– Красивое! – говорит она.
– А почему ты не можешь надеть его?
– Отец не позволит. А когда я выйду замуж – не позволит носить эти наряды уже муж.
– Чё это он не позволит? – меня аж подбрасывает в кресле от негодования. – Зачем тогда выходить за такого запрещальщика?
Самира улыбается и отвечает:
– Жениха мне выберет отец, когда я получу диплом. Конечно, он будет не отсюда, а с нашей родины, моей национальности. Девушка не может выбрать себе мужа, потому что она никого не знает. А папа знает все хорошие семьи.
– Слушай, хорошая семья еще не гарантия того, что мужик попадется нормальный.
– Это правда. Мне остается только молиться Аллаху, чтобы папа не ошибся в выборе.
Ловлю себя на мысли, что моя жизнь не такая уж и плохая. Вон Самира, выйдет замуж по принуждению за незнакомца и собирается молить своего Бога, чтобы мужичок оказался не гнилой. А мне молиться никому не надо, я сама себе выберу мужа, если захочу. Но лучше буду одной!
– Давай нарядимся? – предлагает Самира, вытаскивая все свои роскошные платья и складывая их на кровати. – Просто для себя. Выбери себе что-нибудь, отвлечемся немного от грустных мыслей. Примерка дорогих вещей всегда поднимает мне настроение.
А почему бы и нет?
Начинаю копаться в ворохе одежды и выбираю себе маленькое черное платье, расшитое черным жемчугом. Боже, какая красота!
Вот ведь парадокс: я могу носить такие классные вещи, но не могу их купить. А у Самиры все наоборот.
Так, мои растрепанные волосы портят весь вид. Беру сухой шампунь и привожу голову в порядок. Вот теперь другое дело! Больше не выгляжу как жертва домогательств.
Виктор бы слюной изошел, если бы меня увидел сейчас. Скот! Надеюсь, мать скоро увидит его копченые яйца и наконец выкинет его из нашей квартиры!
Из зеркала на нас смотрят две поп-дивы, готовые дать свой концерт. Хихикаем от удовольствия. Прикалываюсь, напевая в расческу песню Бузовой.
– Слушай, у тебя есть микрофон? – спрашиваю у подруги.
– У меня есть всё, – отвечает она и достает из тумбочки новенький микрофон в коробке. – Это мне дядя подарил на день рождения. Давно. Я не пользуюсь им, так как не умею петь.
– А я умею и люблю.
– Спой для меня что-нибудь современное! Пожалуйста.
Самира подключает микрофон к колонке, и я пою для нее песню. В самый разгар вечеринки в комнату входит Булат Муратович и выключает колонку.
Ой, что-то сейчас будет!
Глава 6
– Пап, ты уже вернулся? – говорит Самира.
Профессор Паскуда разглядывает меня, сложив руки на груди. В его взгляде читается презрение и вопрос: «Как ты, Астахова, посмела прийти в мой дом?»
– Да, вернулся.
– А мы с Аллой…
– Я вижу, чем вы здесь занимаетесь. Астахова, можно вас на два слова?
– Пап, пожалуйста. Я пригласила ее к нам, это важно для меня.
– Переоденься, Самира! – гаркает на нее отец, я шумно выдыхаю, едва справляясь с желанием звездануть ему по лбу. Ну как он с дочерью себя ведет, а? Тиран, настоящий деспот. Говнюк.
– Куда идти-то? – спрашиваю у него.
– В мой кабинет.
– Как будто я знаю, где это, – фыркаю в ответ.
– Правое крыло.
– А мы сейчас в каком?
У Шерханова такой вид, будто он собирается меня придушить. Ну а что? Я правда потерялась в их огромном доме. Уже не помню, как сюда шли.
– Иди за мной, – бросает коротко.
Иду, пялясь на его спину. Сегодня он без своего традиционного костюма. На нем белый лонгслив и джинсы. Одежда обтягивает его крепкую, но стройную фигуру. И в который раз глядя на него, думаю, что мне нравятся такие мужчины. Не широкие, не перекачанные.
Хм… мне могут нравиться мужчины?
Уж точно не профессор!
Этот человек хоть и имеет привлекательную внешность, но характер и натура… просто жесть!
– Ты не можешь дружить с моей дочерью, – категорично заявляет профессор Паскуда, когда мы оказываемся в его кабинете.
Внутри пахнет деревом и хорошим парфюмом.
– Я пытаюсь привить ей традиционные ценности. А ты ее развращаешь!
– Я?! Вы в своем уме? Что я такого сделала? Песенку спела – это разврат?
– Ты как разговариваешь со старшими? – мечет в меня молнии. – Сразу видно, что ты невоспитанная девушка. Дерзишь! По ночам в юбке короткой шляешься, напоказ себя выставляешь, – оглядывает меня презрительно.
Это он решил припомнить мне встречу у ресторана? Ничего я не выставляю себя напоказ! По местным меркам одеваюсь скромно, не как шлюха. А, по его словам, я прям шалава, которая только и ждет, когда ее трахнут! Козел!
– Здесь не ваша родина, чтобы все замоташками ходили! – выпаливаю сердито и тут же прикусываю язычок под его гневным взглядом.
Упс, Алла, перебор! А то сейчас вышвырнет тебя отсюда, что будешь делать? Лучше помолчи. Пусть говорит, что хочет – не реагируй! Ты зависишь от него. Помни об этом!
– Рот закрой и послушай сама! К моей дочери подойдешь только после того, как станешь послушной, нормальной девчонкой.
– Я нормальная!
– Ты сейчас стоишь и препираешься со мной, человеком, который в два старше тебя. Ты смотришь мне в глаза, повышаешь голос. Тебе ни капельки не стыдно. Ты сама себе на уме.
– А почему мне должно быть стыдно?
– Держись подальше от Самиры. Я не хочу, чтобы ты сбивала ее с толку. С ней и так… сложно. Не усугубляй.
– Хорошо, как скажете.
– Завтра после пар подойдешь в мой кабинет. Я лично проверю твои… знания. А теперь иди домой и учи все пять тем. Я не шучу, спрошу любую и, если не сможешь ответить – мне придется поставить в известность декана. Ты ведь слышала мое обещание.
– За что вы меня так ненавидите? Что я сделала? Уронила на вас банку – поэтому вы так на меня закусились?! Это была случайность! Простите!
Ниточка, которую я почувствовала в столовой, оказалась ложной. Он меня ненавидит. Презирает. Считает плохой. Он даже по имени меня никогда не называет, всё Астахова, да Астахова.
– Иди домой, Астахова. Вечеринка закончилась.
Ну вот, пожалуйста… О чем и говорю.
– Хорошо, только сумку с вещами возьму наверху.
– С вещами? – на его лице отражается озадаченность.
– Да неважно.
Выхожу из кабинета Шерханова и в нерешительности застываю. Куда идти? Зачем строить такие дома-лабиринты? Архитектор явно был пьян, когда делал проект.
– Направо, – подсказывает Булат Муратович, стоя в дверях.
Искать нужную дверь мне не приходится, Самира уже стоит в коридоре.
– Что он тебе сказал? – бросается к мне.
– Я поеду.
– Он тебя выгнал, да?! Ты сказала ему, что ты ушла из дома?
– Нет, Самира, не надо, умоляю. Ну что он подумает обо мне, представь только?
Я всеми силами хочу казаться нормальной, но профессор подмечает все мои промахи. Любую ситуацию он может вывернуть не в мою пользу. Особенно ситуацию с отчимом. Эту постыдную грязь вообще никто не должен знать!
– Я поговорю с папой. Подожди, никуда не уходи! – подруга решительно идет в сторону отцовского кабинета.
– Самира, блин…
Захожу в ее комнату и, пометавшись туда-сюда, беру в руки телефон. Смена матери уже закончилась. Надо пробовать дозвониться!
Прикрываю дверь и набираю ее номер.
– Алло, мама? – радуюсь ее голосу, но вдруг слышу:
– Ты мне больше не дочь!
Сердце обрывается и падает в пропасть.
– Что, мам? Почему? Что случилось?
– И ты еще спрашиваешь? – выдыхает она. – Виктор мне всё рассказал!
– Тогда почему ты… Я же не виновата ни в чем… Он сам…
– Он всё мне рассказал! Как приехал с вахты и увидел, во что ты превратила квартиру! Устроила там блат-хату. Бутылки батареями стоят, вонь от курева, водишь домой непонятно кого! А я так верила тебе, думала, что у меня нормальная дочь, в институте учишься, а ты, поганка такая, у меня еще получишь! Я за твое образование плачу, а ты…
– Мама, стой! Он врет! Слышишь – врет!! Пожалуйста, выслушай, меня! Он вернулся и начал приставать ко мне, я отказ…
