Бархатный ангел (ЛП) - Фокс Николь Николь

Я отворачиваюсь от нее. — Как только о Максиме позаботятся, у тебя будет такой же выбор.

— Который?

— Свобода. Если ты хочешь.

— А Джо?

— Джо останется со мной, — говорю я ей, вставая и эффектно завершая разговор. — Как я уже сказал: она Братва. Не ты.

Ее лицо искажается от боли, но я не беспокоюсь о том, чтобы ее утешить. Она должна принять определенные истины, если мы хотим чего-то добиться вместе. Смотреть, как она уходит, будет тяжело, но я не собираюсь заставлять женщину оставаться против ее воли.

Я дал ей выбор раньше. Я могу выжить, делая это снова.

— Исаак, — говорит Джо, подбегая ко мне и переплетая свои пальцы с моими. — Иди поиграй со мной.

Камила большую часть вечера сидит в стороне от нашей маленькой компании. Она участвует, когда Джо разговаривает с ней напрямую, но в остальном она остается удаленной. Как будто она хочет дать понять, что она мать Джо, но не член семьи.

Я игнорирую ее до конца вечера. Она оказывает мне такую же любезность. К ночи Джо засыпает на ковре между мной и Камилой.

Богдан ушел пару часов назад. С тех пор мы использовали у Джо человеческий буфер. Она работала так хорошо, что нам действительно удавалось избегать внешней агрессии, пока она не спала.

Но теперь, когда она спит, она снова просачивается наружу.

В глазах Ками есть яд, который становится еще более ощутимым из-за сексуального напряжения, которое осталось между нами после того прерванного поцелуя ранее днем.

Честно говоря, этот поцелуй нужно закончить.

И она, черт возьми, это знает.

— Мы должны уложить ее в постель, — говорит Камила.

Я осторожно беру Джо на руки и несу ее на кровать. В тот момент, когда я опускаю ее, Камила движется вперед, отталкивая меня с дороги.

— Ты не возражаешь? — раздраженно спрашивает она.

Я отступаю на несколько шагов и смотрю, как она накрывает маленькое тельце Джо одеялом и удобно укрывает ее. Не успела она завернуть ребенка, как ириску, как Джо начинает шевелиться.

— Не думаю, что ее нужно пеленать, — говорю я.

Она смотрит на меня. — Мне не нужны твои советы. Я знаю, что я делаю.

Но ее явно нет. Вместо того, чтобы признать это, она сжимается вдвое и начинает плотнее натягивать одеяло на Джо.

Малыш начинает шевелиться более агрессивно.

— Господи, — бормочу я, отталкивая Камиллу и беря верх.

Я стягиваю простыни и осторожно кладу одеяло на талию Джо, чтобы ее руки были свободны. Она вздыхает с облегчением и переворачивается. Через несколько секунд она успокоится.

Когда я выпрямляюсь и оборачиваюсь, Камила широко раскрытыми глазами смотрит на спящую Джо. Медленно она перемещает их ко мне.

Я вижу, как смешались все ее неуверенность. В какой-то момент я думаю, что она склонится к печали, но вместо этого она останавливается на гневе.

— Я думаю, тебе следует уйти. Ей нужно поспать. — Я поднимаю брови.

— Я не оставлю ее, — уточняет она. — Я буду спать здесь сегодня ночью.

— От чего ты ее охраняешь?

— От всего мира, — огрызается она. Она подходит и рывком открывает дверь, жестом приглашая меня уйти.

Я иду к выходу, но останавливаюсь перед ней, чтобы она не смогла ее закрыть. — Тебе нужно подумать о том, что для нее лучше, — говорю я. — Подумай об этом очень, очень тщательно.

Ее зеленые глаза искрятся. — Я знаю, что для нее лучше. Вот почему я держала ее подальше от этого дерьма — от твоего дерьма — все эти годы. И чего стоила моя жертва в конце концов? Ни черта. Ты вырвал ее из ее безопасной, стабильной жизни и погрузил прямо в хаос своего мира.

— Это и ее мир тоже.

— Этого не должно было быть.

— Она заслуживает знать свою семью.

— У нее есть семья.

— Это не либо-или, Камила.

— Для меня — да.

— Тогда ты будешь разочарована.

Даже не осознавая этого, мы сошлись. Наши тела разделяет, может быть, дюйм, и гул энергии гудит между нами, как провод под напряжением.

— Ты не имел права брать ее.

— Тот факт, что я забрал ее, означает, что ты можешь быть с ней прямо сейчас. Ты должна благодарить меня.

— Не надо, — отрезает она. — Не притворяйся, будто ты сделал это для меня.

— Ты права. Я сделал это не для тебя. Я сделал это для себя.

— Чтобы наказать меня?

— Нет, — рычу я. — Я сделал это, потому что хотел узнать свою чертову дочь.

Она резко останавливается, ее глаза скользят по Джо, прежде чем она снова поворачивается ко мне. Я вижу дрожь вины в ее глазах. Она определенно противоречива… но она также упряма, как всегда.

Она имеет право быть, пожалуй, в этом случае. Но я все равно не позволю ей ни дюйма свободы действий.

— Нет. Ты сделал это только потому, что мог, — мягко говорит она.

Она кладет руку мне на грудь и выталкивает из комнаты. Ее рука задерживается на мгновение, прежде чем она отстраняется.

— Но только потому, что ты можешь что-то сделать, — добавляет она, — не означает, что ты должен это делать.

Затем она закрывает дверь перед моим лицом.

Мне так хочется протолкнуться обратно, прижать ее к стене и трахать ее, пока ее глаза не закатятся. Но я этого не делаю.

Потому что Джо там с ней. И потому что я хочу, чтобы они вдвоем провели сегодняшний вечер.

Я отворачиваюсь от двери и замечаю стоящего там Богдана с самодовольным выражением лица. Он ясно видел последние несколько минут нашего приглушенного, но горячего разговора.

— Неудивительно, что с тобой все время тяжело, — замечает он.

— Отъебись, маленькое дерьмо.

Богдан смеется и уходит в противоположную сторону.

Но по-настоящему раздражает то, что… он чертовски прав.

27

КАМИЛА

Я просыпаюсь на час раньше Джо.

Я сижу рядом с ее кроватью и смотрю, как она спит. Это на грани жутко, но, учитывая, что я пропустила так много ее утра, я решаю, что в данном случае я права.

Она просто красавица в детстве. Я тоже не думаю, что предвзято так думаю.

Любой, кто смотрит на нее, может видеть, насколько чисты, как нежны ее черты.

Чем больше я смотрю на нее, тем больше я вижу Исаака в изгибе ее носа, изгибах ее бровей, линиях ее лица. Она — он в миниатюре, и это страшнее, чем я ожидала.

Вздохнув, я прокрадываюсь в свою комнату на несколько минут, чтобы взять пару вещей. Когда я возвращаюсь, Джо шевелится. Я проскальзываю под простыни и обнимаю ее рукой.

Она моргает, открывая глаза, и бросает на меня прищуренный взгляд с примесью замешательства.

— Привет, милая. Доброе утро. — Она все еще выглядит растерянной. — Это я, мамочка.

— Мама?

— Да, милая.

Медленно, когда сон сходит с ее глаз, она садится и смотрит мне в лицо. — Я тебе не приснилась?

Мое сердце будто взлетает и разрывается одновременно. — Нет, моя милая. Тебе это не приснилось. Я правда здесь.

— Ты спала со мной?

— Да. Ты ведь не против?

Я немного нервничаю из-за ее ответа, но она мило улыбается мне и качает головой. — Нет. В следующий раз, может быть, мы тоже попросим тетю Бри поспать с нами.

Я прячу свое разочарование за улыбкой.

Дело не в том, что я завидую узам сестры и дочери; Я просто хочу, чтобы в сердце Джо было немного больше места для меня. Воспоминание о вчерашнем дне возвращается в полной силе вместе со всеми вызванными им чувствами.

Джо была рада меня видеть, но после первого воссоединения она, казалось, отодвинула меня на задний план своей жизни. Как будто она не знала, как вести себя со мной в реальном времени.

Я сидела в сторонке и смотрела, как она играет с Богданом, которого уже прозвали. И она даже играла с Исааком.

Конечно, отношения Исаака с ней были гораздо более достойными, чем у Богдана. Меня очень раздражает и слегка впечатляет, что ему удалось манипулировать даже характером своих отношений с Джо таким образом, что ему не приходится притворяться ослом, если он этого не хочет.

Еще один пример того, как Исаак добивается своего.