Я вижу тебя - Дорн Линн Ван

Теперь я знаю твое имя.

Я так облажался». 

Глава 5

Мигель разгадывает загадки

Пятница, 15 ноября.

Кабинет доктора Кончиловски.

Эванстон, Иллинойс.

Мигель встретился взглядом с профессором Кончиловски и заметил в его глазах узнавание, затем шок, а потом заранее рассчитанное безразличие. Профессор знал кто он, но не знал его имени. Профессор знал его только в лицо, что казалось маловероятным, поскольку Мигель предпочитал садиться в конце аудитории, а на занятия ходили сотни студентов.

Только если — если возможно — Дев с самого начала был прав.

— Чем я могу вам помочь? — Профессор кашлянул, испытывая неловкость. — С домашней работой? Именно поэтому у вас возникли трудности?

«Почему же, нет. Вы моя проблема, сэр. Трудно запоминать названия сухожилий, когда я только и вижу перед собой вас, ваши красивые волосы похожие на шелк, и — черт, ваши глаза серые, а не голубые — ваши костюмы и эти дурацкие бабочки, которые я хочу развязать зубами».

— Вы старше большинства моих второкурсников. У вас возникли проблемы с совмещением работы и учебного плана?

— Нет, сэр.

«Проблемы у меня возникли с совмещением мастурбации перед окном, в надежде, что вы смотрите, и учебой. Трудно делать два дела одновременно, а мы еще даже не добрались до репродуктивной системы».

— Я ушел в армию сразу после школы. Мои родители в то время платили за обучение двух старших сестер и меня бы просто не потянули. У меня есть младшие брат и сестра — близнецы — они тоже учатся здесь. Но я пошел в армию вместо колледжа, сэкономил деньги и получил льготы для военнослужащих. И еще позволил родителям немного передохнуть от всей этой образовательной ситуации. К тому же, я понятия не имел, кем хотел стать.

Док невольно заинтересовался.

— И вы определились?

— Да. Я хотел бы стать рентгенологом. В армейском госпитале я работал лаборантом-рентгенологом, и мне понравилось. Но сейчас мне нужно образование, понимаете?

— Естественно. Что ж, похоже, вы понимаете, о чем говорите. В чем же тогда сложность? Или, возможно, есть какие-то личные обстоятельства?

— Нет, вовсе нет, — медленно ответил Мигель. — Я... — он замолчал, уставился на мужчину, который преобладал в его фантазиях с августа, и передумал. Mamá всегда говорила, что нет смысла врать, если истина так же очевидна, как и нос на лице. — Возможно, немного. Глупо — очень глупо — но я это, эм... влюбился и только и думаю об этом. Простите. Я умею лучше. Я могу лучше. Работать на ваших занятиях, в смысле.

Доктор Кончиловски хлопнул глазами.

— Можете? То есть, конечно, вы можете, — он отвел взгляд и уставился в монитор компьютера, будто там хранились все тайны мироздания. — Итак, — произнес он твердо. — Если вы выполните восемьдесят пять процентов работы на следующих двух зачетах и на выпускном экзамене, то получите «три». Если вам удастся сделать девяносто пять процентов, то — «четыре». И если вы готовы работать и не пропускать занятия, тогда, вопрос об отчислении отпадет.

— Конечно, сэр. Спасибо, — Мигель поднялся и протянул профессору руку. Доктор Кончиловски прикусил губу, замешкавшись, вытер ладонь об штаны и протянул руку. Ладонь была теплой и слегка влажной и указывала на то, что этот мужчина либо нервничал, либо расстроен, либо то и другое.

— Рад это слышать, Мигель. Если вам что-то понадобиться, просто обращайтесь.

Мигель неохотно отпустил профессорскую руку. Он хотел успокоить его и, возможно, оседлать колени и целовать до потери сознания.

Проклятье.

Дурацкие, неуместные мысли.

Но это не помешало слабо улыбнуться доктору Кончиловски и сказать:

— Спасибо. Может быть, я воспользуюсь вашим предложением. 

Пятница, 15 ноября.

Квартира Мигеля.

Эванстон, Иллинойс.

Мигель обвел взглядом квартиру и изучил открытые окна, гадая, что ему сделать. Он не отказался бы от совета, но сомневался, что будет безопасно кого-то спрашивать, поэтому разложил все факты у себя в голове.

Он влюбился в своего учителя анатомии. Профессор, о котором шла речь, был мужчиной и геем. Мигель геем не был и залезать с ногами на преподавателя — не лучшая идея, но ему очень хотелось. И, наверное, стоит считать себя «би», но с другой стороны, это же просто влюбленность. Пока нет необходимости сходить с ума, может, вообще и не нужно будет. О профессоре-мужчине, гее и супер-сексуальном красавчике ходили слухи, будто тот любил шпионить за жильцами этой квартиры. Тот же профессор — все еще не девушка, но крайне сексуальный — предположительно жил с парнем. Или даже с мужем. Или ни с кем. Слабо верилось, что напротив вообще кто-то жил, не говоря уже о двоих. И несмотря на наличие парня, или, скорее всего, отсутствие такового — это было еще большим вопросом — профессор наблюдал за Мигелем достаточно долго, чтобы узнать его.

Мигель завалился на диван и принялся перебирать информацию в голове, будто кусочки головоломки или части очень раздражающей задачи по алгебре.

За ним наблюдал чувак, в которого Мигель был влюблен. Чувак, о котором речь, может — а может и нет — не свободен. Что Мигель чувствовал на этот счет?

— Досаду, — озвучил он. — Блядь.

Бесцельно пробродив по квартире около часа, Мигель постучал в дверь Луны. Она открыла в крошечных шортах с пингвинами, свободной майке без лифчика и тапках-единорогах. Волосы на ее голове были собраны в какой-то неряшливый пучок, а на губах красовался розовый блеск.

Судя по виду, она просто напрашивалась на поцелуи, а потом и на отличный секс, но Мигель был не в настроении флиртовать. С таким же успехом она могла бы быть его сестрой, поскольку член не заинтересовался. Мигель мысленно вздохнул.

Проклятые бабочки. Во всем виноваты только они.

— Хай, — поприветствовала она. — Чего хотел?

«Подкорректировать направление сексуального влечения», — подумал Мигель.

— У тебя есть маркер?

Луна активно закивала.

— Да, где-то тут валялся. Что хочешь сделать? Карточки?

— Не-а, но это, кстати, неплохая идея.

Она открывала один ящик за другим, перерывая содержимое.

— Розовый подойдет?

Лицо Мигеля видимо передало все его мысли, потому что Луна кинула маркер обратно в ящик.

—Ладно, тогда. Фиолетовый? — она показала темно-фиолетовый фломастер.

Мигель протянул ладонь.

— Конечно. Спасибо. Буду должен тебе.

Луна передала ему маркер, но не отпустила, касаясь его пальцев своими.

— Ты мог бы пригласить меня на свидание.

Он мог бы, конечно, но, наверное, не стоило.

— А как же Дев? — спросил Мигель.

Луна отпустила фломастер и пожала плечами с таким видом, будто ей все равно.

— А что он.

— Мне кое-кто нравится, — признался Мигель. — Кое-кто у кого, возможно, есть парень. Но...

— Я поняла. Тогда давай сходим поужинать, как двое влюбленных, но не друг в друга.

— Хорошо, так будет лучше. Тогда может через полчаса?

Луна ярко улыбнулась.

— Идеально. Я даже нормальную одежду одену.

Мигель вышел в коридор и врезался в Дева, которого со всех сторон облепила симпатичная блондинка.

— Уф. Смотри, куда прешь, — буркнула блондинка Мигелю.

Дев проигнорировал ее и подозрительно уставился на Мигеля.

— Что ты, мать твою, забыл в комнате Луны?

— Что еще за Луна? — возмутилась блондинка.

Мигель махнул маркером и ответил:

— Одолжил вот это, — когда хмурая складка между бровями Дева слегка расслабилась, дьявол внутри Мигеля шепнул ему добавить: — Но позже собираемся поужинать.

Дев открыл рот, видимо, передумал и закрыл.

— Обидишь ее, и я подправлю твою мордашку.

Мигель, с одиннадцатилетнего возраста неоднократно побеждавший на соревнованиях по дзюдо, только кивнул.