Морально испорченная (ЛП) - Ланцет Вероника

Все мое тело начинает болеть.

И если недостаточно того, что по моему следу идет, возможно, целая армия людей, я также вижу машину, которая едет на полной скорости и опускает одно из окон, чтобы просунуть в него пистолет.

Черт!

Учитывая мое физическое состояние, я недостаточно быстра, чтобы увернуться до того, как пуля заденет кожу моего левого плеча.

— Ублюдок! — громко ругаюсь я через затрудненное дыхание.

— Я могу это сделать! — говорю я себе, хотя мысленно начинаю обратный отсчет до того момента, когда мое тело отключится.

Собрав все оставшиеся силы, я направляю один пистолет в сторону машины и стреляю в одну шину, а затем во вторую. Машина издает визжащий звук, когда водитель пытается маневрировать, и я понимаю, что выиграла немного времени.

Сделав ещё один глубокий вдох, я снова начинаю бежать.

Не успеваю преодолеть и нескольких метров, как мое внимание привлекает звук другой машины. Машина едет по встречке и приближается ко мне все ближе и ближе.

Я облегченно смеюсь и со всех ног бегу к нему.

Адриан открывает пассажирскую дверь ровно настолько, чтобы я смогла забраться внутрь. Затем он дает задний ход и едет на полной скорости, оставляя за нами шквал пуль.

Я все еще тяжело дышу от предыдущих нагрузок и пытаюсь успокоить свое тело. Моя рана также кровоточит. Я чувствую, как жидкость струйкой стекает по руке под курткой.

После нескольких обманных манёвров Адриан паркует машину на заправке. Он останавливает машину и смотрит прямо перед собой с пустым выражением лица.

Что случилось?

Я хмурюсь, не совсем понимая его поведение.

— Я в порядке, — добавляю я, чтобы нарушить молчание. Он не отвечает, поэтому я продолжаю.

— Правда. Видел бы ты, скольких убрала я. — Я улыбаюсь ему, надеясь, что он что-нибудь скажет…

— Ты дура… — наконец, выплевывает он слова и хватает меня с сиденья, заключая меня в медвежьи объятия.

— Ты, гребаная дура… как ты могла даже подумать сделать это? — Он обхватывает рукой мой торс и сжимает меня. Не то чтобы мне это не нравилось, но он немного давит на мою рану, заставляя меня заметно поморщиться.

— Ах, — неосознанно бормочу я, когда боль пронзает мою руку.

— Черт. Ты в порядке? Где ты ранен? — Он начинает поглаживать меня, ища любые признаки ранения. Его лицо озабочено, и я не могу не улыбнуться.

Ему по-прежнему не все равно.

Я издаю мечтательный вздох, который он тут же интерпретирует как болезненный вздох и начинает стягивать с меня куртку.

Я помогаю ему снять ее, и тогда он видит мой разорванный лиф, замирает и его выражение лица застывает.

— Скажи мне, что ничего не случилось. — умоляет он страдальческим тоном. — Пожалуйста, скажи, что с тобой ничего не случилось. — Он берет мою голову себе под подбородок и прижимает меня к своей груди.

— Ничего не случилось. Клянусь, — шепчу я.

— Точно? — Он обхватывает мою голову руками по обе стороны волос, глядя на меня с влагой в глазах. — Никогда больше так не делай. Никогда… Ты не представляешь, через какой ад ты меня заставила пройти, Би. Пожалуйста… Никогда больше.

В его голосе столько эмоций, что я не могу не пообещать ему это.

— Да, никогда больше, — бормочу я, наслаждаясь теплом его тела. Комфорт безопасности убаюкивает меня, и я не могу не поддаться. — Обещаю…

Глава 41

Адриан

Бьянка сумасшедшая, если думает, что я позволю ей подвергнуть себя опасности ради получения информации. Нет даже гарантии, что именно Хименес купит ее. От одной мысли о ее предложении у меня закипает кровь. Увидев, что ее не переубедить, я решил уйти и проветрить голову. Иначе я мог взорваться.

Забавно, что я всегда гордился своей уравновешенностью, но эта новая Бьянка обладает уникальной способностью заставлять меня терять спокойствие. Не припомню, чтобы за все время нашего брака у нас хоть раз возникали споры, в основном потому, что Бьянка никогда не высказывала своего мнения.

Теперь, когда я думаю об этом, я понимаю, что я предлагал, а она соглашалась. Она никогда не оспаривала меня ни в чем. И все потому, что она старалась угодить мне.

Я горько смеюсь над этой мыслью.

Такое ощущение, что у меня были отношения с роботом, а не с человеком.

При этом я должен был признаться себе, что настоящая Бьянка это нечто совсем другое.

Она беззастенчива, груба и без особого изящества. Она умная, способная и немного слишком импульсивная.

И мне это нравится… нравится она.

Не говоря уже о том, что наша химия никогда не была такой сильной. В постели мы идеально подходим друг другу. За ее пределами… Я еще не решил.

На данный момент я брожу уже, кажется, целую вечность. Бросив быстрый взгляд на часы, я понимаю, что потерял более двух часов, просто ходя кругами. Надеясь, что у Бьянки тоже было достаточно времени, чтобы осознать насколько глуп ее план, я возвращаюсь в мотель.

— Бьянка? — спрашиваю я, открывая дверь и входя в комнату. Я хмурюсь, когда нигде не замечаю ее. Весь ее багаж беспорядочно разбросан на кровати.

— Би? — Я открывая дверь ванной, но и там ее нет. Куда она могла пойти?

Я начинаю складывать все ее вещи обратно в чемодан, когда замечаю записку на ночном столике. Я поднимаю ее.

Знаю, что тебе это не понравится, но я возвращаюсь в «Block»

Я ненадолго.

Заранее извини.

XoXo,

Бьянка

Я комкаю бумагу в руке и скрежещу зубами. Заранее извини? Как она может такое писать?

— Зачем… Зачем ты, черт побери, это сделала? — говорю я себе, зажмурив глаза, чтобы успокоить ярость внутри себя.

— Черт! — Мой кулак вылетает и ударяется о стену, оставляя после себя небольшую вмятину, которая разрастается на более мелкие трещины по всему периметру.

Я даже не чувствую боли, исходящей от моих костяшек. Мне требуется некоторое время, чтобы успокоиться, после чего я понимаю, что не так уж долго отсутствовал. Все, что мне нужно, это пойти в клуб и забрать ее.

Я начинаю судорожно искать браслет, но понимаю, что она, должно быть, взяла его с собой, чтобы специально удержать меня подальше от клуба.

— Бьянка… — бормочу я, сползая на пол и массируя руками виски.

Как она могла так поступить со мной? Как? — продолжаю спрашивать я себя. Она знала, как сильно я был простив того, чтобы она шла туда, и все же открыто сделала это.

Ей все равно. Говорит тихий голос внутри моей головы.

Это то, что я заметил в ней. Если она зацикливается на чем-то, ей все равно, как и кому она навредит в процессе. Она просто идет напролом.

Я очень молюсь, чтобы не опоздать, когда дохожу до клуба, и хотя у меня больше нет браслета, я пытаюсь попасть внутрь.

— Браслет? — требует вышибала, открывая маленькое окошко в двери. Конечно, без браслета меня бы не пустили. Как бы я ни пытался схитрить, в ответ я получаю только закрытое перед носом окно.

А когда я прочесываю окрестности в поисках других потайных входов, я оказываюсь лицом к лицу с группой охранников, которые требуют, чтобы я покинул территорию. Ну, не столько требуют, сколько тычут мне в лицо пистолетом и говорят, что у меня есть пять минут, чтобы исчезнуть.

Единственным возможным вариантом остаётся… Я с большой неохотой звоню Владу. Поскольку именно он дал нам входные браслеты, возможно, у него есть идея, как найти Бьянку.

— Я ожидал, что ты позвонишь раньше, — говорит Влад, беря трубку после первого гудка.

— Ты знал об этом?

— Ты медлительный, Гастингс.

— То есть ты хочешь сказать, что знал, что она задумала, и, блядь, позволил этому случиться? — Я слишком разгорячился. Что это за больная дружба?

— Я позволил этому случиться? — Влад насмехается надо мной. — Кажется, ты ещё понял, что Бьянку невозможно удержать. Она всегда будет делать все по-своему. Я лишь подстроился под нее, чтобы было безопаснее.

Даже я вынужден признать, что в одном Влад прав. Никто не может помешать Бьянке сделать то, что она хочет.