(Не) люби меня (СИ) - Лакомка Ната

— Пришла предупредить вас по-дружески — не слишком радуйтесь. Король увлечен вами, но это ненадолго. Поверьте, я знаю, что говорю, — в голосе ее появились вкрадчивые, доверительные нотки, словно она и в самом деле сочувствовала мне по доброте душевной. — Я ведь была на вашем месте, метресса. Правда. вы оказались поумнее и распаляли его величество с таким искусством… А я сразу рухнула в омут любви, не думая ни о чем, — она покачала головой и прижала руки к груди — показывая, как сокрушается, что была насколько безрассудной. — Но когда запретный плод уже распробован, оказывается что он ничуть не слаще, чем остальные, — сказала она с терпеливой лаской, будто вразумляя несмышленого ребенка. — Вопрос времени, как быстро остынет любовь его величества.

— Конечно, я слышала о вас, леди Сибилла — сказала я медленно тщательно, подбирая слова. — Вы были любовницей короля. Как вам удалось так быстро остудить его любовь? Есть особое средство? Подскажите его мне, прошу. Я мечтаю, чтобы это произошло поскорее.

Бывшая любовница вмиг растратила напускную любезность и уставилась на меня изумленно. Потом залилась краской до ушей, круто развернулась и ушла. Я поднялась со скамейки и пошла в противоположную сторону, а служанки королевы засеменили следом за мной.

Встреча с леди Сибиллой не произвела особого впечатления, но оставила гадкое послевкусие. Зачем отвергнутой любовнице оставаться при дворе? Охладей ко мне король — я не задержалась бы в Ланваре ни дня. Но леди Сибилла продолжала жить здесь. По собственному ли желанию? Или бывший любовник тоже сделал ее пленницей?..

Несмотря на то, что солнце светило ярко, я продрогла, хотя прогулка взбодрила меня. Повернув к замку, я обошла кустарниковый лабиринт стороной и оказалась лицом к лицу с королем. Он вышел мне навстречу неожиданно, и невозможно было притвориться, что я не заметила его, и сбежать тоже было невозможно.

Короля сопровождала немногочисленная свита, среди которых я заметила сэра Стефана и сэра Ролфа. Повинуясь безмолвному приказу, придворные и рыцари отстали шагов на двадцать. Мои служанки тоже поторопились скрыться с глаз, и мы остались с королем почти что наедине.

— Искал тебя у фонтана и не нашел, — сказал король, подходя ко мне и целуя в щеку.

Я тут же достала платочек и вытерлась, и это задело короля.

— Могла бы выразить свою неприязнь не так откровенно, — заметил он.

— Никто не просил вас лезть с поцелуями.

— Могла бы просто попросить не целовать тебя при всех.

— Я много раз просила оставить меня в покое, но ни одну из моих просьб вы не услышали. Зачем же просить еще, если я снова не буду услышана?

— Прогуляемся? — спросил король после некоторого молчания.

— Нет, я замерзла.

— Тогда провожу тебя.

— У вашего величества больше нет дел? — мы шли рядом, а за нами на почтительном расстоянии тянулся шлейф придворных. — Я прекрасно добралась бы до замка сама.

— Ты сказала, что не хочешь жить в прежней комнате, поэтому для тебя уже приготовили новые покои, — сказал король, старательно не замечая моего враждебного тона. — Надеюсь, тебе будет там удобно и понравится…

— Как может нравиться тюрьма?

— Это не тюрьма, — он покачал головой.

— Тюрьма, — сказала я упрямо, — а я — пленница. За мной следят ваши рыцари, служанки королевы все время надзирают за мной…

— Не надзирают, — возразил он. — Тебе полагаются личные слуги и охрана. Ты не хочешь увеличить штат? Я могу назначить тебе фрейлин и личных служанок.

— Благодарю, — отрезала я. — Будь моя воля, я осталась бы только с Ланвен. Это вы велели ей присматривать за мной?

— Сначала — да, — признался король. — Но потом она вызвалась сама. Сказала, что желает прислуживать метрессе дю Рой.

— Боже, — вздохнула я, услышав своё новое «почётное» звание.

Король быстро взглянул на меня, но ничего не сказал.

— Ланвен и в самом деле сестра вашей жены? — спросила я, когда впереди показались внутренние ворота замка.

— Троюродная или что-то вроде, — подтвердил король. — Это Тегвин устроила ее при дворе. Она расторопная девица, и не боится никого. Лиммерик посоветовал приставить ее к тебе.

Все это больше походило на заговор, но я и не питала больших надежд на особую верность девицы Кадарн. Ведь она сама сказала, что служит только королю и королеве. Но Ланвен все равно нравилась мне своим прямодушием и, несмотря ни на что, мне было спокойно рядом с ней.

— Твоя новая комната будет возле моей, — говорил тем временем король. — Там раньше был мой кабинет, если захочешь, можно будет все переделать.

— Сгодится и так, — коротко ответила я. — Не беспокойтесь понапрасну, ваше величество.

— Диана, — позвал он и взял меня за плечо, принуждая остановиться.

Мы стояли под аркой входа, и королевская свита тоже замерла, словно налетев на невидимую стену.

— Почему бы тебе не обращаться ко мне на «ты»? — спросил король. — Ты можешь называть меня по имени.

В глазах его появился уже знакомый мне блеск, и я поспешно выставила перед собой ладонь, понимая, что сейчас последует поцелуй.

— Не вижу необходимости переходить на «ты», — произнесла я поспешно. — Вы — король, я ваша подданная, к чему фривольности? И мне не нравится ваше имя.

Дидье — это тяжело и неуклюже.

Он помрачнел, а я продолжала:

— Мне приятнее произносить ваше имя на южный манер — Дезире, но тогда оно точно вам не подходит. Поэтому оставим, как есть. Меня всё устраивает.

— Придешь ко мне? — спросил он тихо, и рука его переместилась с моего плеча на спину, а сама я оказалась прижата к мужской груди. — Я хочу тебя сегодня ночью.

— Ваше величество… — прошептала я, разом растеряв всю смелость перед его страстью.

Он держал меня крепко, но его объятия не причиняли боли. Наоборот — он будто огородил меня от мира кольцом своих рук. И сразу перестали существовать замок, столица, люди, украдкой посматривающие в нашу сторону… Где-то там были Жозеф, нахальный принц и королева, и леди Сибилла, и Ланвен с мажордомом…

Почему-то сейчас они представлялись мне, как марионетки из театра бродячих артистов — просто имена, просто куклы… Рядом с Ланварским волком я снова почувствовала, как превращаюсь в животное.

— Тебе ведь было хорошо со мной, — сказал он, скорее, утвердительно, чем спросил.

— Да, — коротко сказала я. — Но я даже не удивлена. Меня предупреждали, что ваше величество весьма умел в постели и знает, как доставить женщине удовольствие.

Подобная откровенность пришлась ему не по душе, и я видела, как между его бровей пролегла морщинка.

— Пусть болтают, — он наклонялся все ближе, и объятия его становились все крепче.

— Это доказывает только одно. Ты создана для меня.

— Это вы так решили, — я закрыла глаза, чтобы не видеть его лица, преображенного страстью, и не выдать собственных чувств. Ведь я не собиралась сдаваться, и не надо было ему знать. что рядом с ним я превращаюсь в такое же похотливое животное. Это все равно, что отметить красной тряпкой брешь на крепости, чтобы враги знали, куда бить тараном.

— Ты придешь? — повторил он, но не стал меня целовать. и даже отпустил, и я вырвалась из-под его руки, пытаясь выровнять сбившееся дыхание.

— Если таков ваш приказ. Но это будет второй раз за неделю, — напомнила я.

— Хочу. чтобы это было твое желание, — поправил он.

— Вы слишком многого хотите, — теперь я смотрела в стену, избегая встречаться с ним взглядом. — Я устала. Где я могу отдохнуть?

— Идем, провожу, — он больше не прикасался ко мне и пошел вперед, указывая дорогу.

Проводив меня до дверей, сам он не вошел, помня об обещании, что мои покои неприкосновенны для него. Я сдержанно поклонилась и скрылась в комнате, оставив его за порогом.

Ланвен как раз застилала свежими простынями постель, а незнакомая мне служанка — совсем юная девушка — выкладывала из корзин в сундуки новые платья, чулки и сорочки.

Комната явно принадлежала мужчине, и я видела его присутствие во всем — тяжелый дубовый стол, массивное кресло, каминные щипцы с рукояткой в виде оскаленной звериной головы, вместо ковра — брошенная на каменный пол лохматая шкура. Я прошла к камину и задумчиво передвинула раскрашенную терракотовую статуэтку, изображавшую странное существо — с телом льва, с орлиными крыльями, и с женской головой, увенчанной золотистыми пышными кудрями.