Разрешаю любить - Рузанова Ольга

– Ну, да.

– Блин, – морщится как от головной боли.

Перелезает через меня и шлепает босыми ногами голой из комнаты. Стоячие сиськи подпрыгивают в такт каждому шагу, белые упругие ягодицы с ними заодно.

Я сворачиваю ролики и, погасив экран телефона, поднимаюсь и отыскиваю свои трусы на полу около кровати. Ляля быстро принимает душ и возвращается в комнату, обмотанная моим полотенцем.

– Отвезешь или такси вызовешь?

– Отвезу.

– Окей.

Дергается и психует, потому что все еще обижена. Говорит, унизил своим пренебрежением. Может быть.

– Зря я к тебе согласилась ехать.

– Ты сама предложила.

Лялька меня ожидаемо не слышит. Натягивая белье и узкий топ, продолжает ворчать:

– Мне завтра рано вставать, и вообще не до тебя… Ты мог бы разбудить.

– Ты не просила.

– Пф-ф-ф… – фыркает, сжав руки кулаки и едва не подпрыгивая на месте, – Как ты меня бесишь, Леша!

– Внеси меня в черный список, говорят, помогает.

Гаврикова везде меня заблокировала, едва добежала до квартиры. Всеми способами продемонстрировала, что не желает больше иметь со мной ничего общего.

– Я подумаю, ясно!

– Ясно.

Нятягиваю джинсы и влезаю в толстовку. Ляля застегивает короткую юбку, сует ноги в туфли на каблуке и, схватив куртку-косуху, шагает за мной на выход.

– Еще раз так сделаешь, Леш, я даже разговаривать с тобой не стану, – бросает в спину, когда идем по ночному двору к моему Марку.

Снимаю его с сигнализации, сажусь за руль. Ляля падает рядом.

– Я так и не поняла, кто она такая, и почему ты за ней сорвался.

– Я же сказал, подробностей не будет.

– Почему?! Я что, не имею права знать?

– Нет.

– Я ждала тебя как дура!.. Написала сотню сообщений, которые ты даже не читал!

– Потом почитаю.

– Ты издеваешься?! – вскрикивает она, – Ты отбитый на всю голову!.. С девушками так нельзя!

– Завязывай истерику, Ляль. Пойдешь пешком.

Громко всхлипнув, она обнимает себя руками и отворачивается к окну. Не хочет пешком идти. Но когда моя тачка тормозит во дворе ее девятиэтажки, все же не выдерживает и заводит шарманку по новой.

– Знаешь, Денежко, ты, конечно, классный, крутой, отлично трахаешься и все такое… но…

– Что?

– Но я не позволю с собой так обращаться.

– Ладно.

– Ладно?! – закрыв лицо ладонями на несколько секунд, она запрокидывает голову назад и начинает хрипло смеяться, – Ты непробиваем, Лех! У тебя хоть сердце есть?

– Чего ты от меня хочешь? – спрашиваю сдержанно.

– Тебе вообще плевать на меня?!

– Было бы плевать, я бы с тобой не спал.

– То есть, я тебе только для секса нужна?

– Ну, да, – подтверждаю кивком, – Мы с тобой вроде как на этом и сошлись.

– Боже, ты реально конченный! – восклицает в притворном ужасе, – Знаешь, что про тебя говорят?

– Что?

– Что ты сохнешь по той девке, а она тебя динамит.

– Что еще?

– Что ты катаешь ее задницу по городу, а она скоро замуж выходит.

В принципе, правду говорят. Отбить нечем, поэтому просто пожимаю плечами.

Да, хочу Варьку себе так, как никогда в жизни ничего не хотел. И да, не могу пока справиться со своей зависимостью и прекратить общение с ней раз и навсегда.

– Леш, ты серьезно?! Что в ней особенного?

– Закрыли тему.

– И чем я хуже, интересно? У вас с ней было что-то?

– Давай, пока.

Ляля открывает дверь, опускает одну ногу на асфальт и оборачивается ко мне.

– Ты мне больше не позвонишь?

– Позвоню как-нибудь. Когда успокоишься.

– Она тебя не достойна, Леш. Скорей бы замуж вышла!

Хлопает дверью, и я тут же трогаюсь с места.

Свадьба уже этим летом. Я знал о том, что она рано или поздно состоится, с самого начала.

Увидел Варьку впервые на дне рождения Сани, друга с которым занимались рукопашкой и представляли школу на межрегиональных. Пиздец, как сильно понравилась. Кудрявая, с огромными глазищами и смешливым ртом. Подкатил, конечно, но меня сразу жестко осадили.

Девочка ангажирована. Занята. И не кем-то, а неким Бжезинским, потомком польских шляхтичей, принцем голубых кровей с безупречной родословной, у которого на нее вполне конкретные планы.

Саня ясно дал понять, что трогать ее нельзя. Будут проблемы. Какие именно, я так и не понял, но, увидев, что у Варьки с ее мальчиком все взаимно, решил держать дистанцию.

Сашка успокоился. Думал, что мой интерес в его сестре погас так же быстро, как и вспыхнул, и, уезжая за бугор, попросил присмотреть за ней до свадьбы.

Я мог бы отказаться, сославшись на что угодно, в том числе, на то, что стоит на нее. Но не стал. Не смог.

А теперь, после вчерашнего поцелуя, и подавно не смогу. Не целуют вот так просто друзей. Похоже, Варька завралась сама себе.

Приезжаю домой, бросаю машину под окнами и заваливаюсь на диван, едва оказываюсь в моей однушке. Отрубаюсь и вижу во сне Гаврикову. Голую, блядь. Подо мной. Снится, что трахаю ее сладко, пока не кончает с моим именем на губах.

Просыпаюсь в обед от трели домофона и вспоминаю, что Настя, моя сестра, собиралась на меня своего сына Ромку оставить, на целый день. У них с ее мужем Киром и дочкой Юлей какие дела.

Открываю дверь, впускаю их в квартиру, пряча стояк за прижатой к животу смятой футболкой.

– Леш, что с лицом?!

– Привет. Я думал, Ромаш уже взрослый, чтобы самостоятельно зайти в подъезд и подняться на третий этаж.

– Чтобы я не узнала, что ты снова дрался?

– Не начинай, а.

– Мам, – говорит Ромка, скидывая одежду, – Шрамы украшают мужчину.

– Леш…

– Насть, не лезь.

Поджав губы, она клюет нас с Ромашом по очереди в щеки и выходит. Мы с племяшом остаемся вдвоем.

– Чем займемся? – спрашиваю, топая в комнату за трениками.

– Дашь бой посмотреть?

Глава 9

Варя

Повернувшись спиной к родителям, яростно кромсаю батон на бутерброды.

– Пап, с сыром будешь?

– И с сыром, и с колбасой давай, – отвечает охрипшим ото сна голосом, – Голодный как пес.

– Мне с колбасой и огурцом, Варь, – просит мама.

– Хорошо, – отзываюсь тихо.

Самой уже вторые сутки кусок в горло не лезет. Я питаюсь тем, что поедаю сама себя.

– А ты?

– Я не хочу.

Ставлю тарелку с бутербродами на стол перед родителями и наливаю для них чай.

– Ну-ка посмотри на меня! – вдруг строго велит мама.

Я оборачиваюсь и встречаюсь с ней взглядами. Сощурив глаза, она внимательно смотрит в мое лицо. А у меня тут же тошнота к горлу подкатывает, потому что кажется, что мое преступление прописано на лбу алыми буквами.

– Что?..

– У тебя температура? Ты заболела?

Улыбаюсь от облегчения. Растираю шею ладошкой и отрицательно мотаю головой.

– Нет.

– Ты посмотри на нее, Витя! Она же горит вся!..

От стыда, мам! От стыда и отвращения к себе! У меня пожар внутри!

– Температура, Вареник?

– Нет, пап… все нормально. Просто жарко.

Тем не менее, когда я снова приближаюсь к столу, он ловит меня за руку и, подтянув к себе, щупает лоб.

– Нет температуры.

– Говорю же, – хмыкаю я и сбегаю в комнату.

Остановившись у зеркала на дверце шкафа, машинально облизываю губы и тут же вытираю их рукавом кофты.

Так неприятно чувствовать себя предателем и ничтожеством, что я никогда в жизни больше не решусь ни на что подобное. Пусть это будет мне уроком, да. Теперь я знаю, что договориться с самой собой не так просто, как казалось там, в машине Денежко.

Зарываюсь с головой в философию, пока от долгого сидения не начинает ломить спину. Потом закрываю лекцию и ничком валюсь на кровать. Обняв руками подушку, закрываю глаза, но в памяти тут же оживают яркие картинки моего предательства. Вкус и запах Леши, его низкий тихий голос.

Я знаю, что все мои ощущения на уровне физиологии, но от этого еще хуже – я как животное, не могу контролировать свои инстинкты. Это ужасно и пугает до икоты и ледяных конечностей.