Я фыркнула, не удержавшись. Да, надо будет с Маришкой поделиться этой сплетней, ей понравится.
— А чего все в последнее время стали мне на замужество намекать?
— Ты будешь сердиться, — Дэн вжал голову в плечи, — но это я виноват.
Он виновато глянул на меня исподлобья.
— Ну? — поторопила его я. Дэн вздохнул и пояснил:
— Да мы тут как-то поспорили о том, что у тебя пунктик по поводу обнаженных… кхм, не буду за столом пояснять, сама знаешь. Только это не я первый сказал, — тут же открестился Дэн, — это оборотни начали. Ты им все голышом бегать запрещаешь, вот они и предположили. Эрай хотел тебя защитить, обратился ко мне и к Ягиру за поддержкой. Ягир что-то забормотал, извинился и ушел. Ну, я-то точно знаю, что пунктик у тебя есть, так что защищать тебя было нечем. Вот я и сказал, что, мол, ты чуть ли не девственница, и с мужчинами не встречаешься, потому что ждешь своего единственного. И что поэтому просто стесняешься наших обнаженных тел. Слово за слово, возраст твой опять же приплели… Короче, сошлись на том, что всем тебя жалко, и все желают тебе поскорее выйти замуж. Вот.
— Спасибо. Защитничек, — съехидничала я.
— А что, ты бы предпочла, чтобы я встал на сторону оборотней и всем рассказал, как ты мне глаза завязала, когда любовью со мной занималась?
— Слушай, да забудь ты уже об этом! — отмахнулась от него я. — Я уже тысячу раз пожалела, что пришла тогда в твою комнату.
— Кстати, все хотел тебя спросить: а зачем ты меня вообще в гарем взяла, если у меня член маленький? — спросил Дэн. — Я же, получается, профнепригоден.
— Не поверишь, но на размере достоинства мир клином не сошелся, — едко ответила ему я. — И не все девушки мечтают, чтоб был побольше, потолще и стоял по целому часу.
— То есть, ты меня взяла за другие достоинства? — переиначил Дэн. — За какие, не просветишь?
— Ну, ты симпатичный, — подумав, сказала я. — Не красавчик, но привлекательный. Фигура опять же ничего, пропорциональная очень. Ягодицы красивые, руки, глаза. Ну и хвостик, разумеется.
Будто услышав меня, сердечко заинтересованно затрепетало над плечом демона. Я тронула его кончиком пальца. Сердечко изобразило падающий листик.
— А по десятибалльной шкале? — не унимался Дэн.
— Хм, — я задумалась. — На четверочку, я полагаю.
— Всего-то, — расстроился он. Плечи поникли, хвостик опустился ниже лавки.
— Дэн, если хочешь, чтобы тебя обласкали и ободрили, не проси честной оценки. Тем более, в баллах. Извини, но я такая сволочь, которая всегда старается говорить правду. Мало ли, какие у меня критерии? Может, десятку никто и никогда не набирал.
— Да просто когда ты позавчера про член сказала, мне обидно стало, — признался Дэн. — Я подумал: если этим местом я не хорош, так может в чем-нибудь другом я лучше остальных? А теперь выходит, что я у тебя по всем показателям — ниже нормы.
Мне стало стыдно. Обидела человека ни за что ни про что. Вот чего он прикопался ко мне с оценкой его привлекательности? Попросил бы оценить его навыки в сфере придворного этикета или других знаний и умений, присущих аристократам — я бы сразу выставила высший балл!
— Прости, — я обняла его и чмокнула в щеку. — И не обижайся. В конце концов, ты единственный, кому я несколько раз разрешила у себя ночевать. Такого достижения тебе достаточно?
— Вполне, — рассмеялся Дэн. — С твоими-то заморочками это настоящий подвиг.
Я похлопала его по плечу и отправилась в свою новую спальню: нервничать в ожидании ночи. Там уже сновала Маришка: ей не терпелось поймать извращенца.
— Знаешь, у тебя все не как у нормальных людей, — заявила она мне.
— Почему? — удивилась я, переодеваясь в домашние вещи.
— Да потому: мужей обычно ловят на измене, а не на попытке исполнить супружеский долг, — заявила Мариша.
— Он мне не муж, — возмутилась я. — Он грязный извращенец, если ты еще не забыла. Где мои сонные капли?
— На столе стоят, — Мариша ткнула пальцем. — Только много не принимай, а то гостя своего только утром увидишь. Кстати, а что мы с ним делать будем, когда поймаем?
Я задумалась. Действительно — что? В тюрьму посадим? Теоретически, за удавшееся покушение на честь женщины ему должны отрубить правую руку либо кастрировать — на его выбор.
— Я тут пару кандалов прихватила, — Мариша показала на увесистый сверток в уголке. — Ты не против, если мы его в соседней спальне к кровати прикуем? А утром уже решим, что с ним делать.
— Да пожалуйста. Мне куда важнее узнать, наконец, кто это, и прекратить безобразие. А с правосудием ты сама разбирайся. Боюсь, если возмездием займусь я, на кастрации дело не остановится.
— Поняла, — кивнула Мариша. — Пей давай свои капли. Мне уже не терпится залечь в засаду. Я тут даже себе волшебный фонарик припасла и книжку. Эротическую.
— Тогда, боюсь, ты его спугнешь своими стонами, — пошутила я и капнула на язык пару сонных капель, запивая их водой. Потом устроилась на постели, хлопнула по стене рукой, выключая светильники, и принялась ждать. Мариша немного пошуршала и затихла.
Тишина стояла прямо-таки осязаемая. В этой комнате не было часов, и я слышала даже биение своего сердца: громкое и неровное. В темноте мерещились взгляды, и это здорово мешало заснуть. Я даже подумывала встать и принять еще пару капель. Но постепенно дрема стала все-таки одолевать меня. Вот закрылись веки, вот перед глазами поплыли сонные видения… Слава богу, не про извращенцев или мертвецов. Я заснула.
— Лисси, проснись! — услышала я настойчивый Маришкин голос. Что происходит, чего она будит меня среди ночи?
Я с большим трудом собрала мысли в кучу, вспомнила, как Мариша здесь оказалась и подскочила на кровати: прямо передо мной кто-то стоял на четвереньках и рвался в мою сторону. Мариша с большим трудом удерживала его и почему-то хихикала. Я ничего не могла разобрать в темноте, щелкнула по стене рукой, зажигая ночник и…
— Твою ж мать! — вырвалось у меня.
Глава 16. Суженый мой, ряженый
Передо мной стоял на четвереньках Дэн. Взгляд у него был совершенно чумной. Но я уже видела его таким однажды: когда он возвращался от Мираи. Дэн пытался ползти ко мне, но Мариша держала крепко, одной рукой ухватив его за основание хвоста, а другой — за плечо, и он только скользил по шелковым простыням. Маришу это очень смешило. Как ни странно, он не сопротивлялся и не пытался вырваться: просто продолжал ползти ко мне. Потом все-таки замер, осознав тщетность попыток.
— Как ты там называешь гарем? — весело спросила меня Мариша. — Зоопарком? Так вот, у тебя теперь есть редкое животное, которое до сего дня считалось вымершим. Лисси, ты не поверишь, но это инкуб! Самый настоящий!
