Не кровный Брат (СИ) - Безрукова Елена

Она ушла, а у меня поперёк горла встал этот недоеденный бутерброд. Психанул и выбросил его в ведро, погасил свет и ушёл ни с чем спать.

3

Лиза.

Завтра мой первый учебный день в супер-школе. Кирилл вовсе не занимался сборами — бегал на тренировки и по друзьям все три дня, пока я перекладывала стопки новых тетрадей и ручек.

Я очень люблю различного рода письменные принадлежности и просто обожаю новые тетради и книги — свежая бумага пахнет для меня просто умопомрачительно. Для меня огромное удовольствие открыть новую тетрадь, взять в руки новую гелиевую ручку и что-нибудь нарисовать. У меня есть целые блокноты, изрисованные моими мыслями. Я обожаю рисовать и собираюсь поступать учиться на дизайнера. Скоро помимо школы у меня по субботам ещё будут курсы подготовки.

На застеклённом и утеплённом балконе моей мансарды Павел Сергеевич сделал для меня маленькую мастерскую художника. Там даже полы с подогревом, и можно зимой босиком ходить. Балкон огромный, почти как обычная комната. На подиуме стоял мольберт, а к нему прислонены пачки замечательной и очень дорогой бумаги для акварели и холст для масла. Красками я тоже очень люблю писать, и у меня довольно неплохо получается. Некоторые работы мама развесила по дому, которые Кирилл любезно окрестил «каля-маля», остальные хранит в отдельной папке, мечтая, что когда-нибудь я стану знаменитым художником.

Рядом с подиумом стоял небольшой шкаф с различными красками, банчками, кистями и примочками для радостей художника. Напротив мольберта установили небольшой мягкий диванчик, лицом к окну — чтобы можно было отдохнуть от работы и просто полюбоваться закатом в огромное до пола панорамное окно. Оно выходило на лес, и можно было не стесняясь сидеть на этом балкончике хоть в трусах — никто не увидит.

Моя комната для меня — моё убежище и моё сокровище. Я очень благодарна Павлу Сергеевичу от всей души. А Кирилл… Когда-нибудь он прекратит. В каком-то смысле я понимаю его. Ревность к отцу из-за меня — Павел так хорошо обо мне говорит, даже ставит в пример: вот, мол, Лиза молодец, сидит, перебирает тетрадки, а ты носишься на своём байке по посёлку. Я бы тоже, пожалуй, обиделась. Мне нравится брать в руки новую бумагу, а Кириллу — нет. Разве мы обязаны быть одинаковыми и любить одно и тоже? А я байков боюсь, и никогда не каталась на них, что ж теперь меня за это тоже упрекать, что я трусиха?

Мне кажется, что когда отчим так делает — его сын ненавидит меня ещё сильнее. Но когда-нибудь он привыкнет ко мне? Очень на это надеюсь, потому что его выпады всегда неожиданные и бьющие в цель, словно бросок кобры. Придётся запасаться терпением, хотя признаться, я не особенно сильная духом… Но выбора у меня нет.

Вечером ко мне заглянула Светка и потащила на тот самый балкон. Улеглась на диван, закинув ноги, заняла весь его разом, и стала наслаждаться видом сосен из окна. Мне пришлось присесть на подушку рядом с диваном.

— Ну как прошла встреча со злым братцем?

— Очень тепло. Даже горячо.

Литвинова с удивлением уставилась на меня. О чём только думает?

— Оскорблений снова выше крыши. Мама готовит отвратительно, а я вообще — Гуффи и Чучело.

— Вот гад, а, — хлопнула Светка по подлокотнику дивана рукой. — Никак не уймётся. Противный какой. Ну, насчёт готовки — это он точно насолить просто хотел.

— Это понятно. Ест потом бутерброды по ночам. Так и не кушает мамину еду, между прочим. Только то, что готовит домработница Павла Сергеевича.

— Да уж, настырный ведь. А ты-то Гуффи почему?

— Вышла в кухню ночью в платье с этим персонажем. И он меня засмеял, теперь только так и зовёт. Или Чучело. Смотря какое настроение.

— Говнюк, — процедила сквозь зубы Света. — Ты вовсе не чучело. С чего вдруг он тебя так обозвал?

Я лишь пожала плечами.

— Откуда мне знать? Назвал и всё. Причин не объяснил. Да и боюсь, мне они не понравятся. Уточнять не решилась.

Понимаю, конечно, что вовсе и не чучело я. Многие зовут меня симпатичной и даже красивой. Но всё равно по самооценке ударили его обидные слова.

— А ты бы не в платье с Гуффи ходила по дому, а в какой-нибудь привлекательной маечке. Глядишь, братик бы к тебе и переменился.

— Свет, — хлопнула я себе по лбу. — Ну, ты уж вообще. Мы, если ты не забыла, сводные брат и сестра.

— Ключевое слово «сводные». Не родные же. Такой красавчик в доме. Может, стоит попытаться влюбить его в себя? Сразу шёлковый станет.

— Нет уж. Не дай Бог. Да и не видит он во мне девушку. Я для него — ребёнок, Гуффи и Чучело. Даже если голая приду к нему, всё равно найдет что-нибудь, над чем посмеяться, и выгонит из комнаты. Да и есть у него девушка, наверное. Об этом мне неизвестно, но какие-то девчонки с ними катаются вечерами.

— Тогда не знаю, — развела руками Светка. — Придётся терпеть, пока школу не закончишь.

— Да, придётся. В конце концов, в этом доме так здорово, что я даже готова потерпеть этого… волчонка.

— Почему волчонка?

— Из-за взгляда. Ты его просто не видела ещё вживую.

— Кхм… Понятно. Ну, а дом, конечно — высший балл. Ваш Павел Сергеевич мужик — что надо.

— А ты как сходила на свидание? — вспомнила я и о делах Литвиновой.

Нехорошо говорить только о себе.

— Ммм… — промурлыкала довольно девушка и мечтательно прикрыла глаза.

Ну, ясно. Можно дальше и не слушать. Сейчас начнёт петь хвалебные оды своему Жене.

Светка достала телефон и стала показывать мне все сто пятьдесят фотографий Евгения в соц. сети. Женя ест, Женя пьёт воду, Женя спит — очень познавательно. Хорошо, как на унитазе сидит фоток нет. На десятой я всё уже поняла, и попросила перейти подругу к рассказу о свидании — ведь не уйдёт, пока всё мне не расскажет в подробностях.

Они вместе ходили на какую-то вечеринку, даже пили алкоголь и в конце вечера целовались целый час. Я не одобряла эту идею — целоваться с малознакомым парнем, да ещё после алкоголя, но Литвинова и слушать меня не будет, занудой и ханжой обзовёт. А мне обзывательства итак в последнее время хватает с лихвой.

Выпроводила неугомонную брюнетку только после рассказа о её новом парне длинною в жизнь — ей ещё добираться из посёлка на автобусе, пока ходят.

***

Кирилл ушёл на улицу после беседы с отцом и вернулся домой около полуночи. Его совершенно не волновало завтрашнее утро — утро первого сентября. Я в это время спустилась выпить воды в кухне, как он вошёл в дом и зажёг свет.

— О, Гуффи, — окликнул он меня насмешливо. — Ты чё это не спишь, или, хотя бы, не смотришь мультики в постельке? Ну-ка двинься, я тоже пить хочу.

Он пихнул меня в бок, чтобы отошла от фильтра, вода из стакана расплескалась мне на лицо и одежду. Я сделала несколько шагов в сторону с недовольным видом. Поставила свой стакан и вытерла облитые губы тыльной стороной ладони. Перевела взгляд на парня, который завис со стаканом возле рта, и наблюдал за тем, как я утираюсь. Увидев, что я это заметила, он сморгнул и осушил воду залпом. Я пошла обратно в комнату, уже у лестницы услышала язвительное в спину:

— Я смотрю, в том магазине детском, где ты шмотки покупаешь, к Гуффи подвезли пижамку с сердечками? Очень мило. Можешь платье на выпускной не покупать.

Я лишь нервно тряхнула распущенными, чуть лохматыми волосами, и пошла гордо вверх по лестнице. Ну и с сердечками у меня штаны и маечка спальные, и что? Мне нравится. Придурок. Хлопнула бы дверью от души, но ночь на дворе, и родители спят.

***

Кирилл.

Хлебнул ещё воды, чтобы привести мозги в чувство.

Что это со мной? Я разглядывал Лизу? Это же та самая Лиза, Чучело.

Стоит признать, не такое уж она и Чучело. Ляпнул тогда первое, что в голову пришло, чтобы обидеть её. Очень даже симпатичное лицо, глаза такие огромные и выразительные, как смотришь в них — так будто провалился куда-то. Да и фигура всё-таки ничего, и вовсе даже не детская — в этих облегающих легинсах для сна и маечке отлично видно девчачьи округлости, которые у неё однозначно есть.