Сладостное заточение (ЛП) - Олтедж Нева

— Я сделала это ради тебя. Ради Лючии. — Я фыркаю. — Ты можешь думать, что знаешь Массимо, но поверь мне — это не так. Он никогда не собирался отпускать тебя, Нера. Твой брак с Леоне был всего лишь «первой фазой» его планов на тебя. Поэтому я предложила ему сделку, от которой он не смог отказаться, в обмен на твою свободу.

Шок. Неверие. Злоба. Все эти эмоции отражаются на ее лице. Каждая из них, в свою очередь, заставляет меня чувствовать себя хуже другой.

— Мне так жаль, Нера. — Я вытираю слезы, текущие по щекам. — Пожалуйста, пожалуйста, не ненавидь меня.

Почти целую минуту моя сестра просто смотрит на меня. Время тянется, кажется, что десятилетие проходит в тишине. Когда она закрывает глаза и у нее вырывается долгий выдох, я ожидаю, что она отстранится. Но вместо этого она хватает меня за плечи и прижимает к себе.

— Я всегда удивлялась, откуда этот мерзкий засранец знает обо всем, что происходит. Я даже подозревала, что кто-то из наших сливает ему всю информацию. — Ее слова заглушаются моими волосами. — Я должна была догадаться. Я всегда знала, что моя тихая маленькая сестренка гораздо больше, чем она позволяет людям видеть.

— Он не мерзкий, Нера. Массимо просто… Массимо. И он никогда не притворялся иначе.

— Хм. Ради тебя, я надеюсь, что это правда. — Она снова многозначительно смотрит на меня, словно пытается найти больше ответов. — Боже мой, Зара. Как ты умудрилась влюбиться в нашего сводного брата? И только через письма?

— Писем было много, — бормочу я. — За эти годы их было около трехсот.

— Иисусе. А я-то думала, что мои отношения с Каем ненормальные.

— Ты же не собираешься назвать меня сумасшедшей? Не скажешь, что это просто глупая влюбленность и я скоро это переживу?

Нера откидывается назад, наконец освобождая меня от своего оценивающего взгляда, и убирает с моего лица выбившиеся пряди волос.

— Ты никогда не была глупой, Зара. На самом деле, я часто задавалась вопросом, почему ты не моя старшая сестра. — Она улыбается. — Так что, если ты говоришь мне, что влюблена в этого неуравновешенного придурка, я тебе верю. Но что, черт возьми, ты в нем нашла? — Ее улыбка растягивается от уха до уха. — Только не говори мне, что за его яркую личность. Боже, я до сих пор содрогаюсь, вспоминая, как он набрасывался на меня каждый раз, когда я приходила к нему в тюрьму, — говорит она, преувеличенно покачивая головой и плечами.

Я смеюсь.

— Да, у него есть некоторые проблемы с контролем своего характера. Но если ты попытаешья узнать его получше, ты увидишь, что он на самом деле не так уж плох. Иногда, кажется что у него есть две разные личности, и он редко позволяет людям увидеть ту, другую, более мягкую его сторону.

— Я поверю тебе на слово, потому что мой мозг в данный момент не переваривает информацию.

С тропинки доносится радостный визг Лючии, и мы оба оглядываемся, наблюдая, как она бежит вокруг ряда статуй уток, а ее отец бежит за ней..

— Массимо беспокоится о том, как отреагирует Семья, если узнает о нас, — говорю я.

— Он прав, что беспокоится. Ты же знаешь, насколько эти люди высокомерны и консервативны. Кровь или нет, вы двое считаетесь братьями и сестрами. Семейное родство — самая важная социальная ценность для Коза Ностры. Они распнут тебя, Зара.

— Вероятно.

— Ты уверена, что он «тот самый» для тебя? Потому что если нет, и вы двое в конце концов разойдетесь, ни один другой мужчина из Коза Ностры никогда не приблизится к тебе. Ты знаешь наш мир так же хорошо, как и я. Женщина, которая осмеливается завести отношения до брака, подвергается осуждению. Я содрогаюсь при мысли о том, что произойдет, если эта женщина решит сделать это со своим сводным братом.

— Массимо — моя родственная душа, Нера. Он — моя вторая половинка. Я даже не могу представить себя с другим мужчиной, потому что это всегда был он. И, честно говоря, мне плевать, что обо мне подумают другие. Я больше не буду прятаться, беспокоиться о мнении каждого, их суждениях, их жалости. Массимо просто видит меня. Только меня. И он понимает меня. Лучше, чем любой из тех людей, которые знали меня всю мою жизнь. — Я вздыхаю. — Проблема в том, что Массимо боится, что я не смогу вынести их презрения… или злобы, которая обязательно последует за ней. Но я знаю, что смогу. И я готова столкнуться со всем этим, чтобы быть с ним.

Я смотрю на сестру, ожидая, что на ее лице отразится сомнение. Но его нет. Только спокойное понимание и, возможно, немного любопытства.

— Он такой суровый со всеми, — продолжаю я. — Он кричит, орет по малейшему поводу. Но не на меня. Со мной он всегда нежен и добр. Он ни разу не повысил на меня голос. Мне это нравится… Насколько он другой, когда мы вместе. Но — и не пойми меня неправильно — я не говорю, что хочу, чтобы он на меня орал… Просто… иногда мне кажется, что он слишком старается меня защитить. Как будто боится, что я не смогу с ним справиться. С ним настоящим. Защищает меня от себя, как будто защищает от La Famiglia.

Это никогда не проявляется так явно, как во время наших занятий любовью. Он такой нежный. Так осторожен со мной. Мне это нравится, но в то же время это заставляет меня чувствовать себя хрупкой. Как будто я слишком хрупкая, чтобы он мог быть самим собой. Однако я не слабая и не хрупкая. Больше нет. И я хочу всего его. Хорошего, и плохого, и, надеюсь, непослушного. Я могу вынести все. Хочу всего.

— А ты сможешь? — Нера выгибает бровь. — Справиться с ним настоящим?

— Да. Я просто хотела бы, чтобы он тоже это понял. Но боюсь, что он может и не понять.

— ЗАХАРА!

Я почти спрыгиваю со скамейки. С застрявшим где-то в горле сердцем я дергаю головой из стороны в сторону, оглядывая территорию парка. Я присутствовала на множестве встреч крик Массимо. Спектр интонаций и децибел, на которые были способны его голосовые связки в эти моменты, не поддается описанию. Такое ощущение, что земля под моими ногами трясется от чистой силы его голоса.

— ЧЕРТ ВОЗЬМИ! ЗАХАРА!

Я лихорадочно ищу, пытаюсь определить источник, но это почти невозможно. Кажется, что весь парк сотрясается от громоподобного голоса Массимо. На дорожках застыли посетители парка, только их головы и глаза в панике мечутся по сторонам. Кай держит Лючией на бедре, прикрывая ее, как может, рукой и телом, мчится к нам на максимальной скорости. Его правая рука уже засунута внутрь куртки и явно сжимает пистолет в кобуре.

— Ты же сказала, что Массимо никогда на тебя не кричит, — бормочет Нера рядом со мной.

Легкая улыбка трогает мои губы.

— Не кричит.

И тут я замечаю его. Он выходит из-за деревьев и огромными шагами спешит к скамейке, на которой сидим мы с Нерой. Рукава его серой рубашки закатаны, обнажая выпуклые мускулы его татуированных предплечий. Когда он останавливается перед нами, его ноздри раздуваются, а грудь вздымается и опускается в быстрой последовательности, словно он бежит марафонскую дистанцию. Выражение его лица — неприкрытая ярость. Но в глубине его темных глаз застыл ужас.

— Ангел, — говорит он, стиснув зубы, и все это время пронзает меня взглядом. Напряжение скатывается с него волнами, но его голос возвращается к гортанному мягкому тембру, который он всегда использует со мной. — Не хочешь объяснить…?» — продолжает он тем же послушным тоном.

Я как раз собиралась ответить, когда…

— КАКОГО ЧЁРТА ТЫ РЕШИЛА ПОКИНУТЬ ДОМ БЕЗ ОХРАНЫ, ЗАХАРА?

Мне едва удается сдержать ухмылку.

— Я хотела навестить сестру и племянницу. Как видишь, Кай здесь, и мы все в полной безопасности.

Массимо бросает взгляд через плечо на Кая. В свою очередь, муж Неры сейчас находится рядом с моим неуравновешенным мужчиной, выглядя довольно убийственно, даже с хихикающим малышом на руках. Похоже, это зрелище немного успокоило Массимо, потому что его дыхание стало ровнее, когда он снова поворачивается ко мне.

— Я не доверяю твою безопасность незнакомцам. — Его тон вернулся к медовому оттенку, который он приберегает для меня.