Космос. Меридиан (СИ) - "pine wood / limitless the sky"

В полной тишине никто из присутствующих в салоне больше не смел произнести ни звука, все были охвачены особой прошивающей насквозь энергетикой единства. Словно множество их душ сливалось сейчас в одну и эта одна огромная душа пульсировала в едином сердечном ритме, и Льюис не мог не плакать. Слезы просто нескончаемым потоком катились по щекам, спускаясь по шее и пропитывая ткань, и когда наконец они прибыли в космопорт и город погрузился во тьму, Льюис, с трудом нашедший в себе силы выбраться из салона и обернуться назад на погасший горд, попросил вышедшего из другой машины Видара, который также должен был присутствовать:

— Останься с ними… — сдавленно попросил Льюис замершего у трапа космокорабля Видара. — Я тебя прошу… Иначе они мне разорвут сердце.

— Я им не нужен, — обреченно покачал головой Видар, прекрасно понимающий, что до него землянам нет никакого дела, разве что военным, многие из которых стали его хорошими друзьями.

— Ви, прошу! — Льюис сжал плечо почти развернувшемуся, чтобы подняться по ступенькам, другу и потянул на себя, останавливая.

Видар, любивший поехидничать, в этот раз смотрел на друга с печалью и пониманием того, как сложно Лу в целом решиться на то, что он задумал, да еще и земляне, словно брошенные дети, рвущие душу.

— Хорошо. — Видар притянул Льюиса к себе и обнял, крепко сжав в объятиях. — Хорошо, друг. Пусть будет так, как ты хочешь.

— Спасибо, — прошептал выдохнувший с облегчением в плечо друга Льюис.

— Только обещай мне, что не распустишь там сопли на глазах зарвавшихся аристократов.

— Да иди ты! — Улыбаясь, Лу отстранился от друга и, смотря в его глаза, выдохнул: — Спасибо! С тобой они под надежной защитой. Спас…

— Иди уже! — скрывая, что растрогался, перебил Видар, толкая Льюиса в спину. — Вали! И не вздумай там опозориться!

Льюис поднялся по трапу космокорабля, сел в приготовленное для него кресло и мгновенно отключился от пережитой эмоциональной перегрузки, проспав всю дорогу до Селесты. В итоге, когда Льюис проснулся и пришло время пересаживаться в аэромобиль с космокорабля и спускаться на Селесту, Лу был немного сонным, но зато спокойным как танк.

— У нас есть что-нибудь поесть? – С трудом разлепив глаза спросил Льюис.

— Господи, Лу! — нервничающий за всех сразу Рахул раздраженно вскинул руки. — Как ты можешь сейчас есть?! Мы опоздали на полтора часа! Ты не одет! Защита не установлена!

— Все! Все! — Льюис поднял руки вверх. — Я понял!

Ассистенты заметались по салону, спешно облачая Льюиса.

— А у тебя нет чего нибудь… пожевать? — перехватив Яскера, прошептал Лу.

Бывший аристократ мученически возвел глаза к небу, но извлек из кармана небольшой питательный батончик, который всегда таскал именно для любившего их Льюиса, и отдал заблестевшему глазами Лу.

Льюиса крутили и вертели, облачая в множество слоев одежды, а Лу хрустел батончиком, осыпая тончайшую ткань крошками. Наконец, когда с облачением было все завершено, а батончик доеден, Лу запихнули в небольшой аэрокар, который должен был доставить его к центру Селесты, где находился дворец. За полчаса, пока они ехали от гравитационных свай до Селесты, Льюис, несмотря на кондиционеры, успел весь взмокнуть, к тому же еще и спину жгло всю последнюю неделю. И хотя Лу уже привык к этой согревающей боли, но проклятая мантия, согреваемая многослойным кимоно, неприятно липла к коже.

— Прибываем через пять минут, — объявил сидящий рядом с пилотом Маркус.

— Потерпи, — сочувственно улыбаясь, протянул Рахул. — Тебе в последний раз приходится надевать подобное кимоно.

— Слава богу, — стирая пот с верхней губы и поправляя защиту на шее, процедил Льюис.

Вообще Лу ни за какие коврижки не согласился бы натянуть на себя то, что было сейчас на нем под множеством слоев ткани, но администраторы КС выдвинули такие требования, что в определенный момент во время церемонии рядом с шеей Льюиса окажется клинок, которым ему должны будут публично отсечь волосы, являющиеся главным атрибутом высшего аристократа. Никогда раньше ничего подобного не делали с кандидатами. К тому же никто не выбирал кандидатам одежду, только красная полуюбка уже после обнажения полагалась, дабы с достоинством принести клятвы. Кандидаты ненадолго раздевались перед всеми, показывая внешнее отсутствие мутаций на своем теле, и происходило это при ограниченном круге лиц. Льюису же придется обнажиться под прицелом множества камер, правда удалось обговорить, что снимать Лу будут в этот момент только со спины.

Администраторы КС вознамерились сделать все возможное, чтобы отпугнуть своими требованиями Льюиса и заставить отказаться от церемонии, чтобы он не претендовал на пост главы правовой комиссии, а если не получится, то максимально втоптать чистейшего в грязь и показать всему многомиллиардному населению КС его слабость и покорность системе. Вместе с Льюисом сегодня предстояло встать на колени всем, кто посмел поднять голову. Но даже в этой ситуации был неочевидный для всех, но очевидный для Льюиса плюс — он наконец избавится от опостылевших волос, которые все это время словно дракон оберегал Август, лично контролировавший даже назначение процедур по уходу за ними, и вот теперь конец неудобству в поединках! Конец боли в шее, конец тяжести, оттягивающей голову, конец путанице в собственных волосах, конец долгим расчесываниям и укладыванию этого всего в замысловатую прическу. Льюис закрыл глаза от восторга, желая, чтобы этот миг настал как можно быстрее.

Но не все так были счастливы, как Льюис. Процедура, которую собрались воспроизвести администраторы КС, особенно отрезание волос, вызверила Августа так, что тот поучаствовал даже в «плебейской» забастовке и в целом долго саботировал мероприятие, пока не сдался, но вопрос безопасности стоял очень остро, поэтому когда после нескольких дней военных действий между Льюисом и Августом, Лу принесли бронированное ожерелье на шею, то он не посмел даже заикнуться против.

Под тяжестью кимоно было тяжелое, бронированное ожерелье, плотно облегавшее шею, плечи и грудь и спускавшееся несколькими цепочками до впадинки пупка. На левой мочке уха, противореча смыслу проводимой процедуры “унижения”, закрепили тяжелую, длинную серьгу, являвшуюся одним из основных признаков высшей аристократии, закрепленных в официальном этикете. Помимо этого, были плотные золотые браслеты на предплечьях, запястьях и щиколотках, все это превращало носителя в помесь наложницы и фараона, но Лу терпел и не возмущался, потому что Август не мог допустить, чтобы кто-то оказался рядом с Льюисом, имея колюще-режущие предметы в радиусе трех километров, но даже так это не гарантировало, что Льюису не вскроют кинжалом живот или не вгонят его под ребра, или не отсекут часть головы, не вонзят кинжал в глаз, в вену на ноге и еще тысяча вариантов. Август был в бешенстве и срывался на Лу, заставляя из раза в раз отрабатывать поэтапный процесс отсечения волос и вариации возможных нападений.

Льюис прочувствовал на собственной шкуре, каким жестоким может быть Август и при этом с ним даже вполсилы не дрались. Август мстил ему за то, что им всем придется пройти через эту присягу, через страх потерять его. Он пригласил двух тренеров Лу, его спарринг-партнеров и охрану и на их глазах словно щенка ежедневно размазывал Льюиса по матам.

— И это все?! — спрашивал Август, унизительно вжимая Льюиса ногой в мат. — Это все, что вы тут натренировали?!

Август убрал ногу со спины Льюиса и развернулся к мрачным тренерам, а когда Льюис встал на четвереньки, поднимаясь, резко развернулся и влупил ногой по ребрам Лу, откидывая того в сторону и заставляя сдерживая скулеж, дышать в мат, обтирая текущий в глаза пот с лица о скользкое покрытия мата. Если бы не специальный защитный комбинезон, полностью скрывающий и защищающий тело во время спарринга, оповещающий Августа о повреждениях и амортизирующий добрую половину силы ударов, то разъяренный Август точно сломал бы Льюису пару ребер или повредил внутренние органы, а так удалось отделаться лишь парой трещин, которые быстро заживили в лаборатории Спектроника, после которой на следующий день его снова тащили на мат, точнее, он сам шел, потому что отступить было бы унижением и слабостью, да и к тому же это было фактически единственное время, когда они виделись, потому что Август ежедневно мотался с Земли на Селесту и обратно и появлялся в их апартаментах лишь для того, чтобы выпустить пар, избивая Льюиса. Когда экзекуция заканчивалась и если Льюис был цел, то они с тренерами отрабатывали приемы и к концу недели избивать Льюиса Августу стало чуть сложнее, но не более того.