Так просто.
Почему бы и нет.
И парень неплох на первый взгляд.
И могло что-нибудь получиться.
И может быть, возможны отношения, которых так не хватает.
Иван смотрит на Артёма и понимает, что сегодня — да, всё получится, но потом — нет, не хочется. Не цепляет.
Хороший.
Простой.
Чужой.
Отдышаться. Воды. Хочется скинуть с себя чужие руки. Но Иван не делает этого. Зачем обижать.
— О, классная песня, — Артём двигается рядом, прижимается, заглядывает в глаза. — Про любовь. Ты веришь в любовь, Ваня?
«В твоих глазах я вижу свои мысли,
И дождь поёт на ломаном английском»…
И Волошин вздрагивает. Ненавистная песня, которая тут же напоминает о нём.
— Я верю, — не дождавшись ответа, Артём улыбается и подпевает.
«Твои глаза такие чистые, как небо
Назад нельзя, такая сила притяжения.
Твои глаза… Останови это движение
Я для тебя остановлю эту планету»…
Хочется сказать ему: «Замолчи».
Но Иван молчит, молчит и смотрит в глаза поющего парня.
Ну почему ты не он?
Почему особенный не ты, а другой? Глупо. Как глупо. Ведь они даже не разговаривали — на чём основана такая уверенность?
«Запутались мы в городах и числах,
Нет никого на свете только мы с ним»…
— Виски, — рядом шумное дыхание, горячий жар тела и рука, тянущаяся за стаканом.
Нервы Ивана натягиваются хрупкой паутиной, и горячая волна снизу и сразу в голову.
Голос.
Знакомый.
Выворачивающий до нутра.
«Неловкое молчание повисло»…
Парень возле стойки медленно поворачивается.
Ян.
Рядом.
Да как же так…
Ян опрокидывает стакан, залпом выпивает содержимое и машет бармену:
— Повтори.
Чувствует на себе чужой взгляд, склоняет голову и улыбается Ивану в лицо.
«Слишком, слишком, близко, близко»…
— Привет, — улыбается как тогда, широко и от всей души.
Хочется презрительно скривиться и небрежно бросить в ответ: «Ты кто?».
Но вместо этого, сглотнув комок в горле, Иван хрипло отвечает:
— Привет.
Ян обнимает его за шею и прижимается губами к уху:
— Тут такой тухляк. Валим?
Волошин удивлённо смотрит на него, а в голове проносятся слова Яна: «Ты что, думаешь, что особенный?»
— Решайся быстрее, время. Очень мало времени.
И Иван решается. Какая разница, что будет завтра. Завтра, может, и не будет. Пусть на ещё одну ночь, но да, он будет особенным, потому что звезда снова, во второй уже раз, упала в его ладони.
— Идём, — Ян сжимает его ладонь, переплетаясь с его пальцами своими, и тянет к выходу.
«Твои глаза такие чистые, как небо
Назад нельзя, такая сила притяжения»…
Стойкое ощущение Дежа-вю накрывает Ивана, но он так же, как и в первый раз, покорно и безропотно идёт следом за Яном, даже не обернувшись на возмущённый возглас Артёма, брошенный ему в спину:
— Ва-ня-я?
«Твои глаза… Останови это движение
Я для тебя остановлю эту планету»…
И снова по кругу.
— Гони.
И педаль в пол.
Ян смеётся так заразительно, что невозможно не присоединиться.
Хочется кричать во все горло, до хрипоты, до сорванных голосовых связок.
— Не останавливайся. Быстрее. Главное — не тормози, — кричит Ян и резко, без предупреждения, в своей манере, ставшей такой привычной, быстро и выверено дёргает вниз молнию на джинсах Ивана.
— Ты что, — Волошин пытается отпихнуть жадные и холодные руки, — мы же разобьёмся к херам.
— Зато какими яркими будут последние мгновения, — снова смеётся Ян и, высвободив из плена одежды уже возбуждённый и заинтересованный адреналиновой наглостью член Ивана, тут же втягивает его в рот.
Волошин задыхается, побелевшие пальцы впиваются в руль.
Сосредоточиться.
Пульсация крови в висках.
Полная координация.
Знойная пустыня в горле.
Не отвлекаться на раздражители.
Руку на затылок.
Следить за дорогой.
Прижать. Сильно. Крепко. До полного опустошения лёгких.
Самообладание.
Бёдрами вверх с мучительным стоном.
Следить за дорогой.
Горячо, влажно — ох-же-ж.
Следить. За. Дорогой.
Сила воли, сила воли… бляяя-я-ядь.
С трудом удерживая уплывающее сознание, Иван сквозь пелену пытается хоть что-то контролировать. В висках стучит, машина несётся по трассе, а Ян уже отодвигается от него, вытирает тыльной стороной ладони мокрый рот и широко улыбается.
Так улыбается только он.
Непосредственно.
Так по-детски.
С душой.
Бери. Твоя.
— Съезжай с дороги.
Сердце постепенно возвращается в свой привычный ритм, Иван роется в бардачке — где-то должны быть сигареты.
Выходит из машины, ещё чуть подрагивающими пальцами выдёргивает сигарету из пачки, прикуривает. Ян обходит с другой стороны и обнимает Ивана за шею.
— Ты куришь? — спрашивает и тут же прижимается к его губам в глубоком поцелуе. Отстраняется, улыбается. — Горько.
Опирается спиной на машину и задирает голову вверх, к небу с мерцающими там холодными и равнодушными звёздами.
— Красиво. Нравится?
Иван тоже поднимает голову.
— Нравится.
— Я люблю смотреть на звёзды. Они такие далёкие и такие красивые. Кажется, что они близко — протяни руку и сможешь схватить. Но нет, рука хватает лишь пустой воздух, — тут Ян вздыхает и заканчивает. — Вот и в жизни так.
— Скажи… — начинает Иван, но Ян тянется пальцами к его губам:
— Тс-с-с-с, не порти момент. Помнить надо мгновения. Жить сейчас. Понимаешь?
Иван кивает, обнимает такого близкого и тёплого Яна, который сейчас тут и с ним, тот кладёт голову на его плечо и закрывает глаза.
========== Часть 5 ==========
Ночь как одно мгновение.
И яркое звёздное небо над головой.
И хорошо так, как никогда и ни с кем больше.
Потому что мы не знаем, кого выберет наше сердце.
И когда оно выбирает, всё становится правильным.
Только с этим, одним человеком, только с ним.
Иван морщится — тело затекло в неудобной позе — осторожно потягивается, разминая одеревеневшие мышцы, и открывает глаза. Уже утро. Положив голову на его плечо, мирно посапывает Ян, прикрыв голые плечи выуженным из недр багажника пледом.
