Кинг (ЛП) - Тилли С.

Ее слова имеют смысл.

И я хочу ей верить.

Но… я не знаю, смогу ли.

«Ты позволишь мне показать тебе кое-что?» — ее вопрос тихий, и я чувствую, как она готовится к моему отказу.

Я киваю, и хотя она меня не видит, она, должно быть, чувствует мое согласие.

Мои руки автоматически ложатся ей на плечи, чтобы помочь ей сесть, так что она не использует руку. И я понимаю, что она носит… мою одежду.

Тот же наряд, в который я ее одел, когда забирал из больницы домой.

Гнилой орган внутри моей груди сжимается.

Я потратил две недели, убеждая себя, что она меня ненавидит.

Является ли это возможным…

Без дальнейших объяснений Саванна идет через комнату, прижимая большой палец к замку. Дверь открывается, и она оставляет ее так, выходя в коридор.

То, что она хочет мне показать, должно находиться где-то в другом месте.

Не знаю, почему моей первой мыслью было, что она хочет показать мне еще одну травму. Не то чтобы я не каталогизировал каждую царапину на ее теле, когда мы были в больнице.

Схватив пару спортивных штанов, похожих на те, что носит Саванна, я спешу натянуть их на ноги, потому что, какой бы разговор нам ни предстоял, мне кажется, что на мне должно быть надето что-то большее, чем красные шелковые боксеры.

Но поскольку я чувствую, что это и так заняло слишком много времени, я не заморачиваюсь с рубашкой.

К тому времени, как я добираюсь до холла, Саванна уже поднимается по лестнице.

И мое горло сжимается.

Я бегу, чтобы догнать её.

Ей не следует находиться на лестнице одной.

Услышав за спиной звук моих шагов, Саванна останавливается на полпути и оборачивается, чтобы посмотреть на меня.

Она стоит на середине ступеньки, повернувшись.

«Чёрт возьми, Саванна!» Я перепрыгиваю через три ступеньки, чтобы добраться до неё, толстый ковер заглушает шум. «Держись за перила!»

Она смотрит на меня широко раскрытыми глазами, как будто я сошел с ума.

«Я серьезно», — огрызаюсь я. И когда она улыбается, я прищуриваюсь. «Я вынесу всю лестницу и заменю ее лифтом. Не испытывай меня».

Саванна закатывает глаза: «Этот ковер такой толстый, что я могла бы спрыгнуть с него и приземлиться в конце, не ударившись об нее».

Затем она делает небольшой прыжок. Достаточно, чтобы получить дюйм воздуха под ногами, прежде чем они снова соприкоснутся со ступенькой, но этого достаточно, чтобы сократить мою жизнь на десять лет.

Я вытягиваю руку и обнимаю ее за талию, притягивая ее к себе.

Я даже не могу связать слова. Это просто ругательства, пока я тащу ее вниз по оставшейся части лестницы, ее ноги болтаются над ступенями.

Я не забыл, что так мы начинали. Что я нес ее именно так, когда украл. Но я слишком напряжен, чтобы сосредоточиться на этом. Слишком близок к чертовому сердечному приступу, чтобы думать о чем-то, кроме как о том, чтобы поставить ее на ноги.

Когда мы достигаем конца, я колеблюсь мгновение, прежде чем опустить ее. Слишком наслаждаюсь ощущением ее рядом со мной.

Но когда мое тело начинает реагировать, я опускаю ее на пол.

Последнее, что ей сейчас нужно, это чтобы я ее лапал.

Она смотрит на меня, невысказанные слова кружатся в ее глазах. Но вместо того, чтобы озвучить их, она хватает меня за руку своей здоровой рукой. «Пошли».

Мои пальцы крепче сжимают ее пальцы.

Я чувствую себя полным идиотом, когда иду за ней по дому. Как будто я должен быть более в курсе ситуации, в которой я нахожусь. А может, дело в количестве выпитого мной за последние несколько дней алкоголя, а может, я просто гребаный идиот. Но я потерян.

Не понимаю, почему она так любезна со мной.

Почему она держит меня за руку?

Мы поворачиваемся, чтобы направиться через кухню, и тут мой идиотский мозг сообразил, что мы направляемся в ее студию.

Чичи стоит за островом, делает что-то вроде теста для выпечки. И когда мы проходим, она поднимает глаза. Ее взгляд перемещается с меня на Саванну, затем снова на меня и опускается ниже.

«Пожалуйста, не смотри на моего мужа», — небрежно говорит Саванна, продолжая тянуть меня за собой.

Это… ревность?

Я молчу, пока мы приближаемся к студии.

Меня искушало зайти сюда ночью, проверить ее. Посмотреть, как она спит. Но я знал, что она сама приводила сюда Дюка каждую ночь, и я не хотел, чтобы он предупреждал ее о моем присутствии. Поэтому я здесь не был. С тех пор, как ее коллекция львов заполнила комнату.

Саванна открывает дверь и отпускает мою руку, чтобы пройти первой.

Но она просто отходит в сторону, ничего мне не показывая.

«Что…» Мой взгляд останавливается на ярко-красном полотне.

Я прохожу дальше в комнату.

Большой холст покрыт от угла до угла оттенками красного. А объект в центре картины…

Невысказанные слова комом обвиваются у меня в горле.

Это корона.

Корона, идеально вылепленная из краски. Порезы бордового цвета выглядят как потеки крови, стекающей с блестящей поверхности.

Это жестко. И смело. И жестоко.

Но также и каким-то образом тепло.

Это то, что она…

Мой взгляд скользит мимо красного и фиксируется на следующем холсте.

Я делаю шаг вперед.

Это разноцветный фон заката с короной, такой идеальной и золотой, что кажется, будто она парит. Как будто я могу вырвать ее из воздуха.

Я поворачиваюсь, медленно двигаясь по кругу, осматривая всю коллекцию.

Их так много.

Корона, словно сделанная из дыма, лежит в траве.

Корона, прислоненная к краю вывески мотеля с объявлением о наличии свободных мест.

Корона, возвышающаяся над гигантским бриллиантовым кольцом.

Мое дыхание прерывистое.

Это наши моменты.

Все наши моменты вместе.

Есть еще один поменьше, и мне приходится подойти поближе, чтобы разглядеть, что это.

Мармеладный медведь. Невероятно реалистичный розовый мармеладный медведь с короной на голове.

Я не…

Я не понимаю.

Есть еще один, в углу. И он другой.

Все картины Саванны не имеют рам. Холст натянут на деревянную конструкцию, так что она может рисовать по всему периметру, так что видимой рамы нет.

За исключением этого.

Этот полностью белый. Простое изображение короны в оттенках белого на белом фоне, как и тот…

Я делаю шаг вперед и касаюсь темного дерева, прикрепленного к внешней стороне холста. Мои пальцы возвращаются назад с черным оттенком. Потому что дерево обуглено.

Потому что это рама от картины, которую она сожгла.

Рама картины, с которой все началось.

И вот она здесь.

Я поворачиваюсь лицом к Саванне, которая находится всего в нескольких шагах от меня.

В моей груди бурлит поток эмоций, поэтому я произношу единственное слово, которое могу выдавить из себя: «Почему?»

Она пожимает плечом: «Потому что я влюбилась в тебя».

ГЛАВА 91

Саванна

Кинг смотрит на меня так, словно не может мне поверить.

Как будто он мне не верит.

Я смотрю, как работает его горло. «Как?»

«Потому что ты не оставил мне выбора», — честно говорю я ему. «Я пыталась тебя ненавидеть. Я правда пыталась. Но не смогла». Я хочу придвинуться к нему поближе. Хочу, чтобы он обнял меня. Но не смею. Пока нет. «И я никогда тебя не боялась, Кинг. Просто мне было больно».

«Из-за меня», — раздается в комнате голос Кинга.

Я киваю. «Да, он пришёл за мной из-за тебя. Но ты остановил его. И если кто-то снова придёт за мной, ты тоже их остановишь».

«Я больше никогда не позволю причинить тебе боль».

«Ты делаешь мне больно сейчас». Мой голос наконец ломается, вся боль, любовь и тоска прорываются наружу. «Ты взял меня. И сделал своей. Я привыкла к твоему теплу. Но потом ты забрал его». Слеза скатывается по моей щеке. «Я больше не хочу мерзнуть».

«Саванна», — он делает неуверенный шаг ко мне.

«Ты заставил меня полюбить тебя, — обвиняю я его. — Ты сказал мне, что гордишься мной».