Зверь (СИ) - Белых Татьяна

И тут я почувствовала его дыхание на своей щеке, он не прикасался ко мне, просто стоял рядом. Голова кружится от его близости, а может от страха, не знаю. Какая-то странная реакция на него. Вроде и бежать хочется, а с другой стороны… Останавливаю свои мысли в этом направлении. Я буду полной дурой, если позволю себе какие-то чувства по отношению к нему после того, что произошло в спальне несколько часов назад. Но, проклятье, как же он притягателен!

— Я спустилась выпить бокал воды. — произношу я спокойно, а в душе, будто ураган проносится.

— Иди спать. — и снова этот приказной тон.

Поворачиваюсь к нему спиной и по-прежнему ничего не видя, начинаю подниматься. Ноги как будто свинцом налились. Приближаясь к последней ступеньке, понимаю, что он никуда не ушел. Наблюдает. Выжидает. Пугает неизвестностью и своим бездействием.

Я еще жду от него какой-то подножки, но добравшись до своей спальни, понимаю, что он отпустил меня с миром. Снимаю халат и ложусь обратно в постель. Теперь можно выдохнуть, сегодня зверь не придет больше. Глаза сами собой закрываются, и я уже сплю.

Новый день — новые сюрпризы

Просыпаться совсем не хотелось, но за окном вовсю светило полуденное солнце. Его лучи светили прямо в лицо, не давая понежиться. Память услужливо подкинула произошедшие вчера события, и я резко села в постели. Озираясь вокруг себя, с облегчением поняла, что в комнате никого кроме меня нет.

Понимая, что вечно я здесь прятаться не могу, поднимаюсь с кровати и направляюсь в душ. Наскоро ополаскиваюсь и одеваюсь снова в халат. Надо набраться храбрости и спуститься вниз, но меня останавливает негромкий стук в дверь. Я вся сжалась в комочек от испуга, думая, что это пришел он. Но тут же понимаю, что этот человек не стал бы стучать. Дверь несмело отворяется и на пороге стоит Лизавета Петровна. На руках поднос с завтраком. Пахнет приятно.

— Добрый день, Полина Сергеевна, как хорошо, что вы уже встали. Я пока не знаю, что вы предпочитаете на завтрак, поэтому приготовила несколько блюд на выбор.

— О, не стоило себя утруждать, я вполне могу спуститься на завтрак вниз.

— Это приказ гос-на Северна. — она ставит поднос на стол и разворачивается ко мне.

Все ясно. Это приказ.

— Эээ, скажите, а хозяин сейчас дома? — спрашиваю я.

Лизавета Петровна, кажется, немного замялась перед ответом, но все же произнесла:

— Он в кабинете, но просил не беспокоить, а так же просил передать вам, что как только он освободится, непременно найдет вас, а пока вы можете осмотреть дом.

— Да, было бы неплохо осмотреться. — уныло отвечаю я.

— Приятного аппетита вам, Полина Сергеевна. — женщина уходит, а я вновь остаюсь одна. С интересом поглядываю на поднос. Творог, каша, фрукты и даже кофе. Желудок тут же отозвался на аппетитные запахи.

Вдоволь наевшись, подхожу к окну с горячей кружкой кофе. Дома я всегда по утрам пила его, этот аромат и слегка горьковатый привкус делали мое утро краше. Погода сегодня прекрасная, а я сижу тут как в темнице. Нельзя сказать, что я позволяла себе частые прогулки, но мы иногда прогуливались с Машкой в разных парках. В основном, я постоянно что-то зубрила. Нет, я не жаловалась, мне действительно интересно было изучать языки и не только их, но ведь на этом мир не зациклен. Вокруг много еще чего есть интересного и познавательного.

Допив хорошо приготовленный кофе, я все же выхожу из спальни. Слева и справа от меня комнаты, всего их пять, одна из них принадлежит хозяину дома. Пока он занят, я могла бы осмотреть его апартаменты. Знаю, ему это не понравится, но ведь он об этом не узнает. Мысленно улыбнувшись, направляюсь к его двери. Знала бы я, чем закончится эта моя попытка узнать о нем что-то, ни за что бы ни вошла туда.

Что ж, нечто подобное я и ожидала увидеть. Комната выполнена в серых тонах, ничего лишнего нет, впрочем, в моей спальне тоже. Широкая кровать аккуратно заправлена, рядом с ней стоит невысокая тумбочка из красного дерева. Пара кожаных кресел, а между ними стеклянный стол, на котором стоят початая бутылка виски и пара олд фэшенов. В другой части апартаментов стоит огромный шкаф, полный книг. Подхожу ближе и всматриваюсь. Многих авторов я и вовсе не знала, но попадались и знакомые. В основном здесь книги о точных науках, психологии и экономике. Вот уж чем была приятно удивлена, так это тем, что мой зверь увлекается психологией. Неожиданно. Мой взгляд улавливает что-то яркое на одной из полок, приходится открыть створку и посмотреть ближе. Фотография девушки, ещё совсем молоденькой, на вид ей пятнадцать лет. Очень хорошенькая. Открытая улыбка, на щеках легкий румянец, а глаза… так похожи на те, что я видела сегодня ночью, такие же серебристые, только очень наивные. Волосы светлые и кудрявые. Очень красивая девочка, про себя подумала я. Интересно, ем, она приходится Доминику? Скорее всего, сестра, ведь она действительно на него похожа.

Я бережно кладу фотографию на место, разворачиваюсь и вскрикиваю от ужаса. Передо мной злой, огромный, с устрашающим выражением лица возвышается хозяин спальни.

— Разве я приглашал тебя? — спрашивает он.

У меня мурашки по спине поползли от его тона. Я начала незаметно отходить назад, но уперлась в шкаф. Бежать некуда. Я сглотнула и виновато прошептала:

— Простите…. Извините. Мне было скучно, и я решила осмотреться.

— Скучно говоришь… — шипит он и молниеносно приближается, хватая за волосы. — Сейчас тебе будет очень весело, обещаю.

Он тащит меня за волосы через смежную дверь, и мы оказываемся в моей спальне. Я тихо поскуливаю от боли в затылке. Он кидает меня на кровать, а сам начинает расстёгивать ремень. О Боже, только не это.

— Доминик, остановитесь! — уже закричала я в ужасе. — Пожалуйста. Я не выдержу, пожалуйста, прекратите. — шептала я, закрыв лицо руками, чтоб он не видел моих слез.

— Выдержишь, она терпела, и ты сможешь! — его слова ударили меня сильнее, чем его последующие действия.

Кто она? Та девочка с фотографии? Она была изнасилована? Вопросы так и всплывали в моей голове, но задать их сейчас было не лучшей идеей. У него как будто планку сорвало. Доминик отрывает мои руки от лица и связывает ремнем, фиксируя их у изголовья кровати. Я не в силах пошевелиться, мной овладела такая паника, что стало трудно дышать. Только и могла, что шептать его имя. Вдруг он с размаху бьет меня ладонью по щеке и рычит:

— Еще раз зайдешь в мою спальню и тебе не жить, сука! — его глаза наполнены яростью и болью.

Из рассеченной губы на подбородок стекает кровь, и мне так страшно.

Отвернув голову в сторону, я могу лишь кивнуть, на большее у меня нет сил.

— Вот и отлично. — уже спокойнее произносит он и молча удаляется.

Я же так и осталась лежать привязанная ремнем к кровати.

В плену

Восемь часов, восемь гребаных часов я была прикована к кровати. За это время я заново переосмыслила свою жизнь. За это время я мысленно четвертовала моего зверя. За это время я думала, что сдохну от желания пописать. На данный момент это беспокоило меня больше всего. Мой мочевой пузырь не просто кричал, он орал как резаный, требуя выпустить наружу то, что в нем скопилось. Помимо этого, мои руки затекли так, что я перестала их ощущать. Что я только ни делала, и кричала, и ругалась, и сыпала проклятиями в его адрес, плакала, все без толку. Этот ненавистный мне мужлан не приходил вызволить меня из плена.

За окном уже смеркалось. Живот начало резать от боли, так хотелось в туалет. Даже Елизавета Петровна, к которой я начала испытывать симпатию, не приходила.

"Успокойся, милая, ты справишься. Мы не позволим этому уроду увидеть, как низко ты пала". - успокаивал меня внутренний голос.

Мне кажется, я держалась уже из последних сил, когда этот зверюга появился на пороге моей спальни. Волосы были в небольшом беспорядке, глаза покраснели, а одежда выглядела помятой. Я с опаской наблюдала за ним, беспокоясь, не придумал ли он ещё чего.