Пока ты спишь (ЛП) - Грей Шерили

Глава Двадцать третья

Киллиан

В доме Бреннана было почти темно, только пара лампочек светила изнутри.

Я подал знак Деклану, и он двинулся вперед, затем кивнул Конору. Он свистнул охраннику, и когда парень обернулся, я подбежал к нему сзади, ударил прикладом пистолета по голове и вырубил его. Он был одним из людей Бреннана, и хотя отец Софии пытался облапошить нас, мы знали многих из них, знали их очень давно. Некоторые из них были хорошими людьми, преданными; они не заслуживали смерти из-за дурацких решений Бреннана.

Паоло, с другой стороны, захлебнулся бы собственной кровью, черт возьми, после того, как я заставил бы его кричать.

Мы добрались до дома, я быстро открыл замок и скользнул внутрь. Сигнализация была отключена, потому что его люди должны были приходить и уходить, пока патрулировали дом и территорию. Мои люди позаботились о них, для большинства из них в настоящее время был погашен свет.

Первый этаж был тускло освещен, за исключением кабинета Бреннана, где свет пробивался из-под закрытой двери. Я махнул Дэнни и еще двум мужчинам туда. Паоло пока не было видно. Я направился наверх, Деклан и Конор следовали за мной. Здесь, наверху, было темно и тихо. Паоло должен был быть где-то здесь, но вытащить Софию из этого дома было первоочередной задачей.

Я завернул за угол, и один из людей Паоло сел на стул возле того, что, очевидно, было спальней моей жены. Он обмяк и крепко спал. Чертовски бесполезный. Я повернулся к Деку, и он кивнул, затем они с Конором пошли дальше по коридору. Я зашел парню за спину, обхватил его рукой за горло и сжал. Он дернулся, просыпаясь, схватив меня за руку. Я сжимал сильнее, пока он не обмяк.

Достав ключ из его кармана, я отпер дверь и осторожно приоткрыл ее.

София

Я вздрогнула, проснувшись, когда меня грубо вытащили из постели. Я пыталась кричать, брыкаться и драться, но сильная рука держала меня мертвой хваткой, а другая зажала мне рот.

— Тихо, — прорычал знакомый голос у моего уха.

Киллиан.

Он был жив. Я плакала, пока не потеряла сознание от изнеможения. Паоло сказал, что он мертв. Но он был жив, и он пришел за мной. Я попыталась повернуться в его объятиях, потянуться к нему, чтобы сказать, что люблю его, но он швырнул меня обратно на кровать, одной рукой все еще зажимая мне рот, а другой развязывая галстук. Я кивнула, говоря ему, что буду вести себя тихо, что я знаю, что это он, что он может убрать свою руку.

Он так и сделал.

Когда я открыла рот, чтобы заговорить, он зажал мне губы галстуком, перевернул меня на живот и закрепил его вокруг головы, заткнув мне рот кляпом. Я услышала звон его ремня, затем мои руки были заведены за спину, где он крепко закрепил их толстой кожей.

О боже, он думал, что я предала его. Он думал, что я пришла сюда добровольно. Он не спасал меня, он похищал. Я не сопротивлялась, когда он снова поднял меня и перекинул через плечо. Обхватив рукой мои бедра, он вышел из комнаты. Я хлопнула его по спине, когда мы вышли в коридор, и замахала руками, пытаясь добраться до комнаты Томми.

— С твоим братом ничего не случится, — сказал он, словно прочитав мои мысли, его голос был ледяным.

Дрожь пробежала по мне от того, насколько холодным и лишенным всяких эмоций был его голос. Он понес меня через дом и вниз по лестнице.

— Есть какие-нибудь признаки присутствия Паоло? — Киллиан спросил кого-то.

Я не слышала их ответа.

— Наведите порядок в доме. Никто из людей этого ублюдка не должен дышать, понятно? — Сказал Киллиан.

— Понял.

Это был голос Дэнни.

Киллиан вышел на улицу. Затем послышался шум машины. Меня толкнули и швырнули на заднее сиденье. Я попыталась сесть, но это было трудно, когда мои руки были заложены за спину…

Раздался выстрел, и Киллиан дернулся в сторону. Я закричала сквозь кляп, когда Паоло вышел с яростью в диких глазах и поднятым пистолетом в руке.

— Увезите ее отсюда, — сказал Киллиан, захлопывая дверь, когда раздались выстрелы.

Машина умчалась, оставив его позади, а я кричала.

Я лежала на боку в постели Киллиана, во рту у меня был кляп, а руки все еще были связаны его ремнем. Теперь мои ноги тоже были связаны, и я ничего не могла сделать, кроме как лежать здесь в ужасе за него и за Томми. Киллиан сказал, что он не пострадает, но что, если он попадет под перекрестный огонь? Он, должно быть, так напуган.

Я не знаю, как долго я так лежала, но мои руки и ноги онемели, и в комнате постепенно становилось светлее. Должно быть, было раннее утро.

Внезапно дверь открылась, и вошёл Киллиан.

Он был без рубашки. Его бицепс был перевязан. В него попали, но это не могло быть серьезно. Облегчение затопило меня, когда он закрыл за собой дверь. Его пристальный взгляд скользнул по мне, связанной, с кляпом во рту, беспомощной на его кровати, и он ничего не сказал. Он сбросил туфли и носки, затем его руки опустились к брюкам спереди и он расстегнул их, стянув так, что остались только черные боксерские трусы, затем сократил расстояние между нами.

Он взял меня за подбородок и наклонился ближе, заглядывая в глаза.

— Ты меня одурачила, любимая. Это больше не повторится. Мне все равно, ненавидишь ли ты меня, хочешь ли убежать от меня, потому что, жена ты или нет, ты моя, и я никогда больше не позволю тебе покинуть меня.

Он подразумевал это как угрозу, но ужас, который я испытала, был не от страха, а от мысли, что он никогда мне не поверит. Что он думал, что я его больше не люблю или никогда не любила. Он ошибался. Он думал, что я предала его, да, но он все еще хотел меня, это все, что имело значение. Я бы заставила его выслушать. Я бы заставила его услышать правду. Я должна была.

Он подхватил меня на руки, и жар его кожи, его запах успокоили ужас внутри меня — затем он бросил меня на другую сторону кровати, забрался под одеяло и закрыл глаза.

Я лежала и смотрела на его профиль. Он больше не смотрел на меня, затем, наконец, его дыхание выровнялось, и он заснул.

Следующее, что я почувствовала, была боль, пронзившая мои руки и ноги.

Теперь было совсем светло. С меня сняли путы, но кляп все еще был на месте.

Киллиан встал и оделся, и он бесстрастно смотрел на меня сверху вниз, пока я корчилась от боли.

— С тобой все будет в порядке, когда кровь снова пойдет, — сказал он, завязывая галстук, и направился к двери.

Мои руки были горячими, и я очень ослабела, но мне удалось вытащить кляп из пересохшего рта.

— Киллиан, подожди, — выдавила я, мой голос превратился в хриплый хрип.

Он остановился, но не обернулся.

— П-пожалуйста, мне нужно, чтобы ты… — Я закашлялась. — Я… я…

— Пей, София, — прорычал он, наконец поворачиваясь ко мне.

На прикроватном столике стоял стакан, я схватила его и залпом выпила, вода в спешке стекала по моему подбородку.

— Я н- не бросала тебя по своей воле, ты должен мне поверить. Я…

— Как ты узнала, что твой отец будет снаружи? — спросил он.

Я вскочила с кровати, чуть не упав, и была вынуждена прислониться к стене.

— Когда я пришла к Томми, он сказал, что собирается аннулировать наш брак, что он знает кого-то, кто мог бы это сделать, что он…

— Когда я вернулся домой, после того как ты повидалась с Бреннаном, почему ты мне ничего не сказала? — спросил он. В его тоне не было никаких эмоций, даже гнева.

— Потому что… — Меня затошнило. Я не хотела этого говорить. Я не хотела знать правду. — Потому что он сказал, что ты собираешься убить его, что ты придешь за Селестой и Томми, что ты… убьешь и их тоже…

— И ты ему поверила, — сказал он без тени удивления на лице.

Я ненавидела это. После того, как я увидела, что он постепенно становится более оживленным — улыбается, смеется, смотрит на меня так, что мое сердце бешено колотится, — снова видеть это холодное, бесстрастное выражение было невыносимо. Меня охватило чувство вины.