Драйв (ЛП) - Стюарт Кейт

Кейси наклонился ко мне.

— Они просто заявились сюда и сказали, что хотят занять сцену. Ты можешь, блядь, это представить? Видимо, накатила ностальгия. Слух разлетается быстро. Мы усилили охрану, и очередь снаружи уже не прорвется.

Слова Кейси распадались на фоновый шум, пока я машинально кивала.

— Самое безумное, что они весь вечер играют только каверы. Ни одной своей песни.

Сердце бешено колотилось, сбиваясь с ритма, и я вцепилась в край столика, наблюдая, как «Мертвые Сержанты» играют так, как играют группы мирового уровня, которой они стали. Я не видела их вживую с тех пор, как их подписали.

Шок возрос, когда воздух прорезал голос, который звучал так, будто поет раненый ангел. И этот голос принадлежал не кому-нибудь, а самому Риду Крауну.

Рид Краун пел.

Я что-то пробормотала Кейси в знак согласия, чувствуя, как меня трясет изнутри. Рид был по пояс голый, его футболка торчала из заднего кармана джинсов. Новая стена татуировок покрывала весь его правый бок, начинаясь от груди и расползаясь по остальному рельефному телу. Невыносимо красивый, он задавал ритм, глаза закрыты, капли пота скатывались по виску. Он пел историю о девушке, которая когда-то кормила его, о девушке, с которой ему хотелось поговорить за тысячи миль, с которой провел мгновение, о девушке, что спасла ему жизнь. Он отбивал ритм на тех самых барабанах, что я выиграла для него, — пока его прекрасный голос разрывал мое сердце на части.

Я вздрогнула, когда Нейт взял меня за руку, переплетая пальцы. Я сжимала его руку так сильно, как только могла, пока песня не закончилась. Толпа взорвалась ревом, парни обменялись с Ридом широкими ухмылками, а Бен шагнул вперед и обратился к залу:

— Спасибо. Мы просто хотели отдать дань уважения этому великому месту, которое когда-то дало нам старт, — Бен поднял тост с банкой пива в руке, кивнув в сторону бара. Джон, который всё еще стоял за стойкой спустя годы, вскинул подбородок и поднял свое пиво в ответ. — Мы обещаем никогда, блять, не забывать, откуда мы родом. Остин!

Зал взревел еще громче. Мы смотрели, как волна восторга прокатывается по клубу, тем временем Нейт наклонился к Кейси:

— Это же «Сержанты», да? Святое дерьмо, да у тебя теперь полгода будет поток людей и стабильная касса.

— А то! — они обменялись улыбками, а Нейт крепче прижал меня к себе, в то время как внутри я рассыпалась в прах.

Меня всё еще трясло, пока Бен очаровывал зал своей ностальгией.

— И не забывайте оставлять им чаевые, народ. Они здесь не потому, что вы охуенно пахнете, — потому что я вас чую даже отсюда, и клянусь, это нихрена не так. — Толпа взорвалась смехом и веселым хаосом. Я видела в его глазах удовлетворение, те самые общие воспоминания, которые словно витали в воздухе прямо над головами ребят. И меня накрыла мгновенная, распирающая гордость: я была там, когда всё начиналось.

Последние восемь месяцев они провели в туре, собирая стадионы. Этот тур окончательно закрепил за ними статус рок-богов. И, наверное, когда мечта наконец сбывается, неизбежно оглядываешься назад. И кажется совершенно уместным завершить тур там, где всё началось. Дома. А Emo’s был их домом.

— Сегодняшний вечер — о благодарности и возвращении к истокам. Так что вот вам кое-что, что мы для вас приготовили. — Он кивнул Риду, который расслабленно держал барабанные палочки, когда зал погрузился в темноту.

Первым прозвучал бас, за ним отзвук малого барабана, и я, черт побери, едва не рухнула на пол, узнав этот звук. Адам и Рай вошли на акустику, когда малый барабан Рида отбивало темный, глухой ритм, вибрацией расходящейся по всему клубу. Удар баса безжалостно прокатился по мне, пробирая до дрожи, пока не проник глубоко внутрь — туда, куда когда-то смог проникнуть… только один человек.

Только он.

— О, Боже, — слабо выдохнула я, когда луч прожектора выхватил клавишные, и Бен начал наигрывать мелодию, что преследовала меня всю жизнь. Мое сердце билось так же неровно, как и дыхание, когда Рид открыл рот и начал задавать мне вопросы.

Кто скажет тебе, что уже слишком поздно?

Кто скажет, что всё идет совсем не так?

Челюсть дрожала, глаза наполнились слезами. Я сделала шаг вперед. Потом еще один. И еще, пока хриплый голос Рида не прорвался сквозь микрофон — обнаженный и переполненный эмоциями.

Ты не можешь жить, делая вид, будто всё в порядке.

Кто отвезет тебя домой сегодня ночью?

Среди моря незнакомцев Рид пел для меня.

Кто поднимет тебя, когда ты упадешь?

Кто положит трубку, когда ты позовешь?

Кто будет слушать твои мечты? — твои мечты…

Кто заткнет уши, когда ты сорвешься на крик? — на крик…

Мою любимую песню Drive в исполнении его любимой группы Deftones¹³⁴.

Луч тепла разлился по всему моему телу, откликнувшись на ликование в сердце, пока я пробивалась вперед, не замечая толпы, бурлящей, поглощенной происходящим.

О-о… ты не можешь жить, делая вид, будто всё в порядке.

Кто отвезет тебя домой сегодня ночью?

Кто удержит тебя, когда тебя трясет?

Кто придет, когда ты сломаешься?

Слезы катились быстрее, когда он снова и снова спрашивал, кто будет заботиться обо мне, кто будет касаться меня, утешать меня. Вопрос за вопросом — кто окажется рядом, кто удержит меня от самой себя, от моих страхов, от моих мечтаний. Всё было там, в каждой строчке. Это были вопросы, которые он должен был задать — вопросы, через которые он обращался ко мне своим сердцем и требовал правды.

Ты не можешь жить, делая вид, будто всё в порядке.

Кто отвезет тебя домой сегодня ночью?

Ты не можешь жить, делая вид, будто всё в порядке.

Кто отвезет тебя домой сегодня ночью?

Его правды.

Моей правды.

Правды о нас.

Его голос лился сквозь клуб, словно крепкий виски, притягивая меня всё ближе, вырывая меня из настоящего. Казалось, его душа трескалась под тяжестью нашей утраты.

Рай подхватил песню, унося в гитарное соло, пока Рид раскачивался в такт, едва заметно покачивая головой из стороны в сторону, глаза закрыты, его палочки превращались в размытую вспышку, когда он растворился в ударах, которые сотрясали мою душу. Его голос был похож на гневный стон, который зацепил и притянул меня к самому краю сцены. Бас и ритм, мелодия и слова, были правдивее всего, что я когда-либо слышала.

Не успев опомниться, я закрыла глаза и меня унесло в прошлое.

Первый долгий взгляд, который он бросил на меня на заднем сиденье машины Пейдж.

Медленный подъем уголка губ, когда он впервые улыбнулся мне.

Взрыв нашего первого поцелуя.

Та ночь, когда мы лежали обессиленные на его матрасе, отдав друг другу сердце.

Кто отвезет тебя домой?

Кто отвезет тебя домой?

Кто отвезет тебя домой?

Кто отвезет тебя домой?

Его голос сорвался в отчаянное требование в тот момент, когда бас резко оборвался, а сцена погрузилась во тьму — в короткой паузе перед тем, как ребята снова подхватили ритм, и толпа взорвалась за моей спиной.

Рид будто не замечал их восторга, уходя глубже в песню, выжимая голос до предела, спрашивая меня, умоляя меня ответить — пока последний аккорд не вернул меня обратно в реальность.