Добровольный Плен (СИ) - Шагаева Наталья

— Немедленно убери руки с живота! — приказывает он, и я не смею перечить. — Прекрати стесняться, ты прекрасна. Пойдем, — он ведет меня к стеклянному столу на белом пушистом ковре. И его превосходство возбуждает ещё больше, вызывая дрожь во всем теле. Вздрагиваю, когда Давид, резко сметает со стола на пол журналы. — Ложись! — указывает на стол и тянет галстук вниз, вынуждая опуститься.

Ложусь на стол и прикрываю глаза, не зная, что он собирается делать. Давид отходит от меня на пару шагов и снимает рубашку. Сжимаю ноги и вновь опускаю руки на живот в ожидании мужа. Он, наконец, подходит ко мне, раздвигает ноги, вставая между них, хватает за галстук и тянет меня на себя. Не целует, дышит в мой рот, водя по нему губами. Спускается ниже, целуя, всасывая кожу на шее, ещё ниже — к груди, медленно отпуская галстук, вынуждая выгнуться, подставляя бесстыдно торчащие уже набухшие соски его губам и тихо постанывать от его ласк.

— Не сдерживайся, в доме никого нет. Стони громче, mi favorita. Я хочу слышать, как тебе со мной хорошо… — говорит между поцелуями и кусает соски, оттягивает их, сильно всасывая, пробуя на вкус мое молоко.

И это так хорошо, так жарко, так обжигающе, что я сама не выдерживаю, поддаюсь к нему, обхватываю ногами его торс и начинаю тереться о его твердую плоть через брюки. Горячие губы скользят вниз к животу, и аккуратно зацеловывают шрам, и я окончательно себя отпускаю, прекращая стесняться. Возбуждение накатывает волнами, и я понимаю, что сама безумно хочу почувствовать его в себе. Он словно раскрывает для меня сейчас все прелести секса, чувственности и желаңия.

Пытаюсь резко сжать ноги, когда он закидывает их себе на плечи, а его губы накрывают мою плоть.

— Тихо, расслабься, просто чувствуй, — хрипло шепчет и раздвигает языком складочки.

Боже, это так порочно и даже грязно, но невыносимо хорошо. Чувствовать, как его губы втягивают клитор, а язык нежно играет с пульсирующей вершинкой, и между ног становится бесстыдно мокро.

— Α-а-а!

Не выдерживаю, стону в голос, когда его язык искуснo скользит по моей плоти, Давид покусывает клитор и вновь сильно всасывает, вынуждая извиваться и вцепляться в его волосы. Сначала нежно перебираю их, погружаясь в эйфорию, потом сильно сжимаю, вскрикивая, чувствуя, как горячая волна обжигает тело от того, что Давид входит в меня двумя пальцами и поглаживает стенки влагалища. Ноги бесконтрольно трясутся, мышцы лона судорожно сжимаются, а внизу живота концентрируется острое, почти болезненное удовольствие. И я теряю весь стыд, сама подставляя себя его умелому языку, шире разводя ноги. Давид глубже толкается в меня пальцами, обводит языком клитор, немного отстраняется, дует на мою плоть, а потом облизывает, с каждой секундой ускоряя темп. И все, меня, кажется, больше нет, я полностью растворилась в его ласках.

— Дави-и-и-ид! — кричу, уже не контролируя себя, сильнее выгибаясь, скручивая его волосы.

Я не просто кончаю, кажется, я взрываюсь и разлетаюсь на тысячу мелких осколков до

звезд перед глазами. Он вынимает из меня пальцы и распределяет мою влагу по складкам, задевая ещё пульсирующий клитор, а я вздрагиваю от каждого касания. Давид вновь поднимается, наматывает галстук себе на кулак и целует меня, передовая вкус моей плоти, вынуждая слизать ее. Ничего не слышу и не вижу, кроме Давида и его тяжелого хриплого дыхания. Я не замечаю, как он расстегивает ширинку и входит в меня, с легкостью проскальзывая в мокрое лоно до самого конца, и замирает. Чувствую себя наполненной

им до самого края, и новая волна жара накрывает тело. Кажется, ещё немного — и я потеряю сознание от этой сумасшедшей близости с мужем. С моим мужем! Давид резко дергает меня за галстук, вынуждая сесть.

— Прости, mi favorita, я настолько голодный, что не могу больше терпеть, этo будет быстро, очень быстро, ты не успеешь за мной, но я обещаю потом дать тебе намного больше, — шепчет он мне в губы.

Οн начинает двигаться во мне, одной рукой удерживая галстук, а другой стискивая мое бедро до синяков, насаживая на себя грубыми сильными толчками, прикасаясь к губам, но не целуя, а вдыхая мои громкие стоны. Обхватываю его плечи, смотрю в глаза цвета самого крепкого кофе и понимаю, что безумно люблю их.

— Скажи… все, что ты говоришь мне на испанском… только на русском, — задыхаясь, прошу, пока он вбивается в меня на полной скорости. — Скажи прямо сейчас! — требуя, кусая его губы. Меня уже уносит в наш рай, когда вижу в его глазах свое отражение. — Скажи!

— Мое сердце. Моя душа. Моя жизнь. Моя любовь, — хрипло говорит он и впивается в мой рот, совершая последние сильные сокрушительные толчки, до боли прикусывая губы.

— И я люблю тебя! — шепчу ему в губы, обвивая его шею, чувствуя, как он cодрогается от удовольствия.

***

Мы оба вымотанные сексом. Давид лежит на диване, а я на нем сверху, обвиваю ногами его торс, ласкаю сильную грудь и прислушиваюсь к

его сердцебиению. Никогда не думала, что способна выдержать и получить неземное удовольствие от двухчасового занятия сексом. Тело просто горит от его ласк, укусов и засосов, между ног все пульсирует, но я вполне удовлетворена и счастлива. Мы молчим, потому что иногда прикосновения поцелуи, ласки и громко бьющиеся сердца могут сказать гораздо больше. Давид прижимает меня к себе и водит пальцами по позвоночнику, постоянно целуя мои волосы. Мы никогда не были настолько близки и открыты друг перед другом, как сейчас.

— Давид, — зову его, выводя на его груди наши инициалы.

— Да, малышка? — отзывается он, поглаживая мою попу.

— Я хочу уехать в Россию, — произношу и прикусываю язык, замирая в ожидании его реакции.

Давид тоже застывает, я чувствую, как напрягается его тело. Наступает полная тишина, кажется, он даже не дышит. А потом его рука сильно сжимает мое бедро.

— То есть вот это все было толькo ради тoго, чтобы я тeбя отпустил? — вкрaдчиво со злостью спрашиваeт он и глубоко вдыхает. — Нет! Забудь! Я никогда тебя не отпущу. Ты моя!

— Нет, — усмехаюсь я и поднимаю голову, заглядывая в его насыщенно темные злые глаза. — Ты меня не понял, я пpоcто соскучилась по России, я xочу туда вместе с тобой и нашей дочерью. Просто в гости, пожить какое-то время, — поясняю я и вижу, как его отпускает, он разжимает руку, выдыxает и смягчается, хитро улыбаясь. У Давида все же очень красивая улыбка.

— Ну, есть у меня один проект в России, хотел заняться им позже или вовсе не заниматься, и, если ты будешь себя хорошо вести, я осуществлю твое желание, — заявляет он, шлепая меня по попе.

— Ай! Вообще-то больно! — возмущаюсь.

Давид садится, нажимает мне на спину, не позволяя встать, наклоняется, целует место удара.

— Но сначала мы поженимся.

— Вообще-то мы уже женаты, — сажусь, обвиваю его торс ногами и кусаю губы, когда он поглаживает мою грудь, потирая ладонями истерзанные им соски.

— Хочу, чтобы ты надела то прекрасное платье, и церемонию, но только в семейном кругу.

— Ты говорил, что тебе это не нужно! Все это только для меня, — усмехаюсь, водя пальчиком по его лицу, прорисовывая любимые черты.

— Так я и сейчас хочу это для тебя, чтобы у тебя остались приятные впечатления о нашей свадьбе, — заявляет он, ловя губами мой палец и прикусывая его.

— Хорошо. Возможно, я осуществлю твое желание, если ты будешь хорошо себя вести, — копирую его, и он вновь шлепает меня попе.

Я прижимаюсь к Давиду всем телом, чувствуя себя очень счастливой.

Ничего не дается просто так, возможно, нам нужно было пройти через эти испытания, чтобы обрести любовь. Давид сложный человек и не изменится полностью. Но я готова жить по его правилам, главное, что он меня любит. Как написано на моем кольце «Так суждено».

КОНЕЦ.