— Я удивлена! — прошептала, изумленная его внезапным появлением.
— Я тоже. Мерзкая погодка, да еще и в праздник Последнего снопа. Чего двинулись в дорогу и так резко? Твой родственник настоял? — он разговаривал так, будто требовал ответа.
«Властный голос, властный мужчина — это, конечно, хорошо, но… если он так со второй встречи разговаривает, что будет потом?» — рассудила Юлиана, и радость от встречи померкла. Не то, чтобы гость сильно перегибал палку, но теперь, разглядывая Латуса не как собеседника за ужином, а серьезнее, он перестал казаться идеальным.
— Я хочу остановиться здесь же.
Юлиане не понравился его дерзкий тон.
— Зачем? — удивилась. — Хочешь больше раззадорить мою родню? — назвать Асаара братом не повернулся язык.
— Опасаешься его? А платье-то не побоялась надеть.
— Я не знала, какое оно — это раз, а два — мне не нравится тон, которым ты ведешь беседу.
— Он тоже не относится к тебе трепетно, — уколол гость.
— Он родственник — ему можно, — выдержанно пояснила Юлиана. — А тебя я вижу второй раз. Не кажется ли тебе, что разница большая.
— Я поехал вслед за тобой!
— Потому что сам захотел.
— Я думал, ты обрадуешься! Тогда ты была приветливее!
Препираться и оправдываться Анке показалось унизительным, поэтому она просто развернулась и пошла к лестнице.
— И даже не ответишь?! — донеслось в след.
Она думала, что Латус уедет, но задетый пренебрежением мужчина решил остаться, да еще поселился в соседней комнате. С его появлением в доме тишина сменилась суетой. Он ходил к хозяйке, возвращался в комнату, просил принести ему то одно, то другое, то договаривался о стирке белья. А когда разбуженные им постояльцы спустились, чтобы перекусить перед сном, тоже явился на кухню.
Увидев, сидящих за столом, Оули с дочерью, поприветствовал их и попытался завести беседу. Они отвечали неохотно, из вежливости, но он не отступал. От наивной попытки задеть ее пренебрежением, Анка улыбнулась и украдкой посмотрела на Асаара, которому поведение наглого постояльца не нравилось.
— Я рад, что познакомился с вами, ласа Оули. Не ожидал, что встречу в дороге двух приятных спутниц.
— Советую, лас Латус, закрыть рот и идти спать. А если будете ночью топать, как катимал копытам, я вас подкую, — процедил сквозь зубы Сар.
Юлиана широко улыбнулась, а Латус побледнел от злости.
— Я-то думал, в кого ваша родственница! — огрызнулся он.
— И советую к моей родственнице не подходить, иначе вам придется на ней жениться.
— Предварительно подписав брачный договор, — с серьезным видом уточнила Оули.
После угроз, хоть и шутливых, а уж Юлиана-то знала, что это именно так, подняла брови и зло ухмыльнулась. Усмешка предназначалась Асаару, но бывший поклонник принял на свой счет.
— Я не имел никаких дурных намерений… — кинулся оправдываться мужчина.
Вспомнив, как Сар требовал, чтобы она научилась просить о помощи, не смогла сдержаться.
— Как?! — изобразила Анка оторопь. — Ты же брал меня за руку, смотрел в глаза и обещал жениться! — повернулась к Сару и произнесла: — Заставь его! Я же тебе не чужая! И вам, тетушка.
У Сара в глазах мелькнуло нечто, а вот Оули едва не поперхнулась. Зато Латус вскочил со скамьи.
— Не заставите!
— Он поил меня вином, желая соблазнить! — напирала она, решив подколоть и Сара, и гостя.
— Она сама выглядела нескромно! — испугался мужчина.
— Он порочит мое имя!
Сар, не поднимаясь со скамьи, сжал кулак, и Латус мигом отскочил к двери. Решив не рисковать, он выскочил на улицу в чем был.
Хозяйка недовольно поджала губы, но решив, что ее вины в произошедшем нет, поэтому денег не вернет, — махнула рукой и принялась дальше хлопотать у очага.
Сар видел, как блестят хитрые глаза Аны.
— Так что за платье? — спросил, пронизывая ее взглядом.
— Как? Не помнишь? — она приподняла бровь, намекая на красное, что он порвал в лесу от нетерпения. — Могу показать…
— У тебя дурной вкус, поучилась бы прилично одеваться. А то всякие пристают! — он грозно свел брови.
— Вот посмотри, тетушка и… — Оули громко хмыкнула на ее фамильярность, но Юлиана продолжала: — они идеальны и воспитаны, но он посмел нагло завести с ними разговор! Так что, это не я нехорошая — это он негодяй!
Сар посмотрела на тетушку, и она кивнула в ответ, тоже оценив находчивость Аны.
— Уже поздно, всем пора отдыхать, — Сар встал.
— А если он вернется?
— Вряд ли он осмелится подойти к тебе.
Анка улыбнулась, показывая, что довольна таким исходом.
— Сар, завтра двинемся в дорогу? — спросила тетушка, чтобы успеть подготовиться к дороге.
— Нет, дороги раскисли, и ближайшие несколько дней будет лить. Если так пойдет и дальше, можем застрять здесь.
— А как же праздник Последнего снопа? — спохватилась хозяйка. — Так и наводнение случится!
* * *
Утром продолжал лить дождь, и, наблюдая, как «невеста» пытается пробраться через лужи и грязь к отхожему месту, Анка злорадствовала:
«Ну, надо же, хоть туда ее на руках не несет!»
Отоспавшись и отдохнув, красиво заплела волосы, надела скромное платье и принялась за старое… за нанесение феромонов.
Плечи Сара напрягались, когда проходила мимо. Чувствуя, что волнует его, Юлиана торжествовала и старалась заманчиво покачивать бедрами. А почувствовав спиной пристальный взгляд, будто невзначай уронила ложку. Поднимала ее соблазнительно: уперлась рукой в скамью и прогнулась вперед.
— Чего добиваешься? — тихо спросил Асаар, когда остались одни. — Я не соблазнюсь.
— Я знаю. Но меня бы устроило и то, что ты сделал у Каллы. Можешь наказать меня за плохое поведение, — Юлиана бросила на него завлекательный взгляд из-за плеча и увидела, как вытянулось его лицо. — Я в долгу не останусь, — улыбнулась и убежала наверх.
Сар провел пальцами по волосам, с трудом сдерживаясь, чтобы не пойти за ней.
* * *
У Аолы разболелись суставы, и Сар с тетушкой провели бессонную ночь рядом с ней. От боли она не могла заснуть. Упрямо поджав губы, смотрела в окно и сдерживала рвущиеся стоны. Видеть взволнованные, уставшие лица родных ей было больно и грустно, поэтому она скрывала мучения, как только могла.
— Если надо ехать… — сделала паузу, — поедем. Мы недалеко уехали из Вардара. Если случится наводнение, и затопит хранилища… — отступники начнут искать виноватых… — тихо шептала оборотню, зная, что он не ошибается в предсказании погоды. Внутренним чутьем он всегда угадывал, что будет на несколько дней вперед.
Но от Сара сложно скрыть правду. С вечера, когда еще Оули не поняла, что происходит с дочерью, сел у кровати на пол и накрыл ее колени ладонями. Со стороны чужим подобное показалось бы возмутительно неприличным, но в семье знали, что он никогда не позволит себе ничего оскорбительного по отношению к Аоле.
Горячее тепло верного оборотня не раз облегчало боль, но когда мощные, могучие мужские руки касались ее тонких ножек, она с горечью осознавала, какие они разные, и всякий раз спрашивала:
— Сар, ну, почему ты возишься со мной?
Он видел, как блестят от сдерживаемых слез карие глаза, и отвечал с восхищением:
— Потому что ты маленькая, хрупкая и идеальная.
Лишь однажды Аола призналась:
— А если бы я была выше и толще, была бы лучше.
— Нет, — улыбнулся Асаар. — Представь, что брасское ароматное вино налили в маленький изящный кувшинчик. Если его перелить в большой, станет ли оно лучше? А больше? Нет. А если добавить воды, оно уже не будет таким же хорошим, как прежде.
— Обманщик! — Аола улыбалась, и он готов был солгать вновь, лишь бы не видеть ее печальной.
* * *
Увидев утром его уставшее лицо, Анка обрадовалась, предполагая, что бессонницей он страдал из-за нее. Но когда заметила и измученную Оули и узнала причину их утомленности, устыдилась своего вчерашнего ехидства над «невестой».
