— Слишком хлопотно, — усмехнулся Арден. — А может, я хочу тебя видеть живым чуть больше, чем мёртвым.
Ред вцепился обеими руками в рубашку Ардена. Он мял и стискивал ткань, потому что иначе он стал бы вот так же мять и рвать Ардена, его насмешливое и самоуверенное лицо.
— Получил ответы? — спросил Арден. — Теперь проваливай!
— Нет, — Ред снова провёл пальцем по губе Ардена. На подушечке остался ярко-красный след.
Ред вдруг почувствовал, как болит спина: на несколько минут он напрочь забыл о боли, перестал её чувствовать. Злость работала как анестезия, а сейчас скованное ею тело начинало оттаивать и чувствовать.
Арден попытался сбросить его с себя, но Ред опять перехватил его руки:
— Отпусти!
Ред разжал пальцы, но только для того, чтобы обхватить обеими руками щёки Ардена. Сердце в груди бешено стучало. Он мужчина, мужчина, мужчина… Хотя в прошлый раз ему было всё равно.
Всё равно.
— Господи, помоги мне! — выдохнул Ред и прижался губами к губам Ардена.
Тот выгнулся под ним, снова пытаясь столкнуть, попробовал крикнуть что-то, но потом перестал сопротивляться. Ред больше не сжимал его щёки, его руки поднялись к волосам, запутались в них.
Он рухнул на Ардена, начал целовать его нос, лоб, глаза. Арден лежал под ним почти не шевелясь, настороженно, глаза были плотно зажмурены.
— Ненормальный, — потом прошептал он.
— Мы похожи, — Ред едва не задохнулся: горло медленно, но с каждой секундой всё сильнее пережимало.
Он вспомнил, как разрыдался тогда на кровати от отчаяния и беспомощности. Сейчас он чувствовал всё то же самое: отчаяние и беспомощность, только не в руках остервеневшего сэра Найджела, а в руках Ардена. Беспомощность и остервенение. Он — из-за Ардена — оказался втянут в историю насквозь безумную и жуткую; он делал сейчас то, что каралось тюремным сроком, — словно ему угрозы одного было мало. Непристойность, вот как это называлось. Сэр Найджел был готов убить, лишь бы такая правда о нём не выплыла наружу.
Он никогда не думал, что такое может случиться с ним, что он будет хотеть мужчину так отчаянно, болезненно, безумно. Что желание будет пересиливать стыд и страх.
Арден завёл ему колено между ног, и Ред, он ничего не мог с собой поделать, начал двигать бёдрами, тереться о ногу Ардена твёрдым, закаменевшим членом.
Ред вскрикнул, когда Арден прижал его к себе слишком сильно, — кожа на спине словно вспыхнула от прикосновения.
Об этой боли он забыл, когда Арден вцепился ему зубами в нижнюю губу. Ред оттолкнул его от себя, а потом сам же прижал снова.
— Здесь есть кровать, ты знаешь? — сказал Арден.
— Пойдём.
В спальне было почти совсем темно. Рубашка Ардена была настолько яркой, ослепительной белизны, что, казалось, светится изнутри. Ред начал расстёгивать пуговицы.
Если на теле Ардена и остались шрамы, сейчас их не было заметно.
Ред стянул свитер через голову и стал расстёгивать свою рубашку. Арден обошёл его и посмотрел на обнажившуюся спину, но ни слова не сказал, лишь прижался к Реду всем телом.
Ред вздрогнул из-за секундного всплеска боли, которая тут же улеглась. Арден завёл руки вперёд и принялся расстёгивать Реду ширинку. Пуговицы плохо проходили в неразношенные петли, Арден ругался сквозь зубы, а Ред улыбался, как полоумный, пользуясь тем, что Арден сейчас не мог видеть его блаженную ухмылку.
Арден расстёгивал ему ширинку, у них обоих стояло — Ред чувствовал, как ему в задницу упирается что-то твёрдое, и их обоих словно закручивало, засасывало в гигантскую воронку, в горячую и безвыходную тьму.
— От тебя разит, как будто ты неделю не мылся, — заявил вдруг Арден.
— Всего четыре дня! — вспыхнул Ред. — И по чьей вине? Ты мог вытащить меня вчера! Или даже позавчера! А мог…
— Заткнись, — Арден сдёрнул с Реда джинсы вместе с трусами. — Мне нравится…
— Осторожно! — взвыл Ред, когда жёсткий пояс джинсов проехался по заднице.
— Тише, — прошептал Реду на ухо Арден, обхватывая его член. — Тише… Вот так. Тебе хорошо?
— О господи, да!
— А так? — пальцы Ардена прихватили теперь яйца.
— Не надо! Хватит… — Ред вырвался из объятий Ардена.
Он развернулся и, схватив Ардена за плечи, опять начал целовать. Потом он опустил одну руку и начал искать пряжку ремня на брюках Ардена.
Сняв брюки, Арден сам опустился на кровать и дёрнул Реда на себя. Ред лёг рядом и тут же попытался перевернуть Ардена на живот. Тот, произнеся: «Подожди», облизал пальцы и, раскинув ноги, завёл руку между них. Ред боялся туда смотреть. Он несколько секунд колебался между желанием увидеть и смущением, пока наконец не опустил глаза туда, где пальцы Ардена исчезали, погружаясь до упора в его задний проход.
Арден перекатился на живот, а потом поднялся на четвереньки.
Только что смущавшийся Ред накинулся на него, разводя пальцами ягодицы и нащупывая мягкое и мокрое от слюны отверстие.
Ред думал о том, что, может быть, Ардену сейчас больно точно так же, как было ему, когда сэр Найджел запихивал в него рукоять хлыста, поэтому старался входить медленнее, аккуратнее. Арден нетерпеливо дёрнулся.
Ред протолкнулся в него до конца. Они оба вскрикнули: Ред от дикого удовольствия и забившего через край возбуждения, Арден… может быть, от боли. Но он тут же попросил не останавливаться, так что Ред двинулся назад, тоже медленно, но потом стал засаживать Ардену быстро и ритмично. Он — даже если не смел дольше двух секунд думать про это — все эти дни мечтал об одном: выдрать мерзавца Ардена, выдрать, так, чтобы орал…
Арден сдерживался, стонал в подушку, которую подтянул поближе.
Ред остановился.
— Знаешь, о чём я думаю? — спросил он.
— Не о том, что ты имеешь меня в зад?
— О том, что будет потом…
Арден начал покачиваться на его члене:
— Потом ты кончишь…
— Мне страшно, что это опять какая-то игра… Что ты скажешь: «Я тебя обманул».
— Думай о чём-нибудь другом.
