Безжалостный альфа (ЛП) - Праймер Си Джей

Снятие его мало улучшает мое зрение, потому что оказывается, что я, по сути, нахожусь в каком-то ящике, единственном источнике света, проникающего сквозь крошечные трещинки по углам. Я провожу пальцами по стене перед собой, ее грубая текстура и землистый аромат говорят мне, что она сделана из дерева.

На моей стороне сила рычага переключения передач, так что дерево должно быть достаточно легким для выламывания. Только сначала мне нужно освободить руки.

Я переношу свой вес, пока снова не сажусь на задницу, вытянув связанные руки перед собой. Сфокусировав зрение в темноте, я различаю форму веревки, намотанной на них, и выворачиваю запястья, чтобы проверить ее прочность. Хотя она крепко держится, нет ничего такого, с чем я не смогла бы справиться. По крайней мере, они не связаны стяжками.

Я прижимаю запястья друг к другу, покачивая и растягивая их, чтобы постепенно ослабить веревку. Это немного утомительно, но в конце концов мне удается настолько ослабить веревку, что я могу высвободить из нее одну руку, легко снимая оставшуюся веревку с другого запястья. Я морщусь, потирая покрасневшую кожу, радуясь, что мои руки наконец-то развязаны.

Теперь мне просто нужно убраться к черту из этой коробки.

Мое сердце колотится, когда я оглядываюсь вокруг, определяя швы коробки, сквозь которые пробиваются лучики бледного лунного света. Я решаю, что верхушка — самое слабое место, и, сползая вниз, ложусь плашмя на спину, поднимаю ноги над собой и сильно пинаю.

Она не поддается. По крайней мере, не при первом ударе. Но со вторым я чувствую, что она немного сдает, в моей груди загорается искра победы.

Я бью ногами снова и снова, кряхтя от усилий и обливаясь потом. Воздух в тесном помещении густой, с каждой секундой становясь все более удушливым. После того, как я так долго брыкалась, что мне кажется, я вот-вот умру в этой коробке, мне наконец удается сдвинуть один из углов, и я чуть не плачу от облегчения, когда он освобождается.

После этого остальная часть крышки достаточно легко снимается. С приливом новой энергии я переворачиваюсь на другую сторону и пинаю ногой угол, пока не выбиваю его, и с торжествующим возгласом откидываю крышку, вскакивая на ноги и вытирая пот со лба предплечьем.

Выбираясь из коробки, я улучаю момент, чтобы осмотреться, и быстро понимаю, что нахожусь внутри старого охотничьего домика. Только Эйвери здесь, со мной, она сидит на столе напротив ложи, закинув одну длинную ногу на другую и опираясь на ладони.

— Что, черт возьми, это было? — я тяжело дышу, отходя от забытой богом коробки и показывая на нее большим пальцем через плечо.

Она пожимает плечами и наклоняется вперед, чтобы сесть.

— Боязнь замкнутого пространства.

— Черт, у меня такое чувство, будто я попала в сюжет фильма ужасов, — замечаю я со смешком. — Неужели все эти вызовы настолько зловещи?

— Вот увидишь, — загадочно отвечает Эйвери, протягивая мне резинку с ключом, свисающим с нее. — Отправляйся к проруби для следующего купания.

Я стону, забирая у нее ключ и надевая резинку на запястье.

— В какой стороне отсюда прорубь для купания?

— На юге, — отвечает она, перекидывая свой длинный светлый хвост через плечо и кивая на пару кроссовок, ожидающих меня у двери, в каждую из которых засунуты носки. — Мы в Норбери.

— Отлично, — бормочу я.

Я наклоняюсь, чтобы натянуть носки и туфли, затем слегка машу ей рукой и направляюсь к двери, направляясь к своему следующему испытанию.

Я бы с удовольствием осталась, поболтала и расспросила ее подробнее о том, что у меня впереди, но время сейчас на исходе. Мне потребовалось гораздо больше времени, чтобы выбраться из этой коробки, чем я ожидала, и если до полудня мне предстоит пройти еще с полдюжины таких ‘испытаний», мне лучше поторопиться.

Раннее утреннее солнце начинает проглядывать сквозь деревья, когда я выхожу из полуразрушенной хижины, направляясь на юг, в сторону Голденлифа. Прорубь для купания расположена рядом с комплексом отряда, поэтому я начинаю неторопливую пробежку в том направлении.

Я могу только представить, какой свежий ад будет ждать меня там, когда я доберусь.

В этот ранний час в лесу тихо, птицы поют свои утренние песни, а маленькие животные снуют в кустах. Это обманчиво безмятежная сцена для испытания, которому я подвергаюсь. Я понятия не имею, с кем я встречаюсь у проруби и что мне предстоит сделать, но мне не терпится это выяснить.

Когда я, наконец, выхожу из леса на тропинку, ведущую к озеру для купания, Арчер ждет меня на берегу, наклоняя голову в знак приветствия, когда я приближаюсь.

— Что у тебя есть для меня, Арчи? — весело спрашиваю я, спускаясь по берегу, чтобы присоединиться к нему.

— Заплыви на самое глубокое место и полежи в воде тридцать минут, посвященная, — прямо говорит он.

Что ж, это кажется не таким уж плохим.

По крайней мере, это не проблема того, как долго я смогу задерживать дыхание под водой или что-то в этом роде.

Я сгибаюсь в талии, чтобы развязать шнурки на ботинках и снять их, засовывая в них носки.

— Ты боишься воды? — с сомнением спрашиваю я, выпрямляясь и поднимая взгляд на Арчера.

— Не вода. Утопление, — уточняет он. Затем он делает паузу, пожимая плечами. — Все чего-то боятся.

Он не ошибается, и эти небольшие наблюдения за психикой моих друзей, мягко говоря, поучительны. Я не могу не задаться вопросом, чего боятся другие — хотя, полагаю, я узнаю достаточно скоро.

Холодная вода обжигает мою кожу, когда я забираюсь в прорубь для купания, и на мгновение у меня перехватывает дыхание. Я отплываю все дальше от берега, пока не перестаю касаться дна, затем плыву к самой глубокой части под водопадом, оглядываясь на Арчера в поисках подтверждения, что я зашла достаточно далеко. По его кивку я начинаю плавать, двигая ногами и руками, чтобы удержаться на плаву.

Поначалу все не так плохо. По правде говоря, это почти расслабляет. Лес спокоен, а безмятежный водопад — успокаивающий саундтрек к этому этапу моего посвящения. Я впадаю почти в медитативное состояние, сохраняя ровный темп и регулируя дыхание, чтобы не слишком запыхаться.

Однако я серьезно недооценила, насколько сложно будет продолжать в том же духе в течение тридцати минут.

К тому времени, как Арчер объявляет, что я на двадцатиминутной отметке, мои мышцы кричат об облегчении, легкие горят. Последние десять минут — сущий ад, и когда Арч, наконец, заявляет, что мое время вышло, мои мышцы расслабляются от облегчения, и я забываю держать голову над водой, соскальзывая под нее.

Я бормочу, выныривая на поверхность, заставляя свое тело подчиняться и плыть к берегу. Мне удается добраться до более мелкого места и поджать под себя ноги, затем я бреду по воде на нетвердых ногах, выбираясь из проруби на берег. Моя мокрая одежда прилипает к коже, когда я направляюсь к Арчеру, тяжело дыша, когда я подхожу к нему с протянутой рукой ладонью вверх.

— Ключ, пожалуйста.

— Ты его заслужила, — гордо заявляет Арч, вкладывая его в мою протянутую руку.

Я надеваю резинку на запястье, второй ключ с металлическим звоном присоединяется к первому.

— Пожалуйста, скажи мне, что следующая часть проще?

Он хихикает, качая головой, когда я наклоняюсь, чтобы натянуть носки и кроссовки.

— Что? — нервно спрашиваю я, выпрямляясь.

— Тебе нужно бежать в Пайкс-Пойнт.

— Ты шутишь, да? — я сохраняю невозмутимое выражение лица. — Это же около четырех миль!

— Да, и еще кое-что… — Арчер замолкает, показывая большим пальцем через плечо и оглядываясь на лес позади себя.

У меня перехватывает дыхание при виде лоснящегося трехцветного волка, выскользнувшего из листвы и оскалившего зубы в рычании.

Ухмылка кривит губы Арчера, когда он добавляет:

— Не попадайся.

Я хочу обругать его, умолять о пятиминутной отсрочке, чтобы дать отдых ноющим мышцам и отдышаться, но волк начинает наступать, и во мне срабатывают инстинкты борьбы или бегства. Я разворачиваюсь и убегаю в лес на бешеной скорости.