Тот самый сантехник 10 (СИ) - Мазур Степан Александрович

Так на улицу и вышли. А там яркое закатное солнце. Никаких ракет, взрывов и абсолютное спокойствие овладело ей.

— Кира, ты в порядке? — спросил он, на этот раз не торопясь. Но позволяя себя обнять, прижаться.

Ещё раз посмотрев ему в глаза, она вдруг поняла, что мечтала о том моменте, когда их взгляды встретятся, и мир вокруг исчезнет, оставив только их двоих. И вот этот момент настал, и время не имеет значения… но лишь для неё, а он куда-то торопится, словно не понимает, как много она пережила. Примерно от момента, когда впервые попыталась купить свинину на рынке и воровато оглядываясь, получила её в чёрном пакете. И до того момента, когда оставила ключ с запиской, а об отъезде ничего заранее не сказала. И не выдала себя ни одним моментом. А Зина то ли была так занята решением локальных проблем, то ли просто позволила ей себя обмануть. Ответа она не знала. Но всё получилось.

Её отпустили. Но понимание этого пришло лишь когда самолёт коснулся земли, а внутреннее волнение достигло пика. Возможно, она и жить то начинала, лишь когда пассажиры начали выходить, а вспомнила для чего жить — лишь когда среди встречающих увидела Его — того, кто был её светом в тёмные времена, но кого старалась не замечать, когда его проблемы окружили мужчину с головой. Но теперь он точно решил все до единой. Ведь шагал с лёгкой улыбкой, свободно, а когда их взгляды снова встретились, всё вокруг растворилось в нежности и радости.

— Ну, как там Израиль? — спросил Глобальный, перекладывая её чемодан в багажник.

А что ей сказать? Что цены на продукты и технику выше, чем в Европе? Что за жильё платила столько, сколько вообще было? Что работу так и не смогла найти? И что на улицу выходить боялась, жадно ловя новости по телевизору о грядущем, текущем и вслушиваясь в рёв системы оповещения ракетной атаки над городом?

Он вряд ли поймёт это всё. Ведь чтобы понять — надо пережить.

— По-моему, они слишком зациклены на Сектор Газа, — ответила она с лёгкой улыбкой.

— А, знаю. Хорошая группа, — кивнул Боря и переломил всё её представление об идеальном мужчине через коленку. Даже когда дверь открыл и усадил на переднее сиденье.

Она так глубоко задумалась, что даже не поняла — шутит ли? Или серьёзен?

Так они и ехали в молчании некоторое время. Она — думая о геополитике, ЦАХАЛ и инфляции, а он думая о крышке дома, деревьях в саду и бане без фундамента, чтобы налог лишний раз не платить, но чтобы всё «как у людей». А ещё Боря пытался понять, как успевать бывать у каждой из жён чаще, чем раз в неделю. Да и ночёвки эти приносили всё меньше удовольствия и больше — упрёков. И только показывая фотоотчёт и записывая видел со стройки, его дамы немного успокаивались и начинали жить будущим, где как известно — всё будет хорошо. Оставалось только принять, что в доме такого будущего они будут жить не одни.

Кира, наконец, немного пришла в себя. Встреча, полная эмоций, разгрузила. А объятия, которые говорили больше, чем слова, намекнули, что пока — жива. И может не два-три года до хирургического стола и вскрытия, а лет пять-семь ещё протянет.

— Как у тебя вообще дела? — неожиданно спросила дочка Князя с васильковыми глазами.

А Боря смотрел на темнеющую дорогу, не на неё. И вдруг понял, что готов рассказать всё.

— Женился, — начал он с самого простого.

— Да⁈ На ком? — тут же повысила голос она и так резко, что поперхнулась.

Он молча подтянулся к бардачку, достал минералку.

— Держи… Ну, знаешь. От меня беременны разные женщины. А я хочу стать хорошим отцом. Поэтому строю дом, чтобы собрать всех вместе под одной крышей и заботиться обо всех.

— Так это ещё и не одна женщина? — прыснула минералкой на стекло пассажирка, которая вроде бы и неряшливой не была, но и удивляться ещё не разучилась.

— Пятеро, — сказал он и снова честно признался. — Скорее всего, уже все беременны. Но кому-то через месяц-другой уже рожать.

— Пи… пиз… поздравлю! — справилась с собой Кира, вдруг осознав, что ей-то как раз никто ничего не должен.

Сама была холодна, сама оттолкнула, сама уехала. Он по сути и цветы не должен был дарить. А уезжая, оставила как наймита. Да тот дом ещё пойди продай, который построил её отец, вложив немало, но абсолютно без вкуса и понимания итоговой цели.

— Спасибо, — ответил он скупо и снова признался. — Слушай, ну по части дома вообще полная… неопределённость. Ни одного звонка даже не было. Никому он не нужен.

«Тем более, учитывая, что и объявления о продаже зимой мы никакого не выставляли», — напомнил внутренний голос Борису, а весной вообще не до продаж было, а летом — тем более не до продаж, своих забот хватает.

— А, так и не надо уже ничего продавать, — ответила она снова с лёгкой улыбкой, которую можно было заметить, если на неё смотреть.

Но он смотрел на дорогу. И думал о большой, дружной семье в Глобальном посёлке, который полностью построят разве что лет за пять, ещё пара лет уйдёт на облагораживание. Но это уже целая жизнь, и свой дом необходимо привести в жилой вид в приоритетном порядке.

— Понял, вычёркиваю, — ответил горе-риелтор, прекрасно понимая, что избавляется от неликвида.

— Как там… Жёлтое золото поживает? — снова попробовала она разговорить его.

— А, ну так Лапоть и Вишенка женились.

— Как? На ком?

— Да в основном на женщинах… друг друга, — ответил Боря, и вдруг понял, как это нелепо звучит. Но таковы были современные свингеры.

— Развелись и обменялись, что ли? — не понимала Кира, которая хотела влюбиться один раз и на всю жизнь. Но что-то пошло не так и небесная канцелярия смеялась над её планами.

— Да нет… просто обменялись, — прикинул Боря. — И продолжают меняться. Каждые чётные и нечётные дни. — Но думаю, если кто-то забеременеет, то будут родителями… на пару.

— Дела в посёлке, конечно! — продолжала удивляться Кира, как и тому, почему в стране у моря практически нет морепродуктов.

— Ну да, Шац ещё женился… на двоих, — добавил Боря и вдруг задумался, почему это элитный посёлок ещё не оккупировали журналисты, падкие до сенсаций?

«Наверное потому, что то, что происходит в Жёлтом золоте — остаётся в Жёлтом золоте», — тут же добавил внутренний голос Борису и посоветовал: «Но про золото ей пока рано. Не стоит грузить человека сразу. А как же адаптация? Акклиматизация?».

Ночь наступала. И Кира так широко зевнула, словно силы все закончились. А тело нагонял откат. Все нервы перелёта остались позади. Теперь отпускало. И от этого хотелось спать. Но дома ждала лишь холодная, пыльная кровать.

«Совсем не застеленная», — вдруг осознала Кира, всё-таки служанок с Филиппин давно депортировали, а новых нанимать было не на что.

До последнего Князева сражалась со сном. Но разговаривать расхотелось. И до самого посёлка они ехали, лишь изредка перекидываясь общими фразами.

На КПП из встретила девушка с искусственной рукой. Она стояла у шлагбаума и смотрела на первые звёзды. Думала о вечном. Но для того, чтобы открыть его, пришлось отвлечься и заскочить в будку охранника.

— Кто это?

— А, это Алексашка.

— Что у неё с рукой?

— Ничего… её просто нет. Родилась без руки.

— А почему она работает охранником?

— Потому что может, — пожал плечами Боря. — Шац набрал штат в три смены людей с ограниченными возможностями здоровья. Работают посуточно. Претензий к ним никаких. Лучше работники. У одной руки нет, у другого ноги, на СВО потерял, но не унывает и лёжа жмёт двести от груди. Как-то раз пожал мне руку, так пальцы полдня болели. Здоровая детина. Третий с ДЦП руки не ломает, вроде, но дома ждут четверо детей и все называют его папой. А я бы не назвал их неполноценными в чём-то, кроме здоровья. Счастливые люди, которые как могут — борются за жизнь. Так почему бы им не работать охранниками? Это в целом — самая бессмысленная и бесполезная работа. Но как раз они — наполняют её смыслом. А если какие-то трудности — на кнопочку тревожную нажали, или сразу по рации Вишенке сообщили и дело в шляпе. Это всё-таки не магазин, из которого нужно бойцов ММА выкидывать через бедро на улицу.