– Колечко, колечко, кольцо, давно это было, давно…
Коля не может вымолвить ни слова.
*
Лера нависает над ним, волосы, как тончайший полог, словно фата… глаза, как звезды, губы, как полумесяц, сам весь – цветок, распускающийся среди темной воды…
========== катарсис ==========
«будь моей звездой
хотя бы на час»
«не исчезай
во мне ты вовек
не исчезай
на какие-то полчаса»
Лера пропадает.
Как сигнал.
Нет связи.
В последний раз он пишет, что готовится. Но к чему? Не пишет.
Почему не пишет? Коля не знает. Но верит. Что это важно. Настолько важно, что можно немного забыть о Коле.
Таком неважном.
Коля бродит по улицам, и в разные дни случается разное: иногда выпадает много общения (в магазине с Тёмой-охранником, в подворотне с группой уравновешенных выпивающих), иногда случается больше действия (в притоне с группой неуравновешенных выпивающих, на улице с парочкой дрыгающихся в направлении друг друга бухих насекомых), порой в жизнь врывается чужая дикая белочка (мужик разгуливает по подъезду в костюме Адама и звонится к соседям, женщина поет под окнами на морозе в час ночи очень непонятные вещи очень высоким голосом). Всё это Коля вдохновенно описывает до мозоли на пальце. И под конец так расходится, что готов отправить Лере письмо в конверте. Отсутствие конверта охлаждает пыл. И Коля благодарен почте за экзистенциальную изъятость из его жизненного пути.
По истечении печальной недели Коле приходит сообщение, как ответ на его неотправленное и невысказанное письмо.
– Ты забыл обо мне?
Коля хлопает ресницами, разгоняя бессмыслицу, которая было заслоняет от него значение вопроса.
– Нет
Честно отвечает Коля.
– Что-то непохоже
– Не хотел мешать тебе ты сам пропал куда то
– Куда-то
Да, Коля всегда чувствовал, что в «куда-те» чего-то не хватает.
– Как ты уже освободился
Подумав, Коля добавляет знак вопроса посередине.
– Коля, Коля… что ж ты раньше не написал?
– Ждал тебя
– Так уж и ждал?
– Да
– Ладно. Сделаю вид, что поверил.
– Почему вид
– Потому что гомо сапиенс сапиенс.
Коля не понимает, в чем намек. И вообще – плохо понимает. Он только думает, что бы ему сказать, чтобы Лера пришел.
– Приходи
– Ты как работаешь?
– Завтра, послезавтра
– У нас тут небольшой показательный концерт. Придешь?
– Да. Когда?
– Сегодня. В 6
– Где?
– На Чернышевского, 12. Это писательский дом
– Знаю
– Тогда увидимся?
– Хорошо
– Замечательно, Коля
Коля улыбается. Хоть как-то странно они поговорили. И не понятно, придет Лера к нему или не придет?
*
Кто-то должен быть Магометом.
И Коля приходит к горе.
В Писательский дом. Низкий и желтый.
На крыльце люди, в коридоре люди, в зале люди.
Где же человек?
Один только человек.
Коля проходит, куда все проходят.
– Сейчас будем начинать.
Тоскливо глядит на галерку – все места заняты. И остается стоять с парой чуваков у двери. Один из чуваков доходит ему только до середины.
Маленький зал. Белые стены. На стенах – фотки. Какие-то пейзажи. В принципе, симпатичные, но слишком – из хороших дней. Коля таких тут давно не видел. Он и забыл почти, как выглядит солнце.
На сцене появляется дама с прической. Платье в пол. Блестки повсюду.
Дама с прической приветствует всех завораживающе театральным голосом, ее чуть пригибает к публике, как будто этот наклон – знак особого расположения. Она объявляет кого-то, кого Коля не знает, и эти неизвестные Коле девы играют в четыре руки на большом пухлом рояле, который занимает чуть не треть помещения. Потом объявляют еще и еще каких-то частых барышень и редких юношей, они то поют, как безумная дама на днях под окнами, то играют: на рояле, на домре, на виолончели. Щелчки звуков отскакивают от стен и от пола, как град. Накатывают на слушателей, как волны. Воздух становится чистым.
Потом объявляют:
Валерий Скворцов, Наталья Обрамченко.
Коля набирает в грудь воздуха и не сразу выдыхает, то ли забыв, что нужно, то ли не желая отпускать что-то.
Лера в черной рубашке на выпуск, в черных узких штанах, с черной скрипкой, в белых кедах, волосы собраны в тугую косу, и лицо его кажется и юным, и строгим. У Коли сжимается сердце. От собачьей радости. От волчьей тоски. Лера нежно и покорно прижимается к своей скрипке и начинает вместе с маленькой пианисткой в длинном зеленом платье.
Деревце, раскачивающееся на ветру. Пальцы его дрожат над струнами, вжимаясь в них, словно в мольбе – тонкие цепкие веточки, не удержавшие на себе гнезда. Звуки мечутся, как птица. Как метель. Сам он качается, потерянный в музыке – обледенелая венка – и эта музыка, которую он из себя выпускает, наполняет зал невидимой кровью. Такая страшная у него скрипка, как ужасно она звучит, разрезает, распиливает, Коле делается плохо, и грустно – словно он не уберег его, потерял, и метель завывает над ними, заметая следы, стирая всё, превращая тела в камни, души в очаги. В чистый костер.
Ты его не достоин.
Думает Коля, провожая глазами черное деревце, которое только что поклонилось всем в зале и спряталось где-то за дверью, как в самой злой сказке.
Не будет другого.
Такого же.
Никогда.
Не в твоем мире.
Думает Коля ещё.
А он исчезнет однажды.
Ничего от него не останется.
И ты даже не поймешь почему.
У тебя не хватит мозгов – понять.
Коле, одновременно, хочется бежать – искать, и бежать – совсем. За окнами занимается снег. Мелкие колкие крошки крутит из стороны в сторону.
Коля выбирает первое.
Ищет.
Досчитав до пяти.
И находит.
Лера среди сбившихся в кучку нарядных людей убирает в чехол свою скрипку. Прилаживает смычок. Закрывает замки. Улыбаясь очень высокой девушке, которая объясняет ему что-то про темп.
Коля не знает, что ему делать. Как правильно поступить.
И ждет Леру на крыльце. Ведь не выпорхнет же он через черный ход.
А выпорхнет, значит…
========== футляр ==========
«я провожу тебя до лифта и обниму»
«что с того, что время
убегает, как сквозь пальцы песок
ты самый лучший в моём цветнике
цветок»
*
Коля стоит под подолом у снега, который над ним кружится, кружится. Балерина.
Пытается прикурить, спички на ветру гаснут, не успев ничего, даже вспыхнуть, тогда Коля (как его Ботан научил лет в двенадцать – передал опыт) утапливает картонку, прячет в пустоту коробка сразу две горящие спички, те под защитой от ветра горят ровно столько, сколько нужно, чтобы сигарета начала работать.
