Альфа. Взрослые сказки (СИ) - Мун Эми

Чушь. Если тогда она сгорала, то сейчас успела это сделать сотню раз на каждый вдох. Вчера вечером Руслан молча довез ее до коттеджа, провел внутрь, и так же молча исчез. Растворился в одном из коридоров, ведущих в сторону гаража.

А Милолика поплелась наверх. Обессиленная и опустошенная настолько, что еле добралась до комнаты. И Кира, увидев ее такую, ничего не сказала! Хоть бы обругала для приличия, а не смотрела как на жалкого мокнущего под дождем котенка.

Всю ночь Милолика провела рядом с сыном. Олежка дремал, теплым клубочком свернувшись под боком, а она безуспешно пыталась задушить в себе чувство возрастающего стыда за свой проступок. Нелепый, опасный, и совершенно глупый, как если бы вместо мозгов у нее была вата. А в ушах эхом отбивались его слова. И на счёт завтрака того, идиотского, и на счёт сына… Уравнивал он их, о ребенке переживал… Но теплое одеяло почему-то не могло унять озноба. Ей было плохо.

От всего, и самой себя в том числе.

А утром, как и обещал Руслан, принесли каталоги.

И теперь она сидела в кресле, глядя на толстенную стопку журналов. Третий час над ними чахла, а в руки взять не могла. Олежка радостно собирал рюкзачок, готовясь к встрече с детишками, а ей бы сил найти сдвинуть себя с места. Если она встретит Руслана, то вряд ли сумеет сделать вид, что ничего не было.

Кира ворвалась в комнату, когда Милолика принялась за очередную порцию горьких мыслей.

— На! — сунула в руки телефон. — Только быстрее!

— Привет зайка! — гаркнули из трубки, едва Милолика поднесла ее к уху. Кира расплылась в довольной ухмылке.

— Ань… Аня!

— Агась, — хохотнул на том конце провода, — пардон муа, маман обложила со всех сторон. Не вздохнуть, не пер… Ну, ты поняла. Чтоб я еще Жанке ее хахаля на свиданку провести помогла. Вот и мне влетело… Детский сад, бля, штаны на лямках. Я еле телефон достала! Ну, и как оно? Блохастого ещё не убила?

Кира сделала вид, что закашлялась, пряча улыбку в кулачке.

— А должна? — выдохнула Милолика.

— Да хрен его знает. Но по идее морду ему набить точно желание будет.

Милолика вцепилась в трубку. Еще, какое желание!

— Это эти самые эмоциональные всплески, я знаю! Что мне делать?

— Морду бить, — уверенно заявила ведьма. — Мы же в слепую работали. Наращивали энергетические потоки чисто интуитивно. Черт такая практика — сказка! Не обижайся, зайка. В общем — это рана, которая зажить должна. Только как бы фантомная, и заживление идет рывками. От этого тебя и качает. Не очкуй, скоро снова станешь милой и пушистой. Главное — не держи в себе. Проорись там, со смаком и матюгами, посуду поколоти. В общем все, что накипело, вышвыривай…

А, черт! Отбой. Кирюхе привет!

И гудки. Милолика так и стояла с трубкой в руках. Да уж, вышвырнула она вчера так, что до сих пор щекам жарко. Лучше бы в самом деле тарелки била.

— Скучаю я по Аньке, — уселась на соседнее кресло Кира, — увидимся ли…

Полегчало?

Милолика вздохнула, и робко улыбнувшись, вернула телефон.

— Спасибо, Кирюша.

— Да за что… Она сама звякнула, узнать как ты. А я же вижу, что сама не своя. И запашок от тебя вчера был… Мужика клеила, да? И альфа почуял?

— Не почуял, увидел…

Кира присвистнула.

— И?

— Иушел. Развернулся и ушел.

— М-да… — волчица поправила целомудренный воротничок. — Знаешь, проще поверить в розовых единорогов, чем в такое. Чтобы волк и свою пару с другим оставил… Руслан действительно тебя…

— Нем.

Она даже уши закрыла! Нет, нет, нет! Точка! Большая, большая точка.

Окончательная! А под сердцем так тепло стало, и щекотные бабочки стайкой закружились в животе. У них были невесомые, шелковые крылья…

— Нет так нет, — вздохнула Кира, глядя на жмурившуюся Милолику. Она не станет спорить. Потому что Милолика может говорить, все что угодно, трусить, закрывать глаза и отворачиваться, но все равно чувствовать, что несказанное ей слово — правда. Но чтобы принять это, ей действительно нужно время. Не везло малышке с мужиками, с каждым через пень колоду, а с альфой так вообще кувырком…

Олежка затолкал в зелёный рюкзачок последнего мишку и пошел к маме. Чудесный ребенок. Самостоятельный и умный. Быстро освоил оборот и теперь держался почти без сбоев.

— Все!

Милолика оторвала ладошки от ушей. А в мочках опять сережки капельки. И одежда подобрана не абы как, а тщательно и гармонично. Легкая, нежно-голубая блуза и светлые бриджи. Красивая молодая женщина. Тут любой слюни пустит.

— Олежка, зачем так много?

— Деткам! Игр-р-рать будем!

Мальчишка улыбнулся, сверкнув клыками. Самый настоящий маленький вожак. Эх, Серов-Серов, и омегу ему, и будущего альфу. Знай только руки пошире расставляй.

А он вместо этого чуть все не растерял. Теперь вот пусть не морщится. Крепче наука будет. И Кира тихонько вздохнула.

— Мама, а где дядя?

Олежка уже лежал в кроватке, но все равно пытался приподняться и посмотреть на дверь. И Милолика тоже оглядывалась. Но ни день назад, ни вчера, ни сегодня, Руслана не было видно. Как будто пропал. Не встречался им на прогулках, не сопровождал в садик, не брал Олежку играть в саду или оранжерее.

А она ловила себя на мысли, что вместо облегчения его отсутствие приносит тоску.

После случившегося на парковке с ее пропитанной ядом шкурки разом отвалились все иглы. Ни огрызаться, ни язвить больше не хотелось. Как неприкаянная, она искала пятый угол и не могла его найти.

Тянуло постоянно оглянуться. Пройтись по коттеджу, ожидая, что в любой момент он выйдет из-за поворота, и в то же время все ещё бояться встретиться с ним взглядом. И Олежка скучал. Все тянул ее на третий этаж. И не рыбок очередной раз глянуть, а пробежаться по коридору, в сторону закрытого кабинета.

Вот и сейчас смотрела на дверь, ожидая, что она откроется. Зачем? Ведь Руслан никогда не заходил сюда поздним вечером.

— Дядя… Работает. Он придет, обязательно.

Малыш вздохнул. Но сказка перед сном немного его успокоила. За эти три дня Олежка ни разу не обернулся. Ждал. Когда длинные ресницы совсем перестали вздрагивать, Милолика пошла в ванну, переодеваться в пижаму.

Наверное, зря. Потому что в списках Морфея она, судя по всему, не значилась.

Милолика уже и читала, и считала и что только не делала, но не спала. В конце-концов, сбив одеяло в один большой бежевый ком, она решила, что хочет есть. И вон то овсяное печенье в плетеной корзиночке не заменит хороший бутерброд.

В общем, набросив на плечи кофту, и включив радионяню в одностороннем режиме, она пошла, совершать ночную вылазку. В коттедже было тихо. Охрана в основном дежурила по периметру, а в доме камеры стояли. Макс сам ей показывал, что и где, а обслуживающий персонал приходил из Озерок. Так что, не опасаясь столкнуться с каким-нибудь полуночным оборотнем, Милолика шла по коридору, рассеянно посматривая по сторонам.

Вон за той дверью была такая же спальня, а там что-то вроде гостевой, а тень в углу — цветок, в который Олежка попал мячиком. Чуть кадку не опрокинул. Эти пятна на стене — картины с лесными {а как же!) пейзажами, а вон за тем поворотом…

— А-а-а!

Коротко вскрикнув, она шарахнулась к стене.

— Милолика! Стой! Это я! — из тени на тускло освещенный пяточек вышел какой-то… байкер?!

Глава 19

— Ру-Рус… — Прошипела она, хватаясь за сердце, — Руслан?!

— Мать Волчица! — мужчина нагнулся, подымаясь упавшую на пол кофту, — А кто ещё?

— АМН-Н-Н…

Боже… Кто еще?! Дед Мороз в разгар лета, но никак не Серов в распахнутой черной косухе! А это что — берцы? Не туфли, ни кроссовки… Да будь он в пушистых розовых тапках, и это бы не смотрелась так необычно и… странно. В груди тихонько ухнуло. Мужчина протянул ей кофту. А Миполика, вместо того чтобы огрызнуться или молча взять, осторожно тронула рукав его кожанки. Настоящая! И узкая полоска банданы, охватывающая лоб, тоже…