Он чуть приподнимает бровь, смотрит так, будто я сказала что-то странное.
— А что ты хочешь услышать?
И в этот момент я понимаю: он не собирается давать мне успокаивающих ответов.
Он не будет делать этот разговор простым.
Напряжение нарастает.
Ночная прохлада липнет к коже, ветер тянет за волосы, но всё это будто приглушается рядом с ним. Аш. Он стоит напротив, и пусть между нами остаётся пара шагов, ощущение, что пространство уже давно разделено.
Я открываю рот, но на секунду не могу заговорить. Внутри колотится слишком многое.
Он смотрит прямо на меня. Спокойно. Не в упор, не с вызовом, а просто смотрит.
Я сглатываю.
— Что-то. Хоть что-то.
— Ты же уже всё знаешь.
Просто. Легко.
Я сжимаю руки в кулаки.
— Значит, ты правда считаешь, что мне и так всё ясно?
Он чуть двигается — едва заметно переносит вес с одной ноги на другую, но это уже действие, уже ответ. Он не безразличен, он здесь, но он не собирается подстраиваться под мою боль.
— А разве нет? — он смотрит на меня чуть приподняв бровь.
Вопрос звучит не как насмешка, не как вызов. Скорее, как констатация факта.
Я пытаюсь удержать дыхание ровным.
— Ты хотя бы понимаешь, что мне сейчас больно?
Аш молчит секунду. Потом медленно кивает.
— Да.
— И?
— И ничего.
Воздух застревает в лёгких.
— Ничего? — повторяю я.
— Ты ждёшь, что я буду извиняться?
Я не знаю. Я не жду извинений, но в то же время… Чёрт.
— Нет.
— Тогда в чём проблема?
Я замираю. Он снова говорит не с вызовом, но его голос будто давит на меня. Он не играет в эмоции. Не раздувает драму. Он просто говорит, как есть.
— Ты знал, что мне будет больно, — выдыхаю я. — И всё равно ничего не рассказал мне.
Он чуть качает головой.
— А что изменилось бы, если я что-то сказал? Это было раньше. До того, как мое отношение к тебе изменилось.
Я молчу. Потому что понимаю. Потому что он прав.
Но легче от этого не становится.
Я смотрю на него, пытаясь разглядеть хоть что-то, что можно будет удержать. Но там ничего нет. Никаких колебаний. Никакой неуверенности.
— А если бы всё сложилось по-другому? — спрашиваю я. — Если бы метка не появилась?
Аш смотрит мне в глаза. Долго.
— Если бы всё сложилось по-другому, — повторяет он, и голос его чуть ниже обычного, — я был бы рад, если бы ты с отцом исчезла и перестала существовать в моей жизни.
Он не бросает эти слова в меня. Не говорит их, чтобы ударить.
Он просто не боится сказать правду.
Я открываю рот, но слова застревают в горле.
— Почему ты сейчас удивляешься? — он слегка поднимает подбородок.
Я не знаю, что сказать.
Я просто смотрю.
— Ты моя девушка сейчас. Всё. Но если бы не этот момент, не это время, не этот расклад — ты бы вообще не стояла передо мной, и мне было бы плевать.
Сердце сжимается. Не от боли — от того, что я понимаю: это не ложь.
Ему действительно плевать на прошлое.
Я медленно, очень медленно делаю шаг назад.
— Я не вижу смысла продолжать, — говорю я тихо. — Ни разговор, ни то, что происходит между нами. Мы расстаемся.
48
Я разворачиваюсь и ухожу.
Не оглядываюсь.
Не останавливаюсь.
Холодный воздух рвёт кожу, будто наказывает за каждый шаг прочь. Шаги гулко отдаются в пустом пространстве, но всё это тонет в одном-единственном чувстве — отторжении.
Хочу испариться. Исчезнуть. Оставить всё за спиной.
Но не успеваю.
Рывок назад.
Пальцы сжимают запястье — не грубо, но достаточно крепко, чтобы я почувствовала его силу.
Аш.
Я резко дёргаюсь, вырываясь.
— Рейра.
Голос звучит не громко, но в ночной тишине — чётко, без намёка на неуверенность.
Я не оборачиваюсь.
— Ничего не закончено, — спокойно говорит он. — Тебе просто нужно успокоиться.
Едва заметный толчок внутри — не возмущение, не злость, но что-то, что накатывает в грудь ледяной волной.
Я медленно поворачиваю голову.
— Успокоиться? — повторяю, выговаривая каждую букву.
Аш стоит прямо, ровно, с той холодной уверенностью, которая раздражает до скрежета зубов. Он смотрит на меня так, будто всё происходящее — просто нелепый порыв эмоций, который мне нужно переждать.
— Да, — отвечает он ровно.
Секунда тишины между нами растягивается.
Я медленно разжимаю пальцы, не сразу осознавая, что сжала их в кулак.
— Ты… — я не знаю, какие слова подобрать.
Потому что в этот момент я его не узнаю.
Тот Аш, которого я знала, никогда бы не пытался меня удержать. Никогда бы не догонял, если бы действительно хотел отпустить.
Но тот, кто стоит передо мной сейчас, просто смотрит и своими словами делает только хуже.
— Ты серьёзно? — голос уже не дрожит, но звенит холодом.
Его взгляд чуть прищуривается.
— Ты думала, что можешь просто развернуться и уйти?
Спокойствие, за которым скрывается твёрдость.
Я молчу.
— Ничего не закончено, Рейра.
Я моргаю.
— Ты в самом деле так думаешь?
— Я знаю.
Слова, разрывающие внутри что-то тонкое, но важное.
Я делаю шаг назад.
— А мне абсолютно наплевать сейчас на твое мнение. Точно так же, как тебе наплевать на то, что я чувствую.
Его молчание длится всего секунду, но этого хватает.
Он смотрит так, будто я сказала нечто абсурдное.
— Ты несёшь бред.
Короткий смех срывается с моих губ — резкий, без капли веселья.
— Правда?
Я смотрю на него, но не жду ответа.
И вдруг — чужой голос позади:
— Что здесь происходит?
Я вздрагиваю, резко оборачиваюсь.
Охранник.
Стоит у выхода, свет от фонаря режет глаза.
— Почему вы не в корпусах? — голос строгий, но ровный.
Ему неинтересно, кто мы и что между нами происходит. Он просто делает свою работу.
Я молчу.
Аш тоже.
Но если я напряжена, то он — спокоен.
— Уже уходим, — лениво бросает он.
Охранник оглядывает нас, но не говорит ничего лишнего.
— Быстро. Я проконтролирую.
Я ловлю этот момент.
Шанс закончить всё здесь.
— Поняла, — бросаю, даже не взглянув на Аша.
Разворачиваюсь и ухожу первой.
Без оглядки.
Не слышу, двигается ли он, но это уже неважно.
Сердце стучит глухо, слишком быстро.
Но я не хочу идти в свою комнату.
Не хочу слышать тишину, которая будет давить. И там по-прежнему совсем небезопасно.
Свернув на боковую дорожку, достаю телефон, быстро пролистываю контакты.
Выбираю первое знакомое имя. Моя бывшая соседка по комнате.
Нажимаю вызов.
Трубку берут почти сразу.
— Можно я переночую у тебя?
Голос на том конце немного сонный, но спокойный:
— Да, без проблем. Правда у нас тут комната совсем крошечная и дивана нет, но я смогу постелить тебе на полу.
Я сворачиваю к корпусу девочек.
Я сбежала.
И сейчас это единственное, что имеет значение.
* * *
Я просыпаюсь слишком рано.
Ощущение пустоты давит на грудь, в висках отдаётся тупая пульсация. Я не сразу понимаю, где нахожусь, но это и неважно.
Я медленно сажусь на полу, обхватываю себя за плечи, словно пытаюсь удержать себя в реальности. Воспоминания о ночи — разрозненные, как осколки разбитого стекла, — всплывают в голове.
Аш.
Его взгляд, затуманенный, но такой же колючий.
Его пальцы, цепляющиеся за мою кожу, словно он боялся, что я исчезну.
И я…
Я сжимаю губы.
Здесь больше нечего делать. Совсем скоро меня заберет отец и теперь я жду этого невероятно сильно.
Из комнаты девочек я ухожу тихонько, пока они еще спят. Сегодня выходной, поэтому не хочу портить им этот день.
Решаю, что отблагодарю их потом.
Когда я выхожу на улицу, воздух встречает меня ледяным ударом. Я зябко кутаюсь в рукава, но останавливаюсь, увидев странную суету во дворе. Люди толпятся у входа, кто-то тихо переговаривается, а неподалёку стоит машина…
