Потерянные Наследники (СИ) - Крауз Кэсси

— Агата, смотри на меня, — выдохнул он, когда я начала двигаться ему навстречу. Наши глаза встретились, и Томас снова меня поцеловал. Когда он вошёл в меня первый раз, я резко вскрикнула от разорвавшей меня острой волны боли.

— Детка, не закрывай глаза, дыши, — шептал Томас, с нежностью глядя на меня. Его рука обхватила мое бедро, слегка приподняв его, другая скользнула мне за спину. Он начал осторожно двигаться внутри меня, внимательно изучая мою реакцию. Я испуганно глядела на него, не понимая, что, черт возьми, людям так нравится в этом сексе. Это же так больно! Но когда с губ Томаса сорвался стон, во мне шевельнулось уже знакомое возбуждение. Я попыталась абстрагироваться от боли, но та вдруг решила сама уйти на второй план. Томас словно прочитал в моем взгляде перемену и попробовал ускорить темп. Я вжалась в матрас, поднимая бедра ему на встречу. Мы все ещё не отрывали друг от друга глаз, и это распаляло нас обоих только сильнее. Мои руки потянулись к его плечам, и по напряжению, сковавшему мышцы, я догадалась, что Томас все ещё сдерживал свой напор.

— Том, — прошептала я, — хочу сильнее…

— Не сегодня, — мягко, но твёрдо ответил он, — я не хочу причинять тебе лишнюю боль.

Но все же он вошёл в меня глубже, заставив вскрикнуть от сладости ощущений. Я подалась вперёд и впилась в него губами. Томас терял над собой контроль. Его дыхание ускорилось, толчки стали жёстче и сильнее, но я по-прежнему чувствовала, что это был далеко не предел. Но я больше не могла сдерживаться, острые иглы наслаждения пронзали меня изнутри все быстрее. Когда Томас прошептал мое имя, с моих губ сорвался громкий стон, и тело судорожно выгнулось, пропуская через себя оргазм.

Я пыталась выровнять дыхание, а Том ласково прижимал меня к себе, все медленнее гладя по спине. Он накрыл нас одеялом почти с головой, и я чувствовала, как мы проваливались в бездну нашего общего сна.

— Хорошо, что это был ты… — пробормотала я, прежде чем темнота окончательно накрыла мое сознание.

Мощный поток света неожиданно ударил по закрытым векам. Я недовольно завозилась, с сожалением чувствуя, как безвозвратно ускользал от меня сон.

Первое, что я ощутила, щурясь от яркого дневного света, соблазнительный аромат соуса карбонара, от которого я чуть не подавилась слюной. Второе, мои уши уловили звук, совершенно инородный для района, где жили мы с Адрианом, но такой уместный здесь: раскатистые хамские вопли голодных чаек, дравшихся между собой за еду. Третье, заинтригованно наблюдавший за сменой эмоций на моем лице Томас. На нем были простая белая футболка и серые спортивные штаны, что не мешало ему выглядеть так же сексуально, как в костюме от Барберри. Короткие рукава соблазнительно обтягивали крепкие плечи и массивные мускулы, которые я имела возможность детально исследовать ночью.

— В классических мелодрамах в таких случаях утро главной героини начинается с поцелуя, а не с ослепления отдернутой занавеской, — заметила я, утыкаясь лицом в подушку. После вчерашнего экстази в голове стоял такой гул, словно целый рой ос арендовал мой мозг себе под улей.

Томас с улыбкой приблизился ко мне но, вместо поцелуя, подобрал меня с кровати вместе с одеялом и понёс к панорамному окну, лившийся откуда свет все ещё больно бил мне по глазам.

— В твоих мелодрамах явно не хватает таких видов, раз девушкам из них приходится довольствоваться жалким поцелуем!

Томас поставил меня на пол и прижал к своей груди. Прямо передо мной простирались скованные первым льдом стальные воды Финского залива. Куда ни глянь, ледяная гладь была повсюду. Солнце отражалось от неё и рассыпалось на тысячи бликов, убегавших за горизонт. Внизу по набережной сновали машины, но рокот их двигателей перекрывали стаи чаек, то взмывавших надо льдом, паря в воздухе, то снова устремляясь на берег, пока вверху сонно паслись пушистые облака.

— И ты имел наглость не разбудить меня на рассвете? — возмутилась я, уже рисуя в голове небеса в лучших традициях Айвазовского.

— Ты спала так крепко, что я мог бы не просто сделать нам завтрак, врубив музыку на полную громкость, но запросто уложить тебя на заднее сиденье машины и увезти в другую страну. Доброе утро!

И я молча потянулась к его губам.

Мне ещё никогда так сильно не хотелось не возвращаться домой. Так и тянуло остаться в том уединенном мирке, удалявшемся теперь с каждым километром, чтобы снова и снова переживать события, впервые там произошедшие. Радовало лишь то, что работа Томаса заключалась в охране моей персоны, а значит, мы могли не расставаться вообще. Думаю, только шевелившаяся в груди тревога и гнала меня в тот день назад.

Та самая тревога, на которую я закрыла ранним утром глаза.

Спустя несколько минут безуспешного ковыряния в замочной скважине, я с удивлением обнаружила, что наша входная дверь была не заперта.

Предчувствуя неладное, я ворвалась внутрь. Вешалка с верхней одеждой валялась на полу, дорогущее зеркало в раме ручной работы было разбито ударом кулака, поскольку на осколках дрожали алые капли крови. Тайлер бросился мне навстречу, жалобно скуля, и сам потребовал взять его на руки.

Мое сердце судорожно билось где-то в районе желудка, когда я двинулась вглубь квартиры, преследуемая напрягшимся Томасом, готовым сию же секунду заслонить меня от врага. Все двери были распахнуты настежь, в каждой комнате царил жуткий погром, словно человек, превративший наш дом в руины, безуспешно кого-то искал. Пол был усеян разбитым стеклом и лужами выплеснутого из бутылок алкоголя, в которых мокли страницы изодранного в клочья блокнота. Тюль на кухне был содран с петель, плазменная панель разбита брошенной в неё игровой приставкой.

Ни Алины, ни Свята в квартире не было.

Нас не могли обокрасть. Не с нашей сигнализацией и службой охраны. За этим рухнувшим миром мог стоять только один человек.

— Адриан! — Завопила я, бросаясь в спальню брата, спотыкаясь о подол платья, ставшего уже таким ненавистным. Он полусидел, полулежал на полу, прислонившись к своей кровати, от которой остался один лишь каркас, и сжимал в руках бутылку рома, опустевшую уже на две трети. Когда он устремил на меня мутный взгляд, я в ужасе прижала руку ко рту. Адриан даже не различал меня сквозь наркотическую пелёнку, застилавшую его глаза.

— О господи… — выдохнула я. Каждый раз, когда такое случалось, я думала, что меня парализует страх. Но вместо этого мозг неизменно подключался к дополнительному блоку питания, не позволяя мне медлить. Одновременно набирая номер Макса, я рылась в клатче, пытаясь сосчитать количество оставшегося у меня экстази. Две таблетки. Приняли мы по одной. Значит в моей тумбочке должно было остаться ещё шесть.

Я не понимала одного, ПОЧЕМУ, никто мне не позвонил!

— Меня отключили за неуплату! — Заорала я, швыряя на пол телефон. Все встало на свои места. Мне звонили, я уверена, мне звонили не один десяток раз. Адриан мне звонил! Он нуждался во мне, а я его не спасла.

— Томас! Телефон!

Пока шли гудки, я безуспешно силилась привести Адриана в чувство.

— Агата! Доброе утро, — радостно крикнул в ухо голос Макса.

— Что произошло?! — Рявкнула я.

— В каком смысле? — Настороженно спросил он.

— Вы были вчера у нас в квартире?

— Да, Алина уехала раньше, сославшись на усталость, а я привез Адриана на его волчке, довёл до квартиры, а после мы с Викой уехали на такси ко мне. Агатик, в чем дело?!

Его вопрос застал меня уже в моей спальне, где содержимое всех ящиков было вытряхнуто и разбросано повсюду. Адриан искал наркотики. В подтверждение тому я нашла у кровати опустевший пакетик.

— Вы брали с Викой экстази?!

Отрицательный ответ едва не лишил меня сознания. Адриан сожрал их все. Все шесть таблеток.

Я нажала на красную кнопку и бросилась назад. Не было нужды завершать разговор, я знала, что Макс ещё на середине моего допроса бросил все свои дела. Скоро он будет здесь.

— Адрик! Смотри на меня! — Кричала я, хлопая брата по щекам. — Как давно ты принял экстази?!