Ядовитые мальчики (ЛП) - Тейлор-Лэйн К. Л.

Но я не могу заставить себя сделать это.

Я поймана в ловушку, на крючке, и, как ни странно, я не чувствую даже отдаленного удушья, когда он входит в свободное пространство передо мной. Я выгибаю шею, совсем чуть-чуть, во мне шесть футов, а он выше на несколько дюймов, и я могла бы так же легко поднять на него глаза, но чувствую себя покоренной. Мгновенно. Как будто я должна перевернуться и показать ему свой живот или что-то еще, что является человеческим и менее смущающим эквивалентом.

У меня пересохло во рту, от тепла его тела возникает ощущение, что он прикасается ко мне, и я не испытываю от этого ненависти. Даже несмотря на то, что я сейчас не под кайфом, и обычно это единственное время, когда я могу выдержать прикосновение и не вздрогнуть, как будто меня ударило током.

Его глаза сужаются, когда он приподнимает подбородок, смотрит на меня сверху вниз. Прямая линия носа легко переходит в угловатый квадратный кончик, его ноздри раздуваются от моей оценки его состояния. И все же он ничего не говорит.

Нервная дрожь пробегает по мне, и она только усиливается, чем дольше он смотрит. Такое чувство, что вокруг больше никого нет, судя по тому, как он удерживает мой взгляд. Я хочу отвести взгляд, вспышка жара заставляет мой живот подпрыгнуть.

Тогда я сглатываю, нервы душат меня изнутри, но мне удается облизать губы — действие, которое он изучает, как хищник свою жертву.

— Спасибо тебе. — почти шепчу я, и он глубоко вдыхает мой запах.

Его шея наклоняется вперед, съедая кусочек пространства, разделявший наши лица. Его губы почти касаются моих, и мне внезапно приходит в голову, что я действительно была бы не против, если бы он прикоснулся ко мне, даже сейчас, без наркотиков, которые я использую, чтобы справиться с подобными социальными ситуациями.

Эта мысль заставляет меня переступить с ноги на ногу, а удар позвоночника о стойку заставляет меня вздрогнуть. И он немедленно сокращает разделяющие нас считанные дюймы, но мы по-прежнему не соприкасаемся. Я задерживаю дыхание, пытаясь остановить себя от дальнейшего вдыхания его запаха, в моем носу ощущается густой аромат апельсинов и черного перца с дымком. Я снова облизываю губы, во рту у меня суше, чем в пустыне, руки вцепляются в стойку, как в спасательный круг.

— Кто ты? — говорит он, его низкий, хриплый, глубокий.

Мои глаза опускаются к его губам, читая его вопрос, а не используя уши, чтобы слушать.

— Поппи.

— Откуда ты взялась, Поппи? — спрашивает он, мое имя, произносимое с сильным техасским акцентом, заставляет меня вздрогнуть от того, как оно срывается с его языка, обволакивая меня, как клубящийся дым.

Мои груди касаются его обнаженной груди при резком вдохе, татуировки на его спине переходят в переднюю часть, некоторые из них стекают по его шее, по груди, вниз по прессу.

Его брови сводятся вместе, и его взгляд опускается к моему рту, как будто ожидая моего ответа. Вызывая его наружу одним лишь взглядом.

— Из Англии… — шепчу я, и его густые черные ресницы опускаются, когда он вдыхает глубже, как будто просто не может остановиться.

И на мгновение мы замолкаем. Мое дыхание задерживается в легких, и я продолжаю изучать его лицо, пока его глаза закрыты. Наблюдая, как раздуваются его ноздри, как слегка поджимаются пухлые, красивой формы губы. Его глаза резко открываются, снова останавливаясь на моих, и я подавляю вздох. Чувство, что меня поймали за чем-то, чего я не должна была делать, охватывает меня, волна тепла облизывает мою кожу.

Не в силах отвести взгляд, я смотрю, забыв, где нахожусь, в его глаза, серо-стальные, переходящие в черные, когда его зрачки расширяются.

— Иди посиди со мной. — хрипло приказывает он, делая один шаг назад, бросая взгляд поверх моей головы, и в этот момент шум вечеринки возвращается подобно взрыву.

И без дальнейших раздумий я поворачиваюсь, чтобы последовать за ним, когда он крадется обратно в гостиную. Толпа расступается перед ним, несмотря на его молчание, само его присутствие достаточно ясно. Он останавливается на полпути к группе диванов, оглядывается через плечо, смотрит только на меня, и мои ноги двигаются, как по команде.

Именно тогда, идя в ногу с ним, я понимаю, что люди расступаются как у меня, так и у него, что, несмотря на свое имя, Кинг здесь не член королевской семьи.

Он — бог.

Глава 6

ЛИНКС

У меня звенит в ушах, в висках стучит. Во рту пересохло, кулаки сжаты. Все кажется слишком горячим и слишком холодным, и я задаюсь вопросом, как долго я задерживал дыхание, потому что мои легкие кричат, а пульс учащается, и все это как бы замирает, когда я смотрю на Кинга с ней.

Поппи.

Девушка, которая бросила меня в своей гребаной постели после того, как я помог ей пережить отходняк, и сказала мне остаться.

Я свирепо смотрю на него.

Я знаю, что делаю это, но также не хотел признавать ее существование сегодня вечером. Если кто-нибудь из моих парней узнает, что произошло, они выселят меня из этого гребаного общежития быстрее, чем я успею моргнуть. Я лежал в ее постели, мои руки обнимали ее бешено колотящееся сердце, и все время, прежде чем я, очевидно, заснул, я думал о том, чтобы выскользнуть из-под нее. Идеальная теплая тяжесть покоилась между моих бедер.

Маловероятно, что она даже вспомнила бы меня, если бы проснулась, а меня не было. Все мои коробки, на которые она, скорее всего, все равно не обратила бы никакого гребаного внимания. То, как она бросилась внутрь комнаты, не обращая внимания на окружающее. Раньше я был такой. Хуже.

Мне определенно следует держаться подальше.

После того, как я так усердно работал над собой.

И тут я проснулся.

Без нее.

И ярость, первое настоящее чувство, которое я испытал с тех пор, как взял себя в руки, разливается по моим венам, как порция по-настоящему вкусного напитка.

Я чувствую кайф без наркотиков, и это пугает меня. Сильный удар эмоций. В моих венах пульсирует адреналин.

Мой член подергивается, обтягивающие черные джинсы практически перекрывают кровообращение, когда они натягиваются у меня на коленях.

— Почему Кинг всегда получает свежую киску, чувак? — это риторический, плаксивый вопрос от Барлоу, чей член все еще засунут в глотку какой-то случайной блондинки.

Барлоу подчеркивает отсутствие вопроса резким движением бедер, девушка так же громко стонет, как и он, и мой член замирает от этого фальшивого звука. Не то чтобы это, похоже, повлияло на вратаря хоккейной команды. Нет, сумасшедшая ухмылка Барлоу становится шире, голубые глаза вспыхивают, когда он опускает свободную руку на затылок девушки.

— Потому что ты — это ты. — невозмутимо отвечает Хендрикс, и я заставляю себя не рассмеяться, когда Барлоу беспечно пожимает плечами.

Я переключаю свое внимание обратно на кухню, где, было нападение на его хапугу-одноклассника. Мои пальцы сжимаются в кулаки при мысли о том, что этот придурок Крис прикасается к тому, что, блядь, ему не принадлежит. Кинг смотрит Поппи в лицо, не трогая ее, но он напряжен, и она склоняется в ответ, пытаясь убежать от него, и я надеюсь, что ей это удается.

Я не хочу делиться ею.

Это излишняя мысль.

Потому что Поппи не моя.

Я моргаю, мое сердце колотится еще сильнее, когда пальцы Рекса сжимаются в волосах у меня на затылке, завязываясь в узел и привлекая мое внимание.

Он лениво ухмыляется мне, когда мой взгляд встречается с его. Пахнет травкой, пивом, дымом и чем-то густым, темным, но сладким, как коричневый сахар. Я вдыхаю его, и мой член снова становится твердым. Я чувствую, как мои мышцы мгновенно расслабляются. Озорная улыбка вспыхивает в его светло-зеленых глазах, потому что он знает, как действует на меня. И прошло уже несколько месяцев с тех пор, как я был с ним в последний раз.

Мы разговаривали, пока меня не было. Звонили по видеосвязи и переписывались. Но все совсем не так, как когда ты физически рядом с человеком, к которому, как тебе кажется, у тебя могут быть чувства. Даже если они не отвечают взаимностью. Я действительно не знаю, что между нами. Скорее всего, мы просто трахаемся. Даже если, возможно, я чувствую, что хочу большего. Я не уверен, что Рекс действительно хочет отношений. Я не уверен, чего я хочу. Но для меня он тоже своего рода зависимость.