Моя чужая (СИ) - Асхадова Амина

Как раз на лестнице мы встретили Захара, который выглядел немного подуставшим.

— Что-то нас сморило сегодня, — проговорил Захар, не став спускаться дальше, — Влад, вы там с Аристархом уляжетесь? Все нормально?

— Конечно, мы здесь как у себя дома, — подмигнул Влад и принялся спускаться вниз, — спокойной вам ночи.

Зардевшись от его слов, я опустила голову и направилась наверх. Вот почему он произнес это с усмешкой? Или мне уже кажется? Захар пошел следом, и какое-то томительное чувство вместе с тревогой поселилось в груди. Открыв передо мной дверь, Захар пропустил меня и прошел следом в свою спальню. Как будто все мои чувства обострились, и я настолько громко услышала обычное закрывание двери, что вздрогнула.

— Ты же приготовила заранее, в чем будешь спать? — спокойно поинтересовался Захар.

— Да, я все оставила в ванной, — кивнула я, направившись к ванной комнате и не смотря на Захара.

* * *

Я открыла глаза, но вокруг была еще темнота. Электронные часы показывали два ночи, пить хотелось жутко. Я осторожно села на постели и свесила ноги вниз, также медленно и тихо я вышла из комнаты и направилась на первый этаж. Воспользовавшись удобной функцией, я включила приглушенный свет, сопровождающий всю лестницу, спустилась и выключила его, а затем направилась на кухню за водой. Этой ночью я поняла, какой же все-таки был огромный дом.

— Вообще-то у Захара в спальне стоит графин, — услышала я насмешливый голос и едва не поперхнулась, делая последний глоток, — оу, прости…

Я повернулась и встретилась взглядом с Владом, который к тому же разгуливал здесь в одних штанах. Хотя и на том спасибо ему.

— Я не видела у него графин, — прошептала я немного хриплым от испуга голосом, точнее от неожиданного появления Влада.

— Он ему часто требуется по ночам из-за… снов. Не пугайся, если вдруг он будет спать неспокойно, Ярослав.

— Хорошо, — понимающе кивнула я и в приглушенном свете увидела его беспокойство на лице, — это только сегодня из-за нехватки спален мы… вместе.

— Ой, — вдруг усмехнулся Влад и присел на стул, подперев рукой щеку, — Ярослава, крошка, ты слишком наивная.

— В смысле? — как всегда смутилась я от его милого «крошка».

— Ну, разве мы, взрослые мужики, не легли бы на полу? Ей богу, спален не хватило…

Я нахмурилась, а затем решила уйти восвояси, оставив тут непонятно чему радующегося Влада. Может, алкоголь еще не выветрился?

— Спокойной ночи тебе, Влад.

— Не обижайся на меня, крошка…

Поднявшись на второй этаж, я юркнула в спальню Захара и осторожно прикрыла дверь, однако Захар и так не спал: он ворочался на полу, а учащенное дыхание проходилось по всей комнате. Я вспомнила слова Влада о том, что ему часто не дают покоя какие-то сны, и тут же двинулась в сторону неспокойного мужчины.

Я осторожно склонилась и дотронулась до его обнаженной теплой груди:

— Захар, — прошептала я, не желая резко вырывать его из сна, — Захар… — громче проговорила я, цепляясь за его плечо.

Его голова металась по подушке, а на лбу появилась испарина. Схватив лежащую рядом ткань, я приложила ее к голове и одновременно начала несильно тормошить мужчину. Не прошло и минуты, как Захар распахнул глаза и тут же впился ими в меня. По телу прошла дрожь от его помутненного взгляда, и мне очень захотелось в этот момент оказаться как можно дальше от него.

— Тебе снился дурной сон, — прошептала я и намеревалась тут же встать на ноги, однако он схватил меня за руку, — я пойду, лягу, — сглотнула я, находясь в напряжении от его состояния. Разбудила ведь, и все в порядке. Почему же он смотрит на меня каким-то звериным взглядом?

Чувствую, как он тянет мою руку на меня, толкая меня подле себя.

— Захар, — я попыталась вырваться из его хватки, однако в этот момент он резко дернул меня на себя, не давая опомниться. Я охнула, приземлившись прямо у стены и оказавшись прижатой к груди мужчины.

— Спасибо, — услышала я хриплый голос у своего виска и почувствовала легкий поцелуй в макушку.

— За что? — спросила я.

Мое тело было напряжено, и я понятия не имела, почему. Он неожиданности? От того, что лежу в объятиях красивого мужчины, к боли которого я причастна? От того, что все его ужасные сны — это заслуга моей прошлой любви?

— За то, что разбудила меня, — ответил Захар и притянул меня к себе еще ближе, накрывая нас одеялом. Как же было тепло, я только сейчас поняла, как замерзла на первом этаже, — обычно я просыпаюсь только к концу этого сна.

Я прикрыла глаза и поняла, что нужно было помочь ему. Хотя он и не просил об этом, хотя он мужественно справляется с этим сам, однако внутри него сейчас полыхал такой огонь, что я удивляюсь, как я еще остаюсь живой при его громадной боли.

— Я встретила Влада, ему тоже не спится по ночам, — призналась я и заставила себя повернуться к Захару, хотя сделать это было довольно трудно в его сильных объятиях. Как он меня еще не раздавил?

— Что он говорил?

— Он назвал меня наивной, между прочим, — вспомнила я о своих возмущениях, — и сказал, что они взрослые мальчики и вполне могли бы лечь на полу, если действительно не хватало мест…

— Он просто выпил, не слушай его, — отмахнулся Захар и притянул меня ближе.

— И почему я слышу в твоем голосе смех, Захар?! — возмутилась я, коснувшись его груди ладони в попытке немного отдалиться, — ты издеваешься надо мной…

— Это ты издеваешься надо мной, Ярослава. Ты действительно думаешь, что я железный? Чего ты дергаешься… — прохрипел он.

— А я тебя не боюсь… — прошептала я с улыбкой, — так что не раскидывай свои пустые угрозы…

Послышался смешок и Захар приподнялся на локте. Я чувствовала в кромешной тьме его улыбку:

— Вот ты нарываешься ведь, девочка.

— Ты себе льстишь, Захар… — призналась я и тут же отвернулась к стене, накрываясь одеялом в намерении уснуть, однако прижавшееся ко мне тело говорило об обратном.

Будь я маленькой девочкой, я бы и поверила в то, что это не его возбуждение упирается мне в весьма пикантное место, и эта ясная правда заставила меня застыть в томительном ожидании. Большая рука Захара беспрепятственно и нагло тут же пролезла под сорочку, вызывая табун мурашек и полную безропотность, а затем накрыла грудь. Я прикусила губу в желании успокоить свое бешеное сердце, но внутри уже разливалось какое-то приятное тепло, делая меня бессильной и неспособной к какому-либо сопротивлению. Я понимала, что меня настигает желание, то самое, сметающее все принципы и всю волю со своего пути.

Я почувствовала, как его пальцы начали играть с твердым соском, и млела от этих нежных прикосновений и его поцелуев в шею.

— Ты ведь давно хочешь этого, Ярослава, — прошептал он мне на ухо и рукой потянул на себя, переворачивая меня на спину и вынуждая смотреть на него.

Захар вмиг оказался надо мной, впиваясь своими глазами в мое лицо, а я бессильно от удовольствия прикрыла глаза. Тут же я почувствовала вторую ладонь, которая так же пробралась к моему животу и властно поднялась к груди. Сдерживая очередное желание застонать, я прикусила губу. Как же это было приятно — видеть и чувствовать его желание в глазах и руках, оно подобно урагану уносило все наши мысли прочь.

— Ты моя, Ярослава, — услышала я проникновенный шепот у уха, — еще с того момента, как ты вошла своей прекрасной походкой в зал приема, ты уже стала моей. Я знал исход того вечера…

— Хватит, — прошептала я, а затем, не сдержав стон от его ласк, добавила, — говорить хватит…

Я приоткрыла глаза и прикоснулась к его теплой шее своими губами. В этот момент его руки еще сильнее сжали мою грудь, а из его груди вырвался хриплый рык:

— Это значит да?

Ответа не потребовалось, потому что через секунду он завладел моими губами, и я в ответ распахнула их, позволяя его настойчивому языку проникнуть внутрь. Захар прочь откинул одеяло, под которым нам стало слишком тесно и жарко, а затем схватил меня на руки, понес куда-то и поставил у кровати, начиная снимать с меня каждую деталь и целуя все, что становится ему доступным после обнажения. Захватив мои волосы в свой кулак, он чуть оттянул голову и прикоснулся губами к шее, спустился к ключице и вскоре захватил своими теплыми губами горошинку на груди, вырывая мой первый стон и вызывая учащенное дыхание. Нет, остановиться уже не представлялось возможным, его ласки дарили превзойдённое удовольствие, его грубые руки сегодня стали нежными, они вновь учились дарить любовь.