Чудовищная ложь - Найт К. А.

— Акуджи? — бормочу я, и он поворачивается, его глаза красные. Я захлебываюсь желанием и отступаю назад. Он следит за мной глазами - единственной его частью, которая движется.

— Не убегай, — рычит он. — Я держусь на волоске. Если ты двинешься, я нагну тебя и оттрахаю, как чудовище.

Почему при его словах у меня запульсировал клитор?

Я явно сошла с ума, но это не мешает мне усмехнуться, снять меховую юбку и отшвырнуть ее в сторону, оставив меня голой для него, пока я расстегиваю свой топ, а он наблюдает за этим. Его глаза становятся все ярче, пока красный цвет не становится почти ослепительным.

— Моя пара, — рычит он.

— Тогда трахни меня как чудовище, — говорю я, отступая еще дальше в наше гнездышко.

Это срабатывает.

Аку мчится за мной.

Я пролетаю по воздуху и приземляюсь на мех. Я едва успеваю оттолкнуться, прежде чем он оказывается на мне. Акуджи обхватывает меня за талию, притягивая назад, и приникает ртом к моей киске. Я падаю вперед на руки, толкаясь в его рот.

Он проникает в меня языком, трахая и пробуя мои сливки, прежде чем  вытаскивает его и ласкает клитор. Акуджи проводит клыками по чувствительной коже, и я чувствую безумие в каждом отрывистом движении, словно он не может сдержать себя. С его губ срывается непрерывное рычание, а я извиваюсь, прижимаясь к его рту. Тугими сосками трусь о мех, когда хватаюсь за него и держусь изо всех сил.

— Акуджи... — стону я, и он рычит громче, стимулируя вибрацией клитор. Оргазм, которого мне не давали несколько дней, прорывается сквозь меня с такой силой, что я замираю и падаю на живот, но он не ослабевает. Акуджи проникает языком внутрь моей трепещущей киски, чтобы насладиться вкусом моей разрядки, и закрывает свой широкий рот над моей киской, посасывая, пока одна разрядка не превращается в две. Когда он, наконец, отстраняется, я задыхаюсь и дрожу от того, как внезапно и сильно я кончила.

Мой монстр...

Еще не закончил со мной, о нет. Моя вторая половинка хочет меня, и сегодня здесь не мой милый Акуджи. А монстр, который только что потребовал свою женщину на всеобщее обозрение. Его острые когти впиваются в мою кожу, когда он поднимает меня на колени и с рычанием грубо прижимает мою голову к мехам.

— Моя, — говорит Акуджи между рыками, а затем врывается в меня без всякого изящества и предупреждения. Я кричу, боль на мгновение затмевает удовольствие, хнычу, и на глаза наворачиваются слезы. Ему все равно. Акуджи вырывается и снова входит, заставляя меня принять его. Дыша, я расслабляюсь и заставляю себя принять его, и медленно, с каждым твердым толчком его члена, боль сменяется удовольствием.

Наслаждение ослепительное, настолько плотское, что я не могу удержаться, чтобы не вцепиться в меха сильнее. Моя спина, на которой вырезано его имя, выставлена напоказ, что приводит его в неистовство, когда он рычит.

От нас обоих исходит прекрасный запах, его запах спаривания, покрывающий меня. Шлепки наших тел громкие, а его рычание еще громче, когда Акуджи  вбивается в меня. Внезапно он накрывает мою спину одеялом.

— Моя, — рычит он, а затем его клыки пронзают мое плечо, пригвождая меня к земле. Ощущение стали, пробегающей по его массивному телу, когда он вбивается в меня, слишком сильно.

Акуджи замирает, когда его обжигающая сперма заполняет меня, а затем он вырывается и разбрызгивает ее по моей заднице, ногам, пояснице и везде, куда может дотянуться, а я хнычу и отталкиваюсь в воздух. Акуджи снова входит в меня, все еще твердый и толстый несмотря на то, что он кончил, и продолжает трахать меня, как будто не собирается останавливаться.

— Моя, моя, моя, — рычит он.

— Твоя, — кричу я, толкаясь назад, принимая его огромный член.

Он снова впивается в меня клыками, удерживая меня, пока трахает все сильнее. Я едва не теряю сознание от напряжения, но он поддерживает меня, когда во мне происходит очередной всплеск оргазма. Акуджи продолжает трахать меня, кончая еще дважды и наполняя меня до тех пор, пока я не схожу с ума, не в состоянии ни говорить, ни думать, ни двигаться.

Я позволяю ему использовать и надругаться над моим телом наилучшим образом, пока он разбивает и переделывает меня для него.

Моей половинки.

Вдруг он отпускает мою шею. Я чувствую, как кровь течет по телу от укуса, но вскрикиваю только тогда, когда его хвост прочерчивает след, а затем его имя на моей спине.

— Твой! — рычит он. — Моя! — Зверь во мне борется, когда он снова набухает, и я хнычу, а потом кричу, когда Акуджи проводит хвостом по моей скользкой попке и впивается в мою задницу.

Я кончаю так сильно, что теряю сознание.

Очнувшись, я чувствую, как он соскальзывает с меня, его член все еще тверд во мне. Аку исследует каждый дюйм моей кожи своими пальцами, снова массируя ее, но я не могу говорить, пока он извивается вокруг меня, мурлыча.

— Моя спутница, — говорит он. — Моя прекрасная Ария. Спи, тебе это нужно.

▪ 43 ▪

АРИЯ

Следующие несколько дней мы провели взаперти в нашем гнезде. Акуджи пронзает клыками каждый сантиметр моего тела, ставя на мне метки. Он наполняет меня членом и обрызгивает каждый сантиметр моей кожи. Дикий и неудержимый, и я наслаждаюсь им. Я знаю, что изменения в моем теле ускоряются. Чувствую себя сильнее. По идее, я должна болеть и изнемогать, но это не так, и даже запах кровавого мяса, которое мне приносят, больше не вызывает у меня отвращения.

Впрочем, мне все равно, не тогда, когда я в объятиях Акуджи, с его губами на моих.

Если он и заметил, то никак это не комментирует.

— Я так люблю тебя, моя пара, — рычит он, проводя губами по моей обнаженной груди.

— О боже, только не это. — Я стону, хотя не имею в виду этого, и, несмотря на мой протест, я покачиваю бедрами, чтобы дать ему лучший доступ. Акуджи останавливается над моей киской и нагло ухмыляется.

— Нет? Ты бы предпочла, чтобы мы просто пообнимались?

— К черту объятия, — огрызаюсь я, обхватывая ногами его лицо. — Я хочу, чтобы ты полизал меня.

Смеясь, он зарывается головой между моих бедер и пробует меня на вкус. Я никогда не встречала человека, который бы так любил лакомиться киской, как Акуджи. Он ведет себя так, будто это его любимое занятие, и он может умереть, если не попробует меня, а когда он это делает? Акуджи разрывает меня на части от того, какое удовольствие он мне доставляет. Я была бы дурой, если бы отказалась от этого, хотя делаю вид, что это тяжело, и хнычу от того, какая я чувствительная и болезненная.

Акуджи замечает, он всегда замечает, и вместо своей обычной, звериной атаки, его язык становится мягким, когда он лижет меня. Его слюна лечит мою боль, а когда он погружает его внутрь меня, он лечит и это. Он нежно целует мой клитор, когда мои глаза закрываются. Я поднимаю бедра в медленном движении, пока Акуджи занимается любовью с моей киской, и когда разрядка проходит через меня, она мягкая и сладкая. Он целует меня, а затем ползет вверх по моему телу и накрывает меня. Акуджи берет мои руки в свои и держит их над моей головой, устраиваясь между моими бедрами.

Подняв ноги, я обхватываю талию Акуджи и упираюсь в его твердый член. Болезненность прошла, благодаря его волшебной заживляющей слюне, но он все еще медлит. Аку покачивается на мне, делая свой член влажным и мокрым, и с любовью целует меня, лаская языком и губами, пока не входит в меня.

Он не трахает меня.

Это не притязание.

Он занимается со мной любовью.

Он дорожит мной.

Его поцелуй так сладок, что я не могу удержаться от стона, и когда Акуджи отстраняется, прижимая свою голову к моей, я смотрю в его красные глаза.

— Я люблю тебя, — шепчу я.

— Я тоже люблю тебя, моя вторая половинка, больше всего на свете, — клянется он, выгибая бедра с каждым мягким толчком, заставляя меня поднимать свои, чтобы соответствовать ему. Мы оба двигаемся синхронно. Стоны и вздохи задерживаются между нашими ртами, а глаза остаются закрытыми, пока мы двигаемся вместе, как будто делали это вечно.