Ревенант (ЛП) - Йон Ларисса

— Приведи её ко мне. Плевать, будет она дышать в этот момент или нет. — Сатана окинул взглядом клетку, словно смотрел на старого друга. — Она будет великолепно здесь смотреться, не думаешь? Прямо, как твоя мать.

Глава 26

Спустя шесть часов после возвращения в ЦБП, Блэсфим добилась определённых успехов в расшифровке хитросплетённых слов Призрака по поводу проблемы с её Неистинным ангелом. Книга некромантии пруоси определённо была источником информации Призрака. Бейн, оправившись от состояния транса, но, не помня об это ничего, смог кое-что перевести, но основную часть работы по переводу Блас проделала сама, и подумала, что неплохо справилась. Ей нужна была ДНК того вида, которым она собралась замаскироваться, и ещё… кровь какого-то могущественного бессмертного существа, но с этим она ещё никак не разобралась. ДНК достать легко, а вот кровь могущественного чего бы то ни было — проблема. Почувствовав, что за ней наблюдают, она подняла взгляд от стола и увидела, идущую к ней, Джем. Ярко-голубые пряди, оттеняющие её черные волосы, сочетались с формой, а вот ярко-оранжевые резиновые шлёпки не сочетались ни с чем. Ни с чем во вселенной.

— Занятное место для работы, — протянула Джем, окидывая взглядом кипу бумаг и книг на круглом столе.

— Мне не хотелось сидеть одной в офисе или в библиотеке, — ответила Блас, сдвигая кучу дерьма, чтобы освободить место Джем. Даже учитывая косые взгляды сотрудников — ведь уже все слышали, как она набедокурила с блаженным демоном — она предпочитала быть здесь, а не в одиночестве. Суета в кафетерии придавала чувство безопасности. И не давала сходить с ума. А ещё думать о Ревенанте.

Джем не села, а продолжила стоять напротив.　

— Сегодня… в тебе что-то изменилось.

— Не знаю, что, — легко ответила Блас. — Вроде бы ничего.

Всё. Изменилось абсолютно всё. И Блас не хотела лгать на счёт этого.

— Нет, что-то определённо изменилось. — Джем склонила голову, внимательно изучая Блэсфим. — До сегодняшнего дня я не видела шрамов. — Блэсфим покрылась холодным потом. Джем наполовину кромсатель душ — демон, который может видеть физический и эмоциональные шрамы, которые никто иной не видит. Их вид — один из сильнейших по Уфельшкале — использовал эти шрамы, питаясь болью и страданием жертвы. Насколько Блас знала, Джем держала эту сторону под контролем, но это не означало, что её не тянет использовать способности и инстинкты, уникальные для её вида. — Не переживай, — тихо добавила Джем. — Я никому не расскажу то, что видела

Блэсфим боялась спрашивать, но должна знать.　

— А что ты видела?　

— Странность. Будто у тебя вторая кожа, которая сползает с тебя. — Джем сжала кулаки. — Мне так и хочется впиться и содрать её всю, независимо от того, что скрыто под ней. — Зелёные глаза Джем сверкнули, а татуировка на шее, сдерживающая демона, начала пульсировать. — Блэсфим, неважно, что с тобой происходит, но нужно это исправить, потому как… выглядит плохо. — Она ушла так быстро, словно у неё зад горел.　

Дерьмо. Серьёзно, могло ли быть ещё хуже?

И будто она накаркала, свет в кафетерии начал мигать. Затем, словно из ниоткуда, в водовороте молний и клубящихся чёрных облаков появился Ревенант. Он раскрыл крылья на всю длину, почти задевая ими потолок. А его глаза… милостивый Господь, его глаза были абсолютно чёрными, два нефтяных озера без белков, окаймлённых густыми, пышными ресницами. Ревенант был ужасен и прекрасен, восхитителен и страшен. Блэсфим не на шутку испугалась. Люди в кафетерии начали кричать, когда сила, окружающая Ревенанта подняла их и ударила об стены. Надписи — чары против насилия в стенах больницы — энергично пульсировали и светились, как никогда прежде. Очевидно, правда, что они не работали.　

— Ты мне солгала. — Грохочущий голос Ревенанта словно шёл из самых тёмных и неизведанных глубин ада, и сердце Блас сжалось от чистейшего ужаса. Она так быстро встала, что стул опрокинулся.　

— Ревенант, я не понимаю, о чём…　

— Я верил тебе. Заботился о тебе. Спас твою чёртову душу, а ты солгала! — Столы и стулья перевернулись, а посуда и еда рухнули на пол. Все, кто оставались в сознании, бежали к выходам.　

Твою же мать. Он узнал. Из-за паники Блас не могла думать, и могла лишь изображать дурочку. И минуточку… Он спас её душу? Она даже не просила. Она замерла, давая возможность последнему человеку в сознании уйти из кафетерия. Здесь небезопасно ни для неё, ни для кого другого.

— Я всё ещё не понимаю, о чём ты говоришь, — сказала она, когда двери захлопнулись.　

Здание сотряс гром.　

— Ты всерьёз вознамерилась продолжать отрицать, что ты… вирмин?　

По спине поползли мурашки, а в голове всплыли слова Бейна.　

«Я чувствую приближающуюся смерть. Блэсфим, она окружает тебя. Смерть близиться и её не остановить».　

Она труп. Единственный вопрос: убьёт ли её Ревенант быстро или медленно. Милосердно или болезненно. В любом случае, терять было нечего.

— Ты меня винишь? — спросила она, проклиная дрожь в голосе. — Ты — ангел, и ради увлечения убиваешь таких, как я. — Внезапная ярость затмила страх, придав Блас безрассудности, когда она двинулась на Рева. — Ты убил моего отца, сукин сын.

— Твоего отца? Кто он, чёрт возьми?

— Ангел по имени Рифион, — отрезала она. — Ты его убил.

— Рифион? — Ревенант рассмеялся. Ублюдок хохотал. — Ты его вообще знала?

— Никогда его не видела, — выплюнула она. — Потому что ты убил его ещё до моего рождения.

— Кто сказал?

Она встала перед ним, сжав кулаки. Может, прежде чем он её раздавит, как букашку, она успеет ударить его.

— Моя мать.

— Тогда твоя мать солгала. — Он оскалился, клыки теперь были намного больше. — Я не удивлён. Дочь вся в мать, да?

— Ты ничего не знаешь о моей матери.

— Нет? Она падший ангел, твой пациент, так? Она, когда увидела меня в больничном коридоре, испугалась и убежала, потому что знала, кто я. Это она писала тебе, поэтому ты тут же меня возненавидела.

Не было смысла отрицать это. Она могла лишь впустую угрожать или молить о жизни матери.

— Оставь её в покое, — взмолилась она. — Прошу. Она ничего не сделала…

— Она солгала тебе. — Казалось, он смаковал эту фразу.

Блас стиснула зубы и прорычала:　

— Нет. Она любила моего отца и хотела, чтобы я его узнала, но у меня не было даже шанса, потому что ты убил его!

— Да-а-а, — протянул Ревенант. — Убил. И наслаждался каждой секундой. — Он сложил крылья, и буря вокруг него утихла. — Тебе повезло, что ты его не узнала. — Он говорил прямо ей в лицо. — Когда я поймал его, он молил оставить его в живых.

— И? — Она сильно толкнула его в грудь, но с тем же успехом могла пытаться сдвинуть дом. — Кто бы ни молил?

— Я.

— Ну, рада за тебя. Но не каждый великий и могучий Сумеречный Ангел с чёрным сердцем.

Он фыркнул.

— Он не просто молил, а предложил сделку. И знаешь, на что хотел обменять свою жизнь? — Он не дал ей и шанса спросить. — На жизни твоей матери и тебя.

— Я тебе не верю.

— Нет? Ну, так поверь. Он, как дитя, рыдал, говорил, что скажет, где прячется его пара, беременная дочерью-вирмином, если я его пощажу, — Ревенант выплёвывал слова, как пули, каждое из которых поражало жизненно важный орган Блас, заставляя её отступать. Он поводил плечами, идя следом, надавливая и не давая возможности уйти. — Сказал, что может поведать мне всё о махинациях, в которые вляпалась твоя мать с ангелом по имени Стамтиэль. Откуда я это знаю, если не твой отец выболтал всё, как испуганный ребёнок? Он был готов отдать тебя, чтобы спасти свою шкуру. Вот кого я убил. Жалкого труса, который не заслуживает семьи, а не ангела, породившего вирма.

— Нет, — прошептала она.

Она споткнулась о валяющийся стул, и едва не упала. Но Ревенант успел схватить её за руку и удержать. Как по-джентельменски не дать Блас упасть, хотя вскоре он её убьёт. Хотя, даже смертники заслуживают последнюю трапезу перед виселицей.