… парни…

- В твоем отряде?

- Ну… если честно я уже не помню, где это слышала, - поспешно отмазываюсь, не желая заострять внимание на Марате. - Может быть кто-то болтал в баре.

- Если бы о нем болтали в баре, я бы о нем тоже услышал.

- Может ты был не в том баре.

- Ну да. В любом случае для таких разговоров есть все основания. Я делаю выводы только на тех, которые узнал и сопоставил сам. Пако нужно было попасть именно сюда. И именно с тобой.

- Не поняла.

- Когда он определил твои координаты. Он не сообщил их больше никому. И предложил действовать самостоятельно.

- Почему? - искренне удивляюсь я.

- Хороший вопрос, - разделяет он моё удивление.

- Согласен. Очень любопытно, почему, - внезапно присоединяется к нашей беседе... Пако.

На лице парня не отражается ни беспокойства, ни возмущения, что мы обсуждаем его за его же спиной. Он спускается с крыльца, подходит к нам и, посмотрев сначала на Степу, а потом на меня предлагает:

- Может зайдем в дом. Становится прохладно. И там точно есть, чем это запить, - кивает он на мою изрядно подъеденную пастилу, - а в следующее мгновение резко выбрасывает руку вперёд, от чего я испуганно дергаюсь, мой табурет начинает падать назад, к счастью, Стёпа ловит меня за рукав, возвращая в исходное положение, а второй рукой перехватывает руку Пако.

- Да вы чего?! - возмущается последний. - Всего то хотел попробовать. Не думал, Юля, что ты такая жадная! - Он пучит глаза так, что мне реально становится стыдно. - Но парней ты себе выбирать умеешь, - недовольно смотрит на все ещё удерживающего его Стёпу. - Экстремальный туризм, я так понимаю, не единственный вид твоей деятельности.

- Единственный. - Стёпа всё-таки отпускает его руку.

- Да? Значит, показалось, - с ухмылкой добавляет Пако. - Ну так что, пойдем в дом? Или я теперь настолько под подозрением, что вы со мной и под одной крышей не захотите оставаться?

- Пако, ну что ты такое говоришь?! - одергиваю его я.

Зато Степан на полном серьёзе спрашивает:

- А нам стоит настолько беспокоиться?

Ухмылка Пако ему в ответ.

- Нет, поэтому пошли в дом. Силла обещала Юле мокочинчи. Он уже готов.

Я моментально хватаюсь за это предложение, чтобы разрядить обстановку.

- Ради этого напитка из сушеных персиков я готова отложить всё на потом. Пошли, - спрыгиваю с табурета, хватаю Стёпу под локоть и тяну в дом.

- Вострикова, а может хватит на сегодня сладкого? - косится он на меня.

- Ну нет, Пако же сказал, никакого раскрытия тайн не предвидится. Поэтому надо срочно чем-то компенсировать моё разочарование.

- А, тогда хорошо. Будет хоть опять за что у тебя подержаться.

Резко заезжаю ему локотком под ребра. Не сильно, но чувствительно. Свою форму я точно терять не собираюсь. Но отказаться от дегустации напитка, который расхваливали местные, просто не могу. Тем более когда при входе в дом, нос сразу же улавливает нежный аромат персика и корицы.

Мы рассаживаемся в отведенной нам комнате на подушки вокруг невысокого столика, и Силла, очаровательно улыбаясь, разносит чашки с фруктовым напитком. Благодарю девушку и радуюсь, что шрам от раны на ее лице уже почти незаметен. Парни недолго болтают с ней о планах на завтра, и она, пожелав нам хорошего вечера, уходит.

В комнате устанавливается тишина.

Каждый из нас понимает, что поговорить и выяснить все недопонимания - необходимость. Но мой страх связан с тем, что после этого разговора, всё может измениться. Измениться не в лучшую сторону. И тот образ Пако, который я создала в своей голове и просто обожаю, будет безжалостно разбит.

У Стёпы таких страхов нет, поэтому он прерывает молчание первым.

- Почему мы здесь? - задает Степан первый вопрос и сосредоточенно ждёт ответ.

- Хотел показать Юле, как ее ценят люди, которым она помогла.

- И? - требует продолжения ответа Стёпа.

- Что "и"?

- Что здесь нужно лично тебе?

- Власти, Степан. И контроля, - неожиданно жёстко и предельно серьезно отвечает Пако.

Ох не хрена себе...

При этом Пако смотрит не на Стёпу, на меня. Словно от того, как я отреагирую, будет зависеть то, что он скажет дальше.

Я же чувствую себя актрисой массовки, случайно оказавшейся на незнакомой съемочной площадке. И я понятия не имею, какую роль мне отвели.

Ещё какое-то время Пако не спускает с меня глаз, но затем его взгляд смягчается, он расслабляется, поднимает стакан со стола и делает глоток мокочинчи.

- Мне только восемнадцать, - начинает он. - Два раза меня уже пытались убить, и пять раз похитить. Одна из попыток похищения удалась. Я месяц просидел в такой же яме, как и ты, Юля. Тогда мне было девять.

Мой живот скручивает от нервного спазма, а по ногам и рукам бегут жуткие, неприятные мурашки.

- Можно было бы сказать, что это исключение, и многое определяла специфика работы моих родителей. Но на самом деле очень опосредованно. А если быть до конца честным, то она меня как раз защищала.

- Сочувствую, - искренне произносит Стёпа. - Хочешь обзавестись своей собственной защитой?

Пако печально улыбается.

- Это не так-то просто. Но в перспективе - да. Отец не вечный. К тому же он всего лишь занимает должность, с которой его могут запросто сместить.

- Да ладно. Столько лет успешной работы. Рудов не дурак, чтобы менять отлаженный механизм, - делится своими соображениями Стёпа.

- В том-то и дело, что он начал сбоить. У нас всегда было неспокойно. Просто бывают времена затишья и обострения. Долгое затишье плохо для этого бизнеса. Но и в беспределе трудно вести дела. Так вот равновесие в последнее время здорово пошатнулось. Уничтожение нескольких отрядов три месяца назад - было открытым вызовом отцу.

- Или Рудову?

- Рудову, скорее намеком, что отец засиделся и его работа уже не так эффективна.

- Но разве с этим делом не разобрались? Ведь были найдены люди, которые ответили за утечку информации по маршрутам доставок, - влезаю я, хотя имею очень смутное представление об этом.

- Разобрались. Но хвост остался такой, что до сих пор расхлебываем.

- Тот инцидент каким-то образом отразился на всем регионе? - уточняет Стёпа.

- Да. Это тоже наша специфика. По сути, каждый населенный пункт — это отдельная группировка. Централизованной помощи ждать не приходится, а желающие поживиться за счёт слабых и неспособных дать отпор есть всегда. Поэтому защита своей территории и жизни своих людей выходит на первый план.

- Но в таком случае они наоборот должны быть заинтересованы в бесперебойных доставках.

- Да. Когда ты точно знаешь, что сосед может дать тебе достойный отпор, желание беспокоить его понапрасну возникает реже.

- И в чем проблема? - продолжает допытываться Стёпа.

- В том, что в последнее время число столкновений между группировками резко возросло.

- Причины?

- Пока ничего конкретного. Но мы занимаемся этим.

- У отца мало людей?

- У отца мало людей, которым можно доверять.

- И он готов рисковать тобой?

- Отсидка в яме многому меня научила. Теперь меня не так просто поймать.