Алый бант в твоих волосах. Том 5 - Седов Павел

— Рад, что тебе по вкусу наши семейные обычаи, — раздался спокойный голос с порога, и я машинально обернулся. Облокотившись о дверной косяк, на входе в кухню стоял То́маш. Он наблюдал за нами с лёгкой, понимающей улыбкой. Его взгляд не выражал ни капли ревности или подозрения, а лишь одобрение и чуть заметную усталость. — Вижу, моя жена не упустила шанса побаловать нашего гостя своим знаменитым массажем. И, кажется, ты освоил наши традиции, Артём!

Я почувствовал, как напряжение окончательно покинуло мои плечи. Всего мгновение — и ситуация вернулась в абсолютно невинное, семейное русло. Мы с Анной продолжали стоять в обнимку, но я бы сказал, скорее, как родственники.

— То́ми, дорогой, я как раз спрашивала нашего гостя о дочери! — легонько похлопав ладонью по моей спине, Анна, наконец, отпустила меня и, отойдя к столу, начала как ни в чём не бывало загружать ягоды в блендер. — Но… представляешь⁈ У них от меня уже появились свои маленькие секреты!

Зашумел мотор блендера, лишив меня возможности что-либо возразить. То́маш подошёл к супруге, притянул её за плечи, поцеловал в висок и нежно обнял со спины обеими руками.

В этот момент в кухню вернулась Микаэла. Она уже переоделась в чистую домашнюю футболку и шорты. Её распущенные волосы оставались немного влажными, отчего сейчас небрежными локонами привлекательно ниспадали на плечи.

Увидев меня, стоящего у стола, и родителей, обнявшихся рядом, Мика улыбнулась. На её лице промелькнуло недоумение, вскоре сменившееся облегчением. Она остановилась у обеденного стола, подняла в руке круглую расчёску и принялась ухаживать за волосами. Микаэла, очевидно, торопилась выйти из душа и, похоже, прямиком примчалась оттуда сюда.

С лёгкостью перемолов мёрзлые ягоды, блендер затих.

— Пап, ты здесь? А где… дядя Глеб? — осторожно спросила отца девушка.

— С Лерой и Лизой в беседке. У них сейчас важный семейный совет. — То́маш выпустил жену из объятий и подошёл к сифону. — Всё хорошо, Мика. Не переживай! Глеб просто… очень любит свою дочь. А теперь… — Муж Анны с шипением выпустил себе в стакан остатки малинового сока, развернулся и поудобнее встал у края стола. — Кто из вас расскажет мне, как прошёл ваш день? Как вам Прага? Были в Старом городе? А-а… и спасибо тебе, Артём, за доски! Ты перетаскал их один? — тут же переключился он на другую тему.

Посмотрел на меня, и в его взгляде я прочёл не скрытую угрозу, а молчаливое приглашение в круг их семьи. На время, по крайней мере. Широко улыбнувшись, я сделал глубокий вдох. Буря миновала. Как минимум одна из них.

— Да, сам. Пришлось слегка попотеть, но в целом было несложно, — малость приврал я, готовясь поскорее уже ответить на вопросы о городе.

— Мхах! Милая, ты это слышала? — по-доброму рассмеялся глава семейства. — Несложно! Полтора кубометра древесины! Я теперь понимаю, почему ты понравился Глебу! О! Кстати, о нём! — То́маш обеспокоенно взглянул на наручные часы и, оттолкнувшись пятой точкой от края столешницы, поспешил на выход. — Извините, но мне пора!

По пути он коснулся одной рукой плеча дочери. И чуть не столкнулся в коридоре с Валерией.

— Артём! — запыхавшись, громко сказала она. — Идём со мной! Быстро!

Влетев на кухню, растрёпанная Лерка шмыгнула носом, схватила меня за руку и куда-то стремительно потащила. Мне показалось, или её глаза были красноватыми? Она плакала?

Анна резко вдохнула и испуганно прижала пальцы к губам.

— Лерочка! Что случилось⁈ — с нескрываемым беспокойством задала вопрос Мика.

Но он так и повис в гробовой тишине кухни.

Глава 22

Проблема отцов и детей

— Лера! Куда мы идём? — следуя за Валерией, спросил я, когда вместо сада на заднем дворе дома она повела меня к лестнице на второй этаж.

Судя по её настроению, разговор с отцом прошёл крайне неудачно, и ничего ему объяснить не получилось. Но оставлять это так я совсем не собирался. Лера моя девушка! И в том, что у неё возникло недопонимание с родителями, виноват исключительно я.

— На крышу! — всхлипнув, ответила она на ходу.

От попытки представить зачем, в моей груди кольнуло. Крепче сжав ладонь Леры, я резко остановился. Двумя руками притянул её к себе и надёжно сковал в крепких объятиях.

— Нет! Стой! Так нельзя! Сейчас я пойду и поговорю с твоим отцом сам!

Услышав шум, на верхних ступеньках лестницы нарисовались Катя и Саша. Как и Микаэла, они только что вышли из душа. Стоя босиком в одной футболке, Катерина промакивала волосы полотенцем, а её сестра торопливо натягивала на влажные бёдра короткие джинсовые шортики.

— Они не будут тебя слушать! — с досадой возразила Валерия и, перестав вырываться, захныкала.

— А я всё равно пойду! — решительно сказал я, заглянул в её заплаканные глаза и спросил: — Ты со мной? — Она ничего не ответила, и тогда я поднял взгляд на слегка шокированных Сашу и Катю: — Девочки, позаботьтесь о Лере!

Оставив её под присмотром сестёр, направился назад по коридору. Мика и её мама молча проводили меня сочувственным взглядом из дверного проёма кухни. За спиной негромко хлопнула дверь, и я оказался на заднем дворе дома.

Последние лучи солнца освещали красивый сад и его каменные дорожки. Не сводя глаз с уютной беседки, я подошёл ближе. Поднялся по ступенькам и без разрешения уселся на ближайшее свободное место.

Глеб молча поднял початую бутылку коньяка, взял широкой ладонью свою и ещё чью-то рюмку и, звонко поставив их на край стола, быстро наполнил. Опустил бутылку, схватил одну рюмку и залпом осушил её.

— Если что, я буду рядом, — прервал тишину То́маш, резко поднялся и спешно покинул беседку.

Я взял свою рюмку, по примеру отца Леры опрокинул её в себя и, громко поставив обратно на стол, не спеша выдохнул. Я был уверен, что Глеб не пьёт. Никогда. Но сегодня он даже не закусывал! Не стал этого делать и я.

— Итак. Я хочу с вами поговорить. Я люблю вашу дочь! — медленно, спокойно, но очень твёрдо сказал я и замолчал.

В этот момент к входу в беседку подбежала Валерия. Несмело застыв на нижней ступеньке, она ладонью смахнула со щеки слёзы, и её взгляд устремился не на родителей, а на меня. Повернув голову к дочери, Глеб тяжело вздохнул.

— Присядь, — требовательно изрёк он единственное слово.

Влажный вечерний воздух, пропитанный ароматом травы и цветов, сгустился настолько, что, казалось, его можно резать ножом! Стараясь вести себя уверенно, я не делал резких движений, но внимательно наблюдал за Лизой и Глебом. Отец Леры — этот широкоплечий, бритоголовый здоровяк — сейчас был необычайно суров.

Я сдвинулся ближе к Лизе, а Валерия присела на самый край лавочки, заняв моё место. Она с трудом успокоила себя и принялась прожигать Глеба полным ненависти взглядом. В это же время на лице его жены мало-помалу начала проявляться улыбка. Ну, похоже, всё совсем не так плохо! Надеюсь, Лиза на нашей стороне.

— И… у вас всё серьёзно? — осторожно заговорила она первой.

— Более чем! — в ту же секунду произнёс я.

— А как же тогда Саша и Катя? Милые сестрёнки? И ещё, как её… Дина! Всё верно? — не без тени сарказма, задала вопрос мама Леры.

— Верно. Но они мне не сёстры и никогда ими не были. Простите, что пришлось ввести вас в заблуждение. С ними я знаком с самого детства, мы вместе выросли. И когда они остались одни…

— Я знаю про аварию… Мне очень жаль… — тихо перебила меня виноватым голосом Лиза.

— Да… Я решил забрать их к себе. А через полгода они признались мне в любви. Сразу обе. Понимаете? Это они уговорили меня не выбирать одну из них. В общем, долгая история. Но я тоже их люблю!

— Хах! Да уж… — не выдержал Глеб. Он вновь поднял бутылку. Другой рукой подставил к нашим двум рюмкам третью и наполнил каждую до половины. — А ты, дочь? Что на это скажешь? — спросил он и, не дожидаясь ответа, выпил свою порцию.