Кинг (ЛП) - Тилли С.

Клянусь, я слышу, как она закатывает глаза. «Ладно, а что тогда в гараже?»

«Худшая вещь, на которую я когда-либо тратил деньги».

Она фыркает. «Я в этом почти не сомневаюсь».

«Детка, ты понимаешь, что мне нужно поддерживать репутацию? Я не могу позволить себе покупать этот чертов минивэн. Я послал Бенедикта с деньгами, чтобы он его купил».

«Если ты так против, зачем ты его купил?»

«Потому что, как бы мне ни было неприятно это признавать, все отзывы были положительными, и интернет, похоже, сходится во мнении, что они очень практичны для перевозки больших картин».

Она снова пытается поднять голову, но я останавливаю ее. «Это очень дотошно с твоей стороны».

«Я ничто, если не дотошный». Я думаю о ее бывших, направляющихся на Аляску, и ухмыляюсь в темноту. Интересно, поймут ли они когда-нибудь, что все они встречались с одной и той же женщиной.

«Ну, спасибо. Я ценю жертву, которую пришлось принести, чтобы это сделать».

Я продолжаю ухмыляться. «Заодно можешь поблагодарить меня за наши выходные стоимостью в тридцать тысяч долларов в Колорадо этой зимой».

Рука, которая обнимала мой бок, прикрывает ей рот, и она смеется. «Я забыла об этом».

«Да, ну, сюрприз».

«Извини». То, как она хихикает во время извинений, дает мне понять, что она не это имела в виду.

Я пожимаю плечами. Я не собираюсь терять тридцать тысяч.

«Все ради благого дела», — зеваю я.

Ее рука снова скользит по моему боку. «Ты узнал, что это за благотворительность?»

«Понятия не имею».

Саванна трясет головой, прижимаясь ко мне.

«О, и», — я останавливаюсь, чтобы снова зевнуть. «Я оставлю твои новые права и кредитные карты на кухонном острове, прежде чем уйду на утреннюю встречу».

«Новые права?» — спрашивает Саванна, тоже зевая.

Я киваю, закрывая глаза. «Я изменил твоё имя, миссис Васс. Разве я не говорил об этом?»

«Что?! Ты не можешь…» Я зажал ей рот рукой.

«Тсс, детка. Завтра у нас важный день».

ГЛАВА 68

Саванна

Орландо отступает назад, отряхивая руки. «Я думаю, мы готовы».

Бабочки порхают в моем животе. Это далеко не первая моя выставка, но я снова чувствую себя студентом, впервые представляющим свою работу.

Орландо проделал отличную работу, разместив экспонаты правильно. Не то чтобы это было сюрпризом, он был совладельцем нескольких галерей с моей подругой Мэнди в течение многих лет, так что мы уже работали вместе, и он знает, что делает.

И как бы мне ни хотелось увидеть Мэнди, я рада, что она решила остаться сегодня дома.

В последний раз, когда мы виделись, я выходила из ее дома, чтобы забрать свою машину из автосалона Ли после всей этой истории с его замужеством. А теперь… Я смотрю на свое все еще дико сверкающее кольцо. Ну, теперь я замужем за мужчиной, который сидел на ее диване во время всей этой ссоры. И как ни крути, три недели — это ужасно быстро, чтобы из незнакомцев превратиться в супругов.

Я выдыхаю и пытаюсь сосредоточиться на сегодняшнем дне.

Эта галерея в основном представляет собой одну побеленную комнату с высокими потолками и двумя подвижными перегородками, которые в настоящее время установлены под противоположными углами в центре комнаты, причем на каждой стороне выставлена одна из моих четырех самых больших картин.

Помещение чистое, современное, и хотя я не могу избавиться от ощущения, что меня вот-вот стошнит от волнения, я знаю, что это идеальный способ продемонстрировать эту коллекцию.

«Хотите бокал вина, пока мы ждем, когда откроются двери?»

Я качаю головой, прежде чем Орландо успевает закончить свой вопрос. «Думаю, я просто пойду и ополосну запястья холодной водой, а может, и вырву».

Он смеется, и я не скучаю по тому, как он поднимает руку, словно собирается похлопать меня по плечу, а потом снова ее опускает. «Я обязательно крикну тебе, когда придет время».

И мне интересно, помнил ли он, что сказал Кинг о сломанных руках.

* * *

Мои руки так сильно вспотели, что я удивляюсь, как с них не капает вода, когда Орландо открывает дверь, пропуская очередь людей внутрь.

Меня до сих пор поражает, что кто-то настолько заботится о моем искусстве, чтобы прийти на живой показ, не говоря уже о том, чтобы прийти пораньше и занять очередь. Но большая часть этой заслуги принадлежит Мэнди и Орландо, поскольку они работают в мире, усердно создавая ажиотаж.

Я стою на своем обычном месте в центре комнаты, рядом с одной из неполных стен, так что люди могут либо подойти ко мне поговорить, либо побродить по комнате.

А когда нервы на пределе, и мне некуда деть руки, я проклинаю себя за то, что выбрала брюки без карманов. Я выбрала эти ярко-красные брюки с высокой талией и широкими штанинами для драмы, но я не учла, какую паническую атаку я бы испытала, надев их. Но, по крайней мере, мой белый кружевной топ не должен показывать ни капли пота от стресса, которым я, я уверена, покроюсь в мгновение ока.

Предложение Орландо выпить вина все больше кажется мне хорошей идеей… но если я начну пить сейчас, то в итоге опьянею.

По мере того, как люди устремляются в зал, в нем начинают раздаваться голоса. И, наконец, когда я ищу в толпе Кинга, я признаю, что именно из-за него я так нервничаю.

Я, конечно, всегда немного нервничаю, но это…

Это… другое.

Потому что я действительно хочу, чтобы ему все нравилось.

Потому что я хочу произвести на него впечатление.

Потому что он сказал мне, что миру нужно мое искусство.

Люди все еще входят в дверь, когда Орландо проверяет свой телефон, затем подходит к одной из шестифутовых картин и наклеивает круглую наклейку на бирку рядом с рамой, обозначающую цену. Он подмигивает мне, затем возвращается к приветствию вновь пришедших.

Мэнди убедила меня сделать набор в очень большом масштабе, а Орландо убедил меня установить за них пятизначную цену.

Я сглатываю.

Не могу поверить, что я ее продаю.

Когда я решила нарисовать целую коллекцию львиных голов, я сделал это, потому что это было весело. Потому что это давало мне немного свободы решать, будут ли у них открыты или закрыты глаза, открыты или закрыты рты. Гривы развеваются на ветру или лежат ровно.

Но теперь, когда я смотрю на них, все, о чем я могу думать, это Кинг.

«Ух ты!» — восклицает голос рядом со мной.

И мне требуется секунда, чтобы понять, что это голос, который я узнаю. «Джинджер?»

Она машет мне одной рукой, а другой делает глоток красного вина.

«Что ты здесь делаешь?» Наверное, грубо спрашивать об этом таким образом, но… какого черта она здесь делает!?

Джинджер улыбается: «Я люблю хорошие художественные выставки».

Тихий свист привлекает наше внимание, когда ее муж подходит и встает рядом с ней. «Черт, леди-босс умеет рисовать!»

Кажется, у меня отвисла челюсть. «Джейми?»

Он слегка кланяется. «Я толком не разглядел прошлую картину, пока ты ее не сожгла. Если бы я знал, насколько они прекрасны, ну, я бы спас ее от огня».

Джинджер хлопает себя по груди. «Где Чичи?»

«Чичи здесь?!» — спрашиваю я, чувствуя, как у меня перехватывает горло.

«Она заметила стол с мясными деликатесами и сказала мне отвалить», — пожимает плечами Джейми.

Они продолжают говорить, но я слишком занята, пытаясь дышать, чтобы слушать.

Что это?

Рассказал ли Кинг персоналу театра о моем шоу?

Зачем ему это делать?

Зачем им приходить?

Он сказал им, что они должны это сделать?

«Ооо, это просто идеально!» — раздается еще один знакомый голос с другой стороны частичной стены.

Я медленно отхожу от Джинджер и Джейми, которые перешли к обсуждению охотничьих привычек львов, и обхожу стену с другой стороны.

«Пэйтон?»

Она так широко улыбается, когда видит меня, что нет никаких сомнений, что это правда. «Саванна!» Она пытается вырвать свою руку из того места, где она была переплетена с рукой ее мужа, но он не отпускает ее. Она закатывает глаза на Неро, но жестом свободной руки указывает на гигантскую полностью золотую картину льва перед ними. «Это продается, да? Мы же можем купить её?»