Три дня до любви (СИ) - БрусниГина Ольга

— Убила бы! — прошипела Тина в поддержку.

— Козел! Теперь-то я поняла, что он специально меня выцеплял, по улицам кружил. Я пока ворон по сторонам считала, шаталась без цели, несколько раз похожую машину поблизости видела. Подъехал, весь такой добренький, заботливый: «Кариночка — красавица, похорошела, не узнал бы». Освобожусь, найду и замочу гада.

— А я тебе помогу.

— Не стану возражать. На куски готова разорвать, чтобы дольше помучился. Представь…

— Ну?

— Он меня продал, как вещь.

— Откуда знаешь?

— Сам признался, когда прощения просил. Твердил, что из-за денег, на зарплату учителя жить тяжело.

— И во сколько он оценил твою жизнь?

— Это я не успела выяснить. При следующей встрече спрошу и вытрясу из него все до копейки, вот увидишь. Вернет с процентами.

Внезапно Тина сменила тему:

— Карин, заметила, какой красавчик нас охраняет?

— Ага, скажешь тоже! Лица не разглядела, зато силушку богатырскую попробовала. Кулаки у него — железные. Припечатал, словно молотом, до сих пор отдышаться не могу, ребра в обратную сторону.

— Я влюбилась! — перебила Тина.

Она в потёмках не видела, как Карина крутит пальцем у своего виска.

Глава 4

Ровная до этого дорога после крутого поворота сменилась, по всей видимости, на ту самую, которую проклинают все автомобилисты — яма на яме. Девчонки дружно подпрыгивали от каждого неудачного маневра фургона, чертыхаясь и проклиная горе-водилу.

— Не мешки везешь! — громко прокричала Тина, когда возникло ощущение, что их хотят угробить.

Неожиданно, автобус сменил ход, а под колесами зашуршало неизвестное дорожное покрытие.

— Слышишь, — прошептала ей Карина, — как будто мелкие камешки шебаршат.

— Значит, от шоссе уже далеко! Считай, больше трех часов в пути! Точно тебе говорю: хана нам!

Фургон просигналил и в скором времени остановился.

— Слушай мою команду! — распорядился качок, вновь с грохотом открывая дверь фургона.

Девчонки всполошились. Не солдаты же! И почему этот тип дозволяет себе общаться в подобном тоне?

— Че-го? — медленно протянула Тина, — пошел ты со своими командами! Клянусь, не шевельнусь, пока не узнаю где я.

— Разговорчики! — в той же манере продолжил мужчина, — выходи, стройся!

— Еще чего! Сам стройся, — запротестовала Карина.

До боли сжав губы, она приготовилась прыгнуть, а потом и вовсе задать стрекача. Оставалась мелочь — усыпить бдительность их охранника. Только тот словно прочитал ее мысли и в ответ показал сжатый кулак:

— Думаешь, я прошу? Может, напомнить, что бывает за непослушание? Те тумаки покажутся ласковым поглаживанием. Не играй со мной, шансов — ноль. Проиграешь.

— Не надо! — сдалась Карина, — я не сбегу.

— Вылезайте наружу! Чего я вас словно барышень невинных уламываю? Сейчас схвачу за загривки и швырну, мало не покажется.

Тина отодвинула Карину и выбралась первой из фургона.

— Чего разорался? Мы девочки культурные, к другому обращению привыкли. Нет бы, руку подал, Джентльмен.

— Тебе что ли руку? Тоже мне — принцесса. Драная кошка с района — вот кто ты.

Выражение лица Тины резко сменилось. Откуда ни возьмись, появилась злость во взгляде:

— За оскорбление ответишь. Ты еще не знаешь, с кем связался.

— Договорились, — вполне миролюбиво ответил качок, — потом, когда время наступит, поквитаемся.

Он протянул Тине руку для мужского пожатия.

— Так-то лучше! Равнение на середину! Упор лежа принять!

Подружки обменялись недоуменным взглядом.

— Чего принять? — поинтересовалась Тина, попросту не догоняя, чего происходит.

Создавалось ощущение, что они новобранцы в армии, куда их как злостных уклонистов привезли силой. Карина никогда не слышала о существовании женской армии, по крайней мере, не видела смысла в подобной. Пусть она верила, что слабый пол способен на великие подвиги, в том числе и с применением физической силы, но мужское превосходство бесспорно. Им на роду физиологией и инстинктами предназначено играть в стрелялки, рукопашные бои и при этом самоутверждаться.

— Я пошутил, — вновь сменил гнев на милость охранник, изобразив на лице нечто похожее на улыбку, — Милости прошу — станция конечная, дальше «поезд» не идет.

То место, в котором девчонки очутились, внешне походило на тюрьму или армейскую часть, но только без опознавательных знаков. Ни флагов, ни вывесок. Между заасфальтированными дорожками в обрамлении ровно подстриженных кустов барбариса, славившегося острыми шипами, располагалось несколько длинных одноэтажных корпусов постройки времен коммунизма.

— Прибыли к месту дислокации, — тем временем докладывал качок кому-то по телефону.

Карина сразу же определила, что впереди ожидает, если не зона, то какое-то закрытое заведение для наказаний. Начала прокручивать события прошедших дней в уме, время и место, где могла жестко накосячить. Согласна, у нее имелись неоднократные приводы в полицию, где не гладили по головке, а запугивали, возводили проступки в квадрат, приписывая статьи и пункты. Всегда одна и та же «песня» — поорут, выпустят пар, проведут профилактическую беседу и вышвырнут за дверь. Вновь преподы жалели, брали на поруки, она же детдомовская — чего с нее взять. На учет в комиссии по делам несовершеннолетних поставили лет с десяти и вовсе по пустячному поводу. Подумаешь, сперла у завуча сумочку! Документы сожгла на пустыре, а косметику и кошелек присвоила. Радовалась правда недолго, свои же спалили. В детдоме даже у стен имеются уши и глаза, а стукачки всегда пользовались приятельским положением у воспитателей. Драки, в которых она значилась зачинщицей, никогда не заканчивались переломами или тяжкими травмами, ерунда — синяки, да царапины.

— Где это мы? — вернула ее из размышлений Тина, которая озиралась вокруг.

— И мне хотелось бы знать. По виду тюрьма. На санаторий или загородный лагерь отдыха не тянет. А ты как думаешь?

— Гляди, решетки на окнах. Значит, либо психушка, либо пыточная. Все гады предусмотрели! Как пить дать, запрут.

— Внутрь попадем, узнаем.

Карина продолжала вертеть головой в разные стороны, стараясь рассмотреть как можно больше. Высокие ворота контрольно-пропускного пункта наглухо заперты, а безлюдная зона окружена двухметровым забором. В случае побега, все пути отхода заблокированы. По гладкой металлической поверхности ограждения, не взобраться, даже обладая способностями кошки.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Ни души, — заметила Тина, — подозрительно тихо.

— Следуйте за мной! — отдал очередное распоряжение командир, — не бойтесь, девочки, ничего плохого с вами не случится. Но если попытаетесь бежать…

Неожиданно для них обоих качок достал из кармана пистолет и потряс им в воздухе.

— Стреляю без предупреждения на поражение!

Тина взяла Карину за руку и повела за собой.

— Т-с-с-с! Давай притворимся паиньками. После разберемся, когда этот гад расслабится, — прошептала она.

Карина в ответ лишь едва заметно кивнула. Она не была напугана, скорее ей двигало чувство любопытства. По логике, если бы их вели на казнь, то они были бы уже мертвы. А так, со стороны выглядело все розыгрышем. Когда-то давно, в детском лагере, ей довелось играть в «Зарницу». Правила просты — есть фальшивые враги, фальшивые командиры, а в итоге — сладкий приз. Она все еще надеялась, что уже на завтра, она вернется обратно в общагу, с приятными впечатлениями о приключении. Знать бы только, кто заказал это развлечение.

Ступая в шаг с Тиной, у Карины появилась возможность лучше рассмотреть новую подружку. Крепкое, почти мужское телосложение, ультракороткая стрижка, глубоко посаженные глаза, густые брови. Карина поморщилась от мысли, что пришлось драться с противником, превосходящим ее по всем статьям. Ширине плеч Тины мог бы позавидовать любой мужчина. Неизвестно чем бы завершилось их недавнее соревнование.