Город грехов (СИ) - Траум Катерина

— Я же сказал, как только вернусь в город, сразу пошлю к ней пятерых самых крепких парней, — услышав их разговор, попытался успокоить Зет. Машина припарковалась у крохотного деревянного домишки в окружении высоких зеленых елей. На покосившемся крылечке раскачивался на ветру тусклый старый фонарь, что радовало: генератор работает, значит, электричество есть. Справа уже стоял Форд Лили, и Бекки вздрогнула всем телом, почувствовав неожиданный холод — только сейчас поняла, что ей придется провести следующие часы в обществе мисс Стоун. Но альтернативы не было.

Дождь все усиливался, и Заккари поправил на девичьих плечах чуть съехавший пиджак. Пошарив под сиденьем, нашел и зонт-тросточку, и уже собирался покинуть салон, но был остановлен отцом.

— Подожди минуту, — Зет развернулся, ловя его взгляд, — У нас впереди долгий разговор. Сейчас не время, но просто хочу, чтобы ты знал, что я признаю свою ошибку. Мы не должны враждовать. Ты же мой сын, черт возьми.

Зак замер, не зная, что ответить. Искреннее раскаяние в карих глазах это совсем не то, что он мог ждать. Сглотнув, согласно кивнул, про себя подумав, что эта доброжелательность лишь пока он не объявил о своем уходе из Змей.

— Жаль, что ты вспомнил об этом только сейчас.

Больше не желая продолжать эту бессмысленную болтовню, он вышел из машины вслед за Бекки, уже раскрывшей старый зонт.

***

Охотничий домик Заккари Гранта первого был, действительно, очень мал. Скромная одноэтажная бревенчатая постройка, уже изрядно потрепанная временем и отсутствием хозяев. Внутри практически не было мебели, а разделенная символической перегородкой на гостиную и кухню комната не отличалась чистотой. Вместо люстры качалась на проводе лампочка, у дальней стены пристроилась продавленная софа и большое кресло с мягким клетчатым пледом, посреди гостиной добротный дубовый стол и пара стульев. Вот и все нехитрое убранство, если не считать трофейных оленьих рогов на стене.

Когда Бекки и Зак вошли, с кухни раздался звон бокалов — похоже, Лили решила не тратить время впустую и расслабить нервы. Оглянувшись, она вздрогнула и не глядя махнула в себя разом полстакана виски.

— А где Зет? — только и спросила, больше не поворачиваясь к вошедшим лицом.

— Поехал разбираться со всем этим дерьмом, — Зак устало потер переносицу, второй рукой продолжая сжимать ладонь Бекки. Черт его знает, как она отреагирует на такую замечательную компанию. Беда в том, что даже других комнат нет, чтобы разойтись по углам — только уборная. Убежище не предполагало особых удобств и даже кроватей.

— То есть как?! — ахнув, Лили все-таки развернулась к ним, отставив стакан и выходя в гостиную. Старательно не замечая спутницу Гранта, словно ее и нет вообще — так проще для всех, — Он должен был остаться с нами, это же опасно!

Бекки передернуло от раздражения. Такой откровенный игнор ее присутствия, и такое неподдельное волнение за своего любовника. Как же мерзко. Неужели эта женщина и есть та, что дала ей жизнь? Невозможно. Они же совершенно не похожи. Внешность это просто оболочка. Внутри Лили казалась прогнившей тыквой с Хэллоуина, только и умеющей скалить зубы.

— Раз такая умная, то надо было самой ему это сказать! — зашипел Зак, уже всей кожей ощущая, как сильно напряглась Бекки. Ему и самому хотелось заорать этой стерве в лицо, что она ведет себя, как последняя дрянь. Не удосужится даже слово сказать собственной дочери. Старательно сохраняя спокойствие, он приглашающим жестом кивнул Ребекке на софу, но та словно не заметила и осталась стоять, все также кутаясь в его пиджак.

— Идиоты, — пробормотала Лили, — Мужчины — идиоты. Проходите уже, нам все-таки всю ночь терпеть друг друга. Могу предложить виски, прихватила пару бутылок, — видимо, это был верх ее гостеприимности.

Но на самом деле, она понятия не имела, как это пережить. Как заставить себя не обращать внимания, когда Ребекка стоит прямо перед ней — такая хрупкая девочка, совсем юная. И уже повторяющая ошибки матери. Видимо, это родовое проклятие…

— Может, хотя бы поздороваешься со мной? — не выдержала Бекки, и вся тщательно скрываемая злость, жгущая вены, начала прорываться наружу, — Или я не достойна даже этого?

— Если тебе от этого легче: ну здравствуй, дочурка, — оскалилась Лили, выпуская свои иглы защиты, — Как поживаешь?

— Не смешно, Лили! — одернул ее Зак, взволнованно поглядывая на медленно краснеющую Ребекку. Такой ярости в изумрудных глазах, плещущейся золотистыми всполохами, он не видел никогда, — Заткнись, сядь в угол и надирайся дальше! Или совершенно случайно запнешься и свернешь себе шею — я гарантирую.

— Ну-ну, Зак! Не при даме сердца показывать свой нрав, маленький садист! К тому же, Бекки сама попросила поздороваться.

Вздохнув, Грант только и мог в бессильном отчаянии смотреть, как мать и дочь буравят друг друга взглядами, словно ожидая, кто первый сдастся. Тысячи вопросов, и ни одного ответа. Чейз столько лет мечтала получить их, столько раз думала, как узнает, что на самом деле была нужна. Что у Лили были веские причины ее бросить. Тем временем, Стоун спокойно уселась на стул, складывая ногу на ногу. Прищурившись, словно считывала все мысли и, наконец, дала долгожданное разрешение:

— Хорошо. Спрашивай. Я же вижу, что иначе ты не отстанешь.

— Почему? — Бекки совсем по-детски шмыгнула носиком, и глаза заблестели влагой, — Ты не любила моего отца, я понимаю. Я была нежеланной, случайной — это тоже могу понять. Но неужели это повод бросить меня… — все копившиеся долгие годы обиды просыпались в ней с каждой минутой, и даже стискивающие руку пальцы Заккари не могли вытянуть застарелую боль, с которой смахнули пыль времени.

— Ты не просто случайность. Ты — ошибка, — безжалостно били слова наотмашь, хлестко. Но Лили предпочитала вырвать все с корнем — всегда, — Моя короткая слабость, которая вылилась в стихийное бедствие. Хочешь знать, почему? Я тебя пожалела, дура.

— Что? — тоненько пискнула Бекки, размазывая по щекам первые предательские соленые дорожки, — Как это понимать…

— Как есть. Хорошо, давай с самого начала. Мне было примерно столько же лет, сколько сейчас тебе, когда я встретила Зета. И если мои глаза не слепы, ты прекрасно знаешь, что такое попасть в лапы Гранта, — она хмыкнула, складывая руки на груди, — А потом его сука-жена все узнала. Пришла ко мне, тогда еще наивной девочке, и пообещала прирезать меня в собственной постели, если я еще раз подойду к ее мужу. Я испугалась. Порвала с ним, пустилась в загул, пытаясь забыться. Дальше ты знаешь: встреча с твоим папашей, пьяная ночь… Когда ты родилась, я уже знала, что Зет развелся со своей фригидной стервой и ищет меня. Он сделал это ради того, чтобы я вернулась к нему. Потому что не мог без меня точно также, как я без него. И только крохотный орущий комок в пеленках стоял у меня на пути… Кн иг о ед . нет

— То есть, ты предпочла любовника дочери? — всхлипнула Бекки, даже не представляя, как можно сопоставлять такие вещи. Неужели бы не принял, если уж у них такие же чувства, как у нее к Заккари? Неужели они важней собственного новорожденного дитя, нуждающегося в матери?

— А вот дальше меня лучше поймет сам Зак, правда? — горько усмехнувшись, Лили все-таки продолжила, — Я уже видела, как Зет «любит» детей. И знала его дальнейшие планы на сына. О, он бы порадовался приемной наследнице, не сомневаюсь… Вот только меня это не устраивало.

— Да чёрт возьми, какие планы?! — взорвалась Бекки, не в силах больше слушать этот бред и вырывая руку из хватки Гранта, — Заку и пяти лет не было, хватит нести чушь! Ты просто хотела от меня избавиться, чтобы спокойно прибежать к своему хахалю, давай, признай это! Хватит ломать комедию! — тяжело дыша, она закончила свою тираду, и Лили явно была разгневана таким выпадом.

— Бек… — попытался вразумить ее Зак, уже понимая, что имела в виду Стоун Он не помнил, когда начались побои — казалось, они с ним всю жизнь. А потому вполне мог представить, как отец делится с любовницей грандиозными планами воспитания «наследника». Лили поступила мерзко, это правда. В идеале она могла просто исчезнуть вместе с ребенком, сменить фамилию, выйти за того же Чейза… Но. Большое, жирное но. Сети Гранта — не то, что можно легко разорвать. Он понимал, потому что сам бы ни за что не отпустил свою девочку, что бы она не сотворила.