Ее дикие звери (ЛП) - Бали Э. П.

Дирк разводит трясущимися руками.

— Мистер Харкорус, пожалуйста, мы говорим о земле моего брата. Семейное имение.

— Земля, которая была завоевана по Старым законам сорок лет назад, — просто отвечает Коса. — Земля, которую сейчас освобождают от твоего присутствия в соответствии со Старыми законами.

Он пронзает Дирка взглядом, от которого у птахи начинают извиваться перья на голове, как черви на тухлом мясе, потому что червем он и является.

— Теперь вот что должно произойти, — скрежещет Коса. — Поскольку ты хорошо осведомлен о сделке, которую я заключил с твоим покойным братом, и его последующих интригах, ты также будешь осведомлен о том, что я делаю со зверями, которые предают меня. Предприятия Полупернатого и, следовательно, это заведение теперь принадлежат мне.

Я стою за спиной Дирка, но и без того знаю, что он разинул рот. Полупернатый смотрит на остальных, но те благоразумно молчат.

— Мы так не договаривались. Ты не можешь…

Я хватаю его за затылок и бью лицом об стол. Стол сотрясается, его дружки вздрагивают, а когда Полупернатый поднимается, у него перехватывает дыхание.

— Пожалуйста. О, Дикие Боги, пожалуйста.

Наклоняясь, я шепчу ему на ухо:

— Мы знаем о твоих маленьких планах, малыш Дирки. Я пришлю твоим женам красивые черные вуали, чтобы они надели их на твои похороны. Ты же Рекс для трех милых птичек-невеличек, так ведь?

Дирк начинает что-то лепетать.

— Благодарю, мистер Полупернатый, — Коса встает и тушит сигарету о стол.

Он подзывает Юджина двумя пальцами. Птица поспешно взмывает в воздух и садится на руку Косы.

Брат забирает Юджина и поднимается обратно по лестнице. Но мы с Ксандером остаемся на месте, глядя вниз на оставшихся четырех орлов за столом. Я ухмыляюсь своему брату-дракону, и он ухмыляется в ответ, поднимая руку, в которой агрессивно вспыхивают ярко-красные языки пламени.

Мы не уходим, пока не прекращаются крики и на полу не остаются пять искалеченных тел.

Поднимаясь вверх по лестнице, Ксандер швыряет за собой огненные шары, но, вернувшись в магазин, задерживается у прилавка.

Драконы любят блестящие вещи, и думается, его привлекли рубашки со стразами.

— Пойдем, — мысленно проецирую в сознание Ксандера — причуда волчьих способностей.

— Вот, — он бросает мне черную футболку с лошадью на левой стороне груди. — Ты не можешь и дальше разгуливать полуголым. У нас есть стандарты, знаешь ли.

Я закатываю глаза, потому что сам он сейчас одет в футболку, у которой оторвал рукава. Спереди — забрызганный белым рисунок его последней любимой европейской рок-группы. Но я все равно натягиваю футболку, потому что Аурелия рядом, и я хочу хорошо выглядеть, когда мы наконец встретимся.

Я ненавижу ее, и она наполовину сумасшедшая, но она моя Регина, и мой анимус воет, требуя, чтобы я выглядел для нее как можно лучше.

Надевая футболку, я царапаю руну на указательном пальце, — маленький подарок от Короля Змей. Кровавые сделки опасны, и наш вид не любит с ними связываться, но для этого случая мы все сделали исключение.

Аурелия должна умереть. Она представляет опасность для меня, моих братьев и всего, ради чего мы работали. И если ее отец хочет быть тем, кто это сделает, то по Старым Законам он имеет на это право.

Мы выходим, и Ксандер собирает в ладонях расплавленное пламя размером с пляжный мяч и перебрасывает все это через плечо.

Как только я выскакиваю из магазина с криком «Вуху!», мой взгляд цепляется за что-то, и я хватаю вещицу, прежде чем все помещение взрывается дождем пламени и стекла.

Мы догоняем Косу, который небрежно прогуливается по тротуару, а Юджин с несчастным видом плетется за ним. Пригнув голову на манер хищника, я подкрадываюсь к цыпленку и набрасываюсь, отрывая его прямо от тротуара. Тот в ужасе кудахчет и клюет меня в руку, но я крепко прижимаю его к груди и издаю нежное квохтание. Юджин успокаивается, а Коса поворачивается и выжидающе смотрит на меня.

Втягивая носом летний воздух, я крадусь вперед, принюхиваясь к тому, что несет ветер. Ветерок прохладный, хотя воздух горячий. Пахнет жареным орлом, дымом и едой, которую готовят в кафе через дорогу.

Но что-то будоражит мою кровь. Что-то сладостное и древнее зовет меня точно так же, как Луна зовет Землю.

Я ругаюсь себе под нос, когда я и мой петух — не Юджин — улавливаем аромат ванильного торта нашей Регины.

— Сюда, — рычу я своим братьям. — Мы близко.

Мои брови хмурятся.

— И она слаба.

Глава 3

Аурелия

В панике принимаю человеческий облик, лихорадочно осматриваясь по сторонам. Вскакиваю на ноги, но пока не могу их увидеть. Когда мои щиты подняты, я не могу «чувствовать» их так, как обычная Регина чувствует членов своей стаи.

— Ли-я-а, — тихо зовет Дикарь.

Его голос подобен сладкой ласке вдоль моей обнаженной спины, и внезапно я замираю по-оленьи, мышцы дрожат в предвкушении. Моя анима корчится под кожей, тоскуя по тому, кто охотится на меня. По тому, кто уже был в моем теле.

Моя пара. Дикарь — моя пара.

Замереть на месте — это то, что делает добыча, но я слишком устала, чтобы стыдиться. Не могу отрицать, что хочу своих связанных судьбой. Что я чувствую их присутствие во всём, что есть в моей реальности. Что просто осознание того, что они рядом, сводит меня с ума от необходимости бежать к ним.

Но я не могу. Я, блядь, не могу позволить им заполучить меня.

Мой мозг говорит мне бежать, и прямо сейчас я думаю, что мой мозг работает неправильно. Я собираю последние остатки сил, чтобы поднять щит невидимости, как раз в тот момент, когда слышу целенаправленный хруст тяжелых ботинок.

Свобода от моего отца и всего, что преследует меня, так близка, что я чувствую ее вкус. Мне просто нужно еще немного времени. Я поступлю в новый смешанный университет. Проживу свою жизнь вдали от отцовских когтей и его двора и освобожусь от этого дерьма.

До меня доносится аромат сосен и весны, и я вдыхаю его полной грудью. Анима внутри меня вскидывает голову.

Кровь стучит в ушах, и каждая клеточка моего тела напряжена, когда я фиксирую взгляд на промежутках между деревьями.

Солнечные лучи пронзают зеленый купол над головой, разрезая воздух диагональными полосами, освещая пространство потусторонним сиянием.

Они выходят на поляну, как три адских повелителя.

Я делаю резкий, шокированный, первобытный вдох.

Потому что это первый раз, когда я вижу их всех троих в твердых физических формах и без прутьев клетки между нами, и это зрелище — сладкий и сильный удар в нижнюю часть моего живота.

Дикарь впереди. И когда мой волк неторопливо приближается к моему израненному невидимому телу, я вообще не могу дышать.

За прошедшую неделю Дикарь успел подстричься. Темные пряди падают на лоб, а по обеим сторонам волосы убраны. Он также сбрил щетину на подбородке, но даже при гладкой коже у него какой-то дикий, брутальный вид. При солнечном свете Дикарь еще более ошеломляюще красив, нежели в полумраке темницы Чарльза Полупернатого.

А ещё за прошедшую неделю Дикарь умудрился обзавестись маленьким черным петухом, который в настоящее время дрожит у него подмышкой, потрясывая красным гребешком от страха.

У меня буквально нет времени обдумывать это новое развитие событий, потому что ореховые глаза Дикаря хищно обводят поляну, голова по-звериному опущена, выслеживая свою добычу. Он знает, что я близко.

Похоже, они не используют свои измененные формы для охоты за мной, потому что Дикарь в черных джинсах и обтягивающей черной футболке, которая облегает его широкую грудь бойца. Одежда скрывает татуировки и шрамы, появившиеся, как я думаю, после целой жизни, проведенной в нелегальных подпольных боях.

Коса крадется за своим братом немного позади. Он — первая акула, которую я встретила, потому что они терпеть не могут сушу. У него характерная для его вида потусторонняя красота, высокие скулы и длинные серебристые волосы.