Искупление варвара (ЛП) - Диксон Руби

— Лучше?

Увидев мою улыбку, он наклоняется и снова целует меня, двигая бедрами, покачивая ими напротив меня. Это такое чувство… интересное.

— Обхвати меня ногами, — шепчет он мне в губы.

Я киваю и делаю так, и он просовывает руку мне под задницу, наклоняя меня к себе. Он отстраняется, а затем входит в меня. Я подавляю вздох, потому что это чувство не похоже ни на что, что я когда-либо испытывала раньше. И я думаю, что хочу почувствовать это снова.

— Ты хмуришься, — говорит мне Бек, все еще нависая надо мной. — Болит?

— Просто выясняю это.

— Тогда скажи мне, если захочешь, чтобы я остановился, — бормочет он и толкается снова. Мои бедра двигаются с силой его тела, и он снова входит в меня, а затем начинает медленный, устойчивый ритм. И это, о, это совсем другое дело. Такое чувство, что он давит на меня так, как я никогда раньше не чувствовала. Он снова перемещает свое тело и двигает моими бедрами, наклоняя их еще немного при следующем толчке.

И тогда я чувствую все.

Я втягиваю воздух, потрясенная спиралью удовольствия, которая поднимается глубоко внутри меня.

— Вот так? — В ответ на мой отрывистый кивок он ухмыляется и снова начинает двигаться. Теперь мне это нравится. Я приподнимаю свои бедра вместе с его, завороженная скольжением его члена внутри меня. Вдох, выдох, вдох, и как каждый раз, когда он входит в меня, это ощущается лучше, чем в предыдущий.

Я вцепляюсь в его плечи, настойчивость растет с каждым движением.

— Бек… мне нужно…

Он захватывает мой рот в крепком поцелуе, и мое удовольствие возрастает еще на ступеньку. Да. Мне это нужно. Мне нужно все это.

Когда наши губы смыкаются, он толкается в меня, сильнее и глубже, пока я не перестаю себя контролировать. Я издаю тихие звуки с каждым толчком в мое тело, с каждым покачиванием наших бедер, с каждым восхитительным толчком его члена внутри меня. Я так переполнена нуждой, что чувствую, будто вот-вот выползу из собственной кожи, и все же я не могу достичь вершины, чтобы попасть туда. Я выдыхаю его имя, снова и снова, и он двигается надо мной быстрее, наши кхаи поют так громко, что это не что иное, как бесконечный гул в моих ушах.

— Моя Эл-ли, — выдавливает Бек, одной рукой обхватывая мое лицо. Его глаза встречаются с моими, его толчки становятся грубее, менее контролируемыми. — Моя пара.

Когда мы встречаемся взглядами, я кончаю снова. Я чувствую, как мои стенки сокращаются и крепко сжимают его, мое тело сжимается вокруг него, и я выкрикиваю его имя. Он прижимается своим лбом к моему, из его горла вырывается низкое рычание, когда его бедра прижимаются к моим, и я думаю, что он тоже кончает. Затем удовольствие берет верх, и больше нет мыслей, только чувства. Это самая невероятная вещь на свете.

Я принадлежу Беку, а он — мне.

Позже, когда мы отодвигаемся друг от друга, я прижимаюсь щекой к его груди и смотрю на звезды. Они выглядят так же, как и раньше, что кажется мне забавным, потому что я чувствую, что мой мир снова изменился. На этот раз, конечно, к лучшему, но все же это перемены. Моя вошь все еще мурлычет, но немного приглушенно, и я прижимаю руку к груди.

— Я думала, это должно было прекратиться, когда мы займемся сексом?

Бек притягивает меня к себе, как куклу, и прижимает мое тело к себе. Он зарывается лицом мне в шею и начинает целовать мою кожу, заставляя мою вошь — и все остальное во мне — снова проснуться.

— Это займет несколько раз. Как только ты понесешь мой комплект, это прекратится.

— О. — Я провожу рукой по его волосам, размышляя. — Будет ли секс по-прежнему таким же хорошим?

Он усмехается.

— Всегда.

— Тогда меня это устраивает. — Я улыбаюсь звездам, когда он начинает целовать мою грудь. По-моему, у меня все хорошо получается.

Эпилог

БЕК

— Эти двое когда-нибудь останавливаются? — Рядом со мной Эл-ли морщит нос, положив руку на копье. Мы идем по краю одного из высоких утесов, избегая глубоких снегов в долине. Неподалеку есть ледяной покров — нечто, что Эл-ли и люди называют ледником, — и мы осторожно огибаем его в нашем путешествии.

— Никогда, — говорю я, раздраженный тем, что позади нас спорят Кейт и Харрек. Я качаю головой. — На них обоих нужно надеть намордники.

Она хихикает, звук легкий, и сейчас это наполняет меня такой же радостью, как и в тот раз, когда я услышал это в первый раз. Моя Эл-ли тихоня, но рядом со мной она болтает. Рядом со мной она улыбается. А она смеется рядом со мной. Ее радость медленно распространяется на других, но она доверяет мне.

Это драгоценный дар, и я не принимаю его как должное.

Она вкладывает свою руку в мою, переплетая пальцы. Она сняла меховую рукавицу, чтобы держать меня за руку, и я пожурю ее за это, но позже. Сейчас мне нравится, что она хочет прикасаться ко мне так же сильно, как мне нравится прикасаться к ней.

Прошел полный оборот Луны с тех пор, как мы выполнили «резонанс». Мой кхай по большей части успокоился, но все еще поет от радости, когда моя пара рядом. Нам не потребовалось много времени, чтобы закончить наш резонанс — в ту первую ночь мы спаривались несколько раз, и к утру я знал, что Эл-ли понесла мой комплект. Эта мысль наполняет меня радостью и ужасом одновременно, и я немного крепче держу ее за руку, пока мы идем. Как и предсказывал Рокан, разразилась большая холодная снежная буря, и почти два дня было невыносимо холодно. Мы с Эл-ли укутались в меха под крышей нашей новой хижины, изучая друг друга и наслаждаясь обществом друг друга.

Теперь, когда погода снова прояснилась, мы отправляемся в долгий поход через всю страну к Пещере старейшин. Корабль снова лежит на брюхе, и Хар-лоу и Мёрдок работали там в течение всего горького сезона, чтобы заставить все работать так, как это было раньше. Мы сопровождаем туда новых людей, чтобы они могли усвоить язык ша-кхай. Мне не нравилась идея брать мою хрупкую Эл-ли на такую долгую прогулку, но она была в восторге от перспективы увидеть так много мира.

И я ни в чем не могу ей отказать.

Теперь я вижу, что мои страхи были напрасны. Моя Эл-ли — свирепый дух, и она справляется с бесконечными походами лучше, чем другие люди. Впереди нас Ваза несет Чейл на спине, как ребенка. Таушен и Варрек по очереди тянут сани вместе с двумя болтающими людьми Брук и Сам-мер. Сесса ведет разведку впереди нашей маленькой группы, а Харрек и Кейт замыкают шествие позади меня и Эл-ли.

И они препираются.

И препираются.

И препираются.

Я не знаю, почему Харрек так сильно подкалывает самку. Он признался мне у огня, что она ему нравится, даже если она не отвечает ему взаимностью.

— Я измотаю ее, — сказал он мне с усмешкой прошлым вечером. — В конце концов, я ей понравлюсь. Ей просто нужно понять, что я подходящий охотник для нее. Если ты увидишь, что мы отстали от группы, не утруждай себя поисками нас. Я оставлю после себя ботинок, чтобы ты знал, что это было нарочно, а потом я завлеку Кейт в свои меха. Я верну ее, как только ее сердце станет моим.

Я просто закатил глаза на это и проигнорировал его. Я думаю, у него ничего не получится. Кейт заехала бы ему кулаком в челюсть и боролась бы с ним на каждом шагу, а она — единственная человеческая женщина, близкая по размерам к самке ша-кхаи. Харрек, похоже, не возражает против того, что он не нашел отклика ни у одной из женщин, решив, что будет ухаживать за волевой Кейт, даже если он ей не нравится. Других мужчин понять не так просто. Таушен, некогда жизнерадостный и веселый, стал более угрюмым и замкнутым. Варрек есть Варрек, всегда спокойный и тихоня, мысли держит при себе.

Я надеюсь, что в какой-то момент резонанс решит все за них. Если нет, то все будет так, как говорит моя пара. Я не могу сделать так, чтобы это произошло за них.

Я достаю из кармана один из походных пирожков и рассеянно откусываю от него, затем протягиваю своей паре.

— Устала?