— Смотри юнец, — шептал Асаар. — Ты боишься труса и дурака.
— П-пусть он т-такой, но… но… т-ты скотина! — заикаясь от страха, выпалил Соль, и Сар расхохотался.
— Есть надежда.
— К-какая?!
— Что ты не так труслив и глуп и сможешь жить своей головой.
— Ж-жить?!
— Сдалось бы мне спасение озлобленного мальчишки, если бы не Ана. Уж очень просила спасти тебя. И я ей обещал, — Сар и отшвырнул Франа в угол. — Поэтому живо собирайся, иначе пойдешь босым!
После грохота в дверь постучали.
— Фай Сольфен, все в порядке?! — раздался взволнованный голос.
— Да! — неестественно громко выкрикнул Соль и едва не расплакался от волнения: что же будет с верной Вернирой, которая заботилась о нем с детства.
— Если не глупая, затаится и дождется твоего возвращения. Она им не нужна, а вот ты и он — да.
— И как бежать собрались? — дерзя через силу, выплюнул Фран.
— Уж не через твою нору. Сдается мне, там тебя давно поджидают. Забери печати, родовое кольцо, буди духа-хранителя и узнаешь. А не пойдешь, — Сар, примеряя силу, пнул его под дых. — Лично вышвырну в окно на потеху.
Фран под давлением взбешенных, злых глаз великана перестал упираться. Да и понимал: сказанное про тайный ход, скорее всего, правда. Таром вполне мог знать о нем. И если бы вход открывался с двух сторон, уже давно бы был в замке.
* * *
Юнец отказывался залезать на спину, и Асаару ничего не оставалось, как схватить его за шкирку и больше, чем на половину, вытолкнуть в окно. Только так смог втолковать мальчишке, что дело серьезное.
— Справишься?
— Н-нет! — от высоты, свиста холодного ветра в ушах у Сольфена выступили мурашки и задрожали колени.
— Живо лезь и держись крепче! Или хочешь сдохнуть на потеху любимым родственникам?
Соля тошнило от ненависти к мерзавцу, но на середине спуска, когда из-за порывов ветра они начали раскачивались на веревке, трещащей от натяжения, пальцы сами мертвой хваткой вцепились в рубаху телохранителя фа Оули.
«Какой же я слабый!» — от горького осознания хотелось разжать пальцы и рухнуть вниз, но Соль не смог. Так, презирая себя за трусость и малодушие, и оказался на миниатюрном каменистом выступе, а потом и в небольшом углублении в скале, походившим на небольшую, узкую пещеру. Грязная, полу облезлая шкура под цвет буро-серых камней и темной грязи, занавешивала и скрывала вход.
Потребовалось время, чтобы в темноте Сольфен смог разглядеть очертания трех тел. Клацавшие зубами, Аола и фа Оули сидела по бокам Аны и, прижимаясь к ней, пытались согреться. Все трое выдыхали теплый воздух под общее одеяло, которым кутались вместе, однако Ана то и дело морщила лицо и прикрывала нос ладонью.
— Ана! — обрадовался, что она уже вне замка и двинулся к ней, но Аола хмуро остановила:
— Не подходи. Не видишь, ее и так мутит.
— П-почему? — испугался он. — Нездоровится?
— У женщин так бывает, — успокоила Уоли, не вдаваясь в подробности, а Юлиана кивнула и, произнесла гундосым голосом:
— Мне их духи не нравятся.
— А! — успокоился Соль. — Сильно замерзла?
— Нет. А вот ты точно замерз.
«Если признаюсь — позовет к себе. Соглашусь — убедится, что я слабое ничтожество!» — поэтому соврал:
— Н-нет, — и, изо всех сил сжимая челюсть, чтобы не выдать себя, попытался забиться в угол, подальше от глаз. Но она строго велела:
— Иди к нам.
— Я т-тут п-посижу.
— Сольфен! — строго окликнула Юлиана. — Живо к фа Оули. Или я расстроюсь и начну плакать!
От стыда горели уши, но Соль сел рядом с ведьмой. Стало теплее.
Аола насупилась, и Анка, вспомнив, каково ей было наблюдать за трепетной заботой Асаара о них, улыбнулась и легонько ткнула «невесту» в бок. Тут же раздался голос тетушки:
— Только попробуйте поссориться! Сару и так нелегко!
— То ли начнется, когда Фарн появится, — задумчиво прошептала Аола. — Да, тяжело ему будет. Бедный Сар.
— Как некоторых спасать — так… — хотела поддеть Анка, но не успела. Тетка оборотня вмешалась, не дожидаясь, пока между ними разгорится перепалка.
— Замолчите, — резко пробурчала она. — Обе.
Чем бы закончилось дело, неизвестно, но снаружи послышался шорох, покрывало откинулась, и Асаар втолкнул внутрь брюзжавшего Франа:
— Нас быстро найдут! — нервничал владетель. — По веревке спустятся и найдут!
— Если найдут дурака согласного спуститься, а потом забраться обратно под шквальным ветром, — спокойно заметил Сар, оглядывая свое небольшое, но разномастное стадо. — Замечательно смотритесь. Примите фая Франа под свое крыло?
— Нет! — первым возмутился Фран. — Я не баба!
— Отлично. Сидите тихо и ждите, — Асаар выскользнул наружу.
— Куда это он? — встрепенулся Соль.
— Веревки убрать, — ответила Оули.
— А как вернется?
— Вернется.
Асаар знал, что будет тяжело, но не предполагал, что настолько.
Убрать веревки, вернуться в пещеру, каждого спустить вниз к привязанной лодке да еще терпеть истерики Франа, который, растеряв вмиг холеность, оказался обычным истеричным трусом. Даже Соль наряду с ним казался крепким камнем, не боявшимся испытаний. Рассвирепев от нытья, Сар сунул фаю весла и заставил грести. Тот быстро выдохся, заткнулся, и все вздохнули с облегчением.
Тоскливо светила розовая луна. От неторопливого плеска воды дрожала бездонная черная гладь, готовая поглотить без остатка и навсегда. И даже звездное небо не могло избавить от ощущения надвигающейся беды.
Юлиана обернулась и в последний раз взглянула на покинутый замок, следивший за их бегством темными глазницами с высоты птичьего полета, и не сдержала вздоха. В башне с ведьмой было тепло, спокойно. Заманчиво было бы остаться или уйти с ней, но она не доверяла никому. Тем более Талазе — помощнице Госпожи. Но и решившись на бегство с Асааром, испытывала тревогу. Как бы он не обещал, что будет оберегать ее во всем, чувствовала: путь будет сложным, изматывающим, опасным. Но ради ребенка готова была рискнуть. После вздоха, поймала его взгляд: изучающий, встревоженный. На мгновение он чуть улыбнулся краями губ, и страх немного отступил.
«А кому еще верить, если не ему?» — снова вздохнула Юлиана и печально улыбнулась в ответ.
И Франу бегство из родового гнезда давалось тяжело. Покидая дом, который любил больше, чем кого-либо, ему впервые хотелось рыдать.
«Будто бросил и предал…»
— Пусть братец только попробует там обжиться! — прошипел с ненавистью, вкладывая все нахлынувшие чувства.
«И отлично обживется, если попадешься ему в лапы, — ухмыльнулся Асаар. — Но я не допущу этого. Если и подохнешь — только от моих рук!»
Сначала Сар злился, что придется с собой тащить Лефов, а потом, вспомнив слова Аны о Сольфене, даже обрадовался.
«Пусть дохляк, но юнец не из тех, кто любит унижать и причинять боль. Еще и будущий владетель. А что? Замечательный выбор для Аолы! Осталось только самую малость — свести их. Но как?! Вот бы знать? Но пока он жив, шансы есть».
Причалив к берегу, помог спуститься на землю тетушке, Аоле, потом Ане.
Фран, приметивший, как у телохранителя Оули переменилось отношение к великанше, гадко усмехнулся:
— Гляди-ка, Сольфен, у нее еще один поклонник!
Соль с ненавистью посмотрел на отца и великана.
— Не обращай на него внимания, — украдкой шепнула Аола и потянула за рукав.
Пробив дно лодки, Асаар притопил ее и оттолкнул. Верейка чуть накренилась и медленно поплыла. Беглецы в тягостной тишине провожали ее взглядом.
— Ты ведешь Аолу, — неожиданно ткнул Сар в грудь Сольфену, — а ты, — Франу, — фа Оули.
— Я поведу Ану, — робко возразил Соль.
— Если она во тьме запнется и будет падать, не поймаешь ее. Так что и не думай. Возьмитесь за руки и за мной. Живее! — он не повышал голоса, но велел властно, и даже Фран не решился спорить. Без замка, телохранителей и казны он чувствовал себя, как улитка без раковины.
В темноте было невозможно разглядеть ни зги, и Соль поражался тому, как гигант ведет их по одной ему ведомой тропе.
