Перепрошит тобой (ЛП) - Хайд Жаклин

От нее исходит уязвимость, за которой следует стремительная волна желания и нежности. Меня охватывает облегчение от осознания, что я уже не безразличен ей. Я хочу покорить каждую ее частицу.

— Я знаю, и все это очень безумно и внезапно. Но я тебе доверяю, — говорит она, бросая мне понимающую улыбку, и в ней есть нотка нежности.

Слова, чтобы сказать ей, что она моя пара, что наши жизни теперь неразрывно связаны, хочет она того или нет, застревают у меня в горле. Я не сомневаюсь, что Бернадетт в конечном счете мне откроется, но мы похожи в том, что нам обоим трудно впускать кого-либо в свое сердце.

Я верю в выбор судьбы, в мою идеальную предназначенную пару.

Я наблюдаю, как она протягивает руку, голодными пальцами скользя по джинсовой ткани, заставляя меня стискивать зубы, чтобы не потерять контроль полностью от этого мягкого прикосновения.

— А теперь прикоснись ко мне, — приказывает она.

Я погружаю пальцы в мазь и прикасаюсь к ее киске, с рычанием отмечая, как они становятся скользкими от ее влаги. Я быстро стаскиваю джинсы и нижнее белье, сбрасывая заодно и обувь.

— Ты такой красивый, — говорит Бернадетт, раскинувшись на кровати, как воплощение соблазна, созданное, чтобы утолить мой голод.

Словно стрела, пронзающая грудь, до меня доходит: эта хрупкая женщина стала целым моим миром и укротила меня за несколько дней.

Моя.

Она — моя одержимость, и я никогда не отпущу ее.

Я взбираюсь на кровать к ней и провожу пальцем по нежной мягкой нижней губе, прежде чем наклониться для поцелуя. Я опустошаю ее рот, пока она не превращается в задыхающуюся, извивающуюся массу подо мной, затем снова касаюсь ее губ и опускаюсь ниже.

Сегодня ночью каждый дюйм ее тела будет принадлежать мне.

Она требует от меня все больше и больше, сжимая, сминая в ответ, впиваясь в мои волосы, пока костер страсти не поглощает нас обоих.

— Это ты прекрасна, — говорю я ей, глядя в расширенные зрачки и раскрасневшиеся щеки.

Наслаждение пульсирует в моих венах, я прижимаюсь лицом к ее груди, яростно лижу и сосу соски, наслаждаясь тем, как ее дыхание перехватывает, когда я слегка покусываю их. Я хватаю ее за задницу, сжимаю, ласкаю, обожая эту мягкую тяжесть в своих ладонях, прежде чем пальцы движутся к ее скользкому, пульсирующему бугорку и начинают работать с ним.

Ее спина выгибается с криком, она стонет мое имя, пока я дразню и ласкаю ее складки, усмехаясь про себя, когда она хватается за меня руками, пытаясь притянуть ближе. Электрический ток поднимается во мне, звук с ее губ превращается в вопль, и она теряет себя в моих ласках. Наконец, я опускаюсь ниже по ее телу, и ее бедра сжимаются вокруг моей головы, а мой язык яростно работает у ее входа.

— О, блядь! — кричит она.

Я дразню ее клитор большим пальцем, размазываю влагу и играю с ней, пока ее кожа не покрывается легкой испариной, а из губ не вырываются бессвязные звуки. Я вкушаю, сосу, лижу и трахаю ее своим ртом, пока она не превращается в трепещущий, лепечущий комочек.

С каждым движением языка я проталкиваю через нашу связь свое желание к ней, вкладывая в это всю свою одержимость, чтобы она ясно поняла: она, блядь, моя.

Я вписываю свое имя в ее киску ртом, взглядом скользя вверх по ее восхитительно округлому телу, которое извивается и вцепляется в простыни.

Ты.

Моя.

Влага хлещет из нее, ее пальцы на ногах подгибаются, а тело извивается в ощущениях, когда она, вскрикивая, кончает на моем лице. Я нежно ласкаю ее языком и продолжаю работать с ее пиздой, учащенно проникая в нее, и ее ноги начинают дрожать вокруг моей головы от нового оргазма.

Прежде чем она успевает прийти в себя, я поднимаю ее на руки и опускаюсь на кровать, усаживая ее к себе на колени, отводя пряди волос с лица, пока она лежит на моей груди.

Мой член дразнит ее вход, трется, не проникая внутрь, а я жду, когда она успокоится. Это происходит медленно, но я вижу, что она хочет большего, по тому, как ее соблазнительные бедра покачиваются, влажностью скользя по головке моего члена, и вздрагивают, когда пирсинг задевает ее центр. Она протягивает руку, берет мой член и снова проводит им по своим сокам, медленно опускаясь на него, принимая меня внутрь.

Я сжимаю ее бедра, когда ее сладкая пизда содрогается и трепещет от моего проникновения, пока наконец наши тела не сливаются в одно.

Она скользит еще глубже по моей длине, не в силах принять меня целиком, растянутая до предела. Мы стонем в унисон, когда она медленно вращает бедрами, обволакивая мой член.

Взор заволакивает оранжевый свет, пока она тает вокруг меня, и я начинаю встречать вращение ее бедер толчками.

Я приподнимаюсь и притягиваю ее лицо к своему, пока она скачет на моем стволе, и резко бью бедрами снизу, заставляя ее принимать более жесткие фрикции. С ее губ срываются высокие, стонущие вопли. Ее тугая киска сжимается наилучшим образом, а рот раскрывается в беззвучном крике. Тусклый свет бликует на блестящем пирсинге ее языка, пока я прижимаю ее к себе и вонзаюсь в ее влажный жар, входя с животной яростью, что удивляет даже меня.

Опустив руку между наших тел, я работаю над ее клитором, продолжая вдалбливаться, входя и выходя, и она обрушивается на меня в оргазме. Она кричит от высвобождения, ногами сжимая мои бедра, ее тело бьется в конвульсиях.

Она вся влажная, вся дикая, и она — моя.

— Посмотри на меня, — приказываю я, замедляя натиск на ее тело, ее влагалище судорожно продолжает сжимать меня. Те самые ярко-зеленые глаза, что опутали что-то внутри меня, открываются, и я сдерживаю собственную разрядку, мое напряженное тело и разум сопротивляются нарастающему внутри напору. Я натягиваю ментальные поводья, и удовлетворение разливается по мне, когда я замечаю, как оранжевый свет мерцает в глубине ее зеленого взгляда. Он слаб, но он есть.

Это зрелище посылает облегчение и нечто большее, пульсирующее во мне, и я отдаюсь волне наслаждения, извергаясь с низким, идущим из самой глубины рыком.

Я прижимаю ее к груди и целую в лоб, пока она дрожит. Обнимаю, пока ее дыхание успокаивается после оргазма, и вожу по ее коже плавными кругами, даже несмотря на то, что разливается леденящее осознание.

При всех моих амбициях и завоеваниях, именно в ее взгляде я нахожу свою истинную слабость, потому что каждую свою победу, все, что я когда-либо приобрел, я бы отдал и сложил к ее ногам.

Глава 32

БЕРНАДЕТТ КРЕНШОУ



— Я так взволнована, — признаюсь я, откидываясь на гладкую кожу лимузина по дороге на мероприятие. Волнение хлещет по венам так сильно, что удивительно, как я вообще не подпрыгиваю на сиденье. Опускаю взгляд на своё платье — алое, усеянное пайетками, — и глажу ладонью корсет, чувствуя себя красивой в этом облегающем наряде. С тех пор как я надела его, Фрэнк едва может отвести от меня глаза, и я не без удовольствия купаюсь в этом внимании, позволяя ему подпитать мою уверенность.

После прошлой ночи кажется, что мы стали как-то ближе. Его присутствие теперь действует на меня успокаивающе, даже когда живот сводит в узел от стресса.

Я похлопываю по клатчу в тон платью, лежащему рядом на сиденье лимузина. В нём всё, что понадобится на приёме: помада, приглашение и телефон с установленным вирусным тегом и кодом, способным взломать телефон Джекмана. Мне нужно будет просто быть рядом с ним меньше чем минуту — программа сделает остальное.

— Если что-то пойдет не так, тебе нужно лишь сказать об этом. Микаэль и я сможем слышать тебя, как только окажемся внутри здания, — говорит Фрэнк.

Я прикасаюсь к гарнитуре, которую мне установили прямо перед отъездом.

— Она сейчас не работает?

— Нет, устройства прослушивания включатся только когда мы приедем в «Пьер». Она тебе мешает? — спрашивает он.

— Нет, все в порядке, — бормочу я, убирая руку, чтобы поправить волосы, над которыми вечность трудилась целая команда женщин.