После предательства - Ройс Мэри

В горле собирается горечь, и я дважды сглатываю, подавляя чувство тошноты.

У меня не осталось даже теплых детских воспоминаний. Ничего, что вызывало бы желание хотя бы просто подумать о семейном ужине.

Не то что у Макса, который до сих пор не подозревает в какой период наш отец обесценил отношения с матерью.

Ай, на хрен все это. Пустое. Столько времени прошло, уже ничего из этого не имеет значения.

По дороге к дому меня прерывает другой телефонный звонок от администратора одного из моих фитнес-центров с «прекрасной» новостью, что ряд тренажеров вышел из строя. А затем следующий – спикер из моих массажистов завтра не сможет выступить, потому что подхватил кишечную инфекцию.

Блядь. Просто блеск!

Я паркуюсь перед своим домом, откидываюсь на спинку сиденья и, прикрыв глаза, остаюсь сидеть в машине, слушая монотонный стук дождя.

Охренительный вечер. Но зато я избавился от навязчивого стояка. А взамен получил пульсирующую головную боль.

Тяжело сглотнув, провожу языком по зубам и разлепляю веки. Но выдернуть ключи из зажигания и выйти из машины не успеваю – замечаю вспышку света между пассажирским сиденьем и дверью.

Перегнувшись через подлокотник, протягиваю руку и подцепляю пальцами источник света. Смартфон.

Брови сходятся на переносице, когда, осмотрев его, понимаю, что он выпал из сумочки моей беглянки.

Интересно.

Почесывая пальцами щетину на щеке, я пролистываю с десяток уведомлений, но тут же блокирую экран и сжимаю металлический корпус крепче.

Меня это не касается.

По идее мне стоило бы вернуться и отдать Ярославе ее вещь, но, понимая, что идея эта хреновая, судя по тому, что на сегодня моя выдержка исчерпана, решаю оставить его себе. Подождет.

Я не джентльмен. И мой моральный вектор давно сбит. Поэтому я со странным чувством кладу его в карман брюк и ощущаю, как от этого мальчишеского поступка жар вспыхивает под воротом рубашки.

Я верну его завтра на конгрессе. Возможно. А может быть, принесу вечером прямо в номер.

Сдавленно усмехаюсь и заставляю себя выйти под дождь, чтобы немного остыть.

Когда я преодолеваю стену дождя и совершенно мокрым захожу в лифт, усталость начинает еще сильнее давить на плечи, усугубляясь от тяжести промокшего пиджака.

Я захожу в квартиру и, сбросив оксфорды, двигаюсь по узкому коридору.

Стянув с себя прилипший пиджак, небрежно бросаю его на спинку дивана в гостиной и заваливаюсь рядом.

Чужой телефон напоминает о себе тяжестью в кармане, я достаю его и задумчиво верчу в руках.

Здесь есть все ответы на мои вопросы. Я уверен в этом, но, разумеется, часть из них заблокирована паролем, зато другая часть, всплывающая вместе с уведомлениями, может быть, и даст мне кое-что, что так усердно скрывает хозяйка этого телефона.

Читать чужие переписки – дерьмовая привычка, и пока что только это удерживает мое горячее любопытство на цепи. Но цепи ведь тоже рвутся, верно?

С губ срывается горячий смешок и, покачав головой, я бросаю телефон на столик у дивана и снова принимаю расслабляющую позу, по крайней мере, пытаюсь.

Ни черта не выходит. Взгляд бездумно блуждает по комнате, а в голове вспыхивают параллели с тем вечером, только сейчас со мной вместо Ярославы всего лишь ее телефон, в который у меня не хватает наглости залезть.

Думаю, я пожалею об этом, но нет. На хрен.

Я снова обвожу гостиную уставшим взглядом. Теперь здесь достаточно мебели, стены отштукатурены и выкрашены в темные тона, практически сливаясь со встроенным экраном плазмы.

Единственное, что осталось неизменным, – окна, на которые я не стал вешать шторы или другую херню. Мне нравится вид из окна.

И ей он тоже понравился…

Непрошенный образ того, как я трахаю Ярославу на матрасе в еще полупустой квартире, всплывает из подсознания, и я прикрываю глаза, будто слушая эхо ее стонов, которые отражались от голых стен.

Черт возьми.

Щипаю себя за переносицу и рывком поднимаюсь на ноги.

Нужно сходить в душ и лечь спать, чтобы спасти себя хотя бы на сегодня от навязчивых непотребных мыслей.

Громкий сигнал домофона заставляет меня остановиться в полушаге от ванной, и, нахмурившись, я бросаю взгляд на наручные часы.

Одиннадцать вечера. Кого могло принести так поздно в дерьмовую погоду?

А когда подхожу к видеорегистратору домофона, вижу бывшую, переминающуюся с ноги на ногу, а на руках у нее ребенок.

Что за…

Она улыбается мне и строит свои кошачьи глазки, а я, даже не снимая трубки, открываю дверь. Но только из-за ребенка. Какого хрена она вообще его вытащила на ночь глядя в такую погоду?

Спустя пять минут я встречаюсь с Юлей лицом к лицу, отмечая, как сильно она промокла, укрывая сына своей модной ветровкой.

Блядь.

– Извини, – она натягивает губы, изображая улыбку, а я не даю ей договорить и жестом приглашаю пройти в квартиру.

– Что произошло? Какого черта тебя принесло в такую погоду? – к сожалению, скрыть раздражение мне не удается.

Но я даже не знаю, что больше меня злит: то, что она заявилась ко мне, или то, что я испытал беспокойство…

Она опускает Марка и, убрав ветровку с его плечиков, снимает сыну ботинки.

– Иди, я поговорю с папой и приду, – воркует она, поправляя сыну волосы и разворачивая его в сторону гостиной.

Он еще несколько секунд стоит, принимая решение, а потом все-таки делает первые шаги, оставляя меня с его матерью наедине.

Юля выпрямляется и, прочистив горло, поднимает на меня уставший взгляд. Ее волосы промокли и превратились в беспорядочные кудри, которые она безуспешно пытается пригладить.

– Мой квартиросъемщик… в общем, я затопила соседей, и мы с ним сильно повздорили… В итоге нам нужно искать новое жилье.

Она виновато улыбается.

– Если ты не против, мы переночуем у тебя. Завтра я обещаю что-нибудь придумать…

– Хватит, – я провожу ладонью по лицу, надавливая на словно присыпанные мелким песком глаза. – Проходи. Завтра решим.

Она удивленно распахивает рот, и ее поблекший взгляд тут же вспыхивает.

– Спасибо, Демид, ты… – она тянется ко мне, чтобы обнять, но я останавливаю ее.

– Вы, наверное, замерзли. Идите в душ, я посмотрю что-нибудь сухое.

Глава 9

Сменив промокшую одежду на сухую, плетусь на кухню и, пока Литвинова вместе с сыном в ванной, наливаю себе стопку джина и быстро опрокидываю в себя. Будто, черт возьми, это решит проблему в виде бывшей, свалившейся мне на голову на ночь глядя.

Ну или хотя бы снизит раздражение, которое с момента ее появления покалывает в каждом сантиметре моей кожи.

Я задумываюсь над тем, чтобы снять Литвиновой номер и отправить ее туда на такси, но меня останавливает ребенок и позднее время. Какие бы у нас ни были отношения с ней, с моей стороны будет просто по-скотски выставлять их ночью за дверь. К тому же Марку давно пора спать. Поэтому я обещаю себе завтра разобраться с проблемой их жилья, а сегодня все оставить как есть.

Ополоснув стопку, убираю ее на место вместе с початой бутылка алкоголя. Затем открываю холодильник, долго смотрю в него, пытаясь найти в нем что-нибудь для ребенка, но в конце концов закрываю.

Я практически не ем дома, и холодильник почти стерилен, как и большая часть квартиры, в которую за последний год я прихожу только переночевать.

Покачав головой, достаю из кармана спортивок телефон и открываю приложение доставки, но меня останавливают тихие шаги босых ног по паркету.

Я отрываю взгляд от экрана и натыкаюсь на обнаженные длинные ноги, правую Юля кокетливо ставит на носок.

Разумеется, штаны Литвинова предпочла проигнорировать, натянув на себя только мою футболку.

Я знаю, к какому типажу женщин относится моя бывшая. Это акула, которая оттяпает предложенную руку вместе с головой. Поэтому ее находчивость особенно раздражает.

– Марк будет что-нибудь есть? —поднимаю руку с телефоном. – Я закажу доставку.